– Ну и что?
– Д-демагогом назвал! – передразнивая шефа, прозаикался Воробей. – Спроста что ли сегодня на сходке надо мной изголялся.
Воробей замолкает, через приоткрытую форточку выбрасывает давно истлевшую до фильтра сигарету, смахивает с брюк столбик серого пепла и выруливает со двора.
– В любом случае, вычислить этих охламонов нам необходимо, – глядя на дорогу, задумчиво произносит Толя. – Неизвестно, что еще натворят.
– Что делать думаешь?
– Систематизирую всю информацию, лично переговорю с потерпевшими, а там видно будет. В идеале, конечно, уголовное дело возбудить, хоть по одному из эпизодов, но кто позволит? А неофициально, хоть лоб расшиби – много не наработаешь. Даже элементарного запроса не направишь. Ну, вот и приехали.
Воробей паркуется, как всегда, за отделением. Выходить из машины почему-то не торопимся и молча сидим, уставившись на хлопья мокрого снега, плавно скользящие вниз по нагретому лобовому стеклу, превращаясь в круглые, тяжелые капли.
– А все-таки зря Татьяна это сделала, – вдруг нарушает тишину Воробей. – Подлечилась бы, глядишь и все нормально. Жила бы себе…
Я удивленно гляжу на него. В чем, в чем, а в сентиментальности Птицын никогда замечен не был.
– Хотя рак – это серьезно, – продолжает размышлять Толя. – А вообще, черт его знает, что в этой жизни серьезно, а что…. Пошли! – Это уже прежний Воробей, невозмутимый и чуть циничный.
Воробей, не удостаивая вниманием Альберта, вышедшего из дежурной части нам навстречу, проскакивает мимо, а я останавливаюсь у стенда информации, на котором, сразу бросаясь в глаза пестротой шрифта, красуется объявление, выполненное и вывешенное замполитом – старшим лейтенантом милиции Коржом. «20 декабря в 11 часов в тире «Динамо» состоятся стрельбы. Явка всего свободного от службы личного состава обязательна. Ответственный – заместитель начальника отделения, капитан милиции Галевич».
– Однако… – произношу вслух. – Не раньше и не позже, как в день «чекиста». – Дело в том, что двадцатое число каждого месяца – особо любимая дата всей без исключения милицейской братии, потому что именно в этот день производится выплата денежного довольствия, а проще – зарплаты. Двадцатое число – это радостные ожидания и планы для тех, кто не успел в предшествующий месяц по уши завязнуть в долгах. И совсем обратное для других, с кислыми рожами покорно отдающих свои кровные кредиторам. Что же, за все, в том числе, полученные ранее удовольствия, надо платить. Скромнее нужно жить, ребята! Хотя чего далеко ходить, случается, и я периодически оказываюсь в подобной ситуации. По моему мнению, это у нас на работе в порядке вещей, и коснулось в той или иной степени очень многих. Да что там многих – почти каждого.
Стрельбы же – тема отдельная. У нас всех давно сложилось впечатление, что государство тайно готовится к какой-то войне, судорожно бережет патроны, поэтому данное мероприятие проводится только два раза в год – зимой и летом. Кем-то наверху было подсчитано, что для выработки и поддержания должных навыков обращения с оружием каждому достаточно произвести шесть выстрелов – три пробных и три зачетных с дистанции двадцать пять метров. При такой интенсивности боевой подготовки, между тем, находятся те, кто довольно стабильно попадает в грудную мишень.
Но таких «снайперов» – раз-два и обчелся. В основном же пули летят в «молоко», что особенно никого не расстраивает: более положенного стрелять все равно не дадут, а зачетный балл так и так поставят, никуда не денутся. Занижать показатели служебной подготовки руководству нет резона. При всем при этом, стрельбы – всеми уважаемое провождение времени. Здесь можно отвлечься от непосредственных служебных обязанностей и не думать о накопившихся проблемах. Но если зимой они довольно муторны, особенно когда проводятся Галевичем, то летом – совсем другое дело.
Летние стрельбы проходят на загородном полигоне, и предшествует им тщательнейшая подготовка. Перво-наперво, в район расположения стрельбища направляется разведгруппа. Ее цель – отыскать укромное и приятное место для привала оперативного состава, измученного сдачей нормативов, в том числе по физической подготовке. Затем в день «Ч» в облюбованное место заранее подвозится группа хозяйственного обеспечения, имеющая все необходимое для обустройства пикника на природе. Обычно ее возглавляет Ермолин, что является сто процентной гарантией порядка. Представьте теперь зеленую полянку на берегу чистого лесного озера, в центральной части которой возвышается импровизированный стол из пеньков и досок, сервированный со знанием дела. На треноге, в большом дедовском котелке бурлит ароматная уха из судачков, а чуть в стороне на углях скворчат румяные шашлычки. И вот это изобилие предстает перед нашими глазами. Сразу забывается изматывающий кросс, неудачные выстрелы, занудство инструктора, из года в год объясняющего, что патрон изначально имеет форму маленькой бутылочки, но в утраченном состоянии объем ее резко увеличивается до полутора литров. Когда же Ермолин торжественно извлекает из прохладной озерной воды авоську с запотевшей водочкой, нашему восторгу нет предела. Даже с лица Галевича ненадолго спадает характерное для него гнусное выражение. Ради этих минут, право, стоит жить.
От приятных для души размышлений меня отрывает Поляков. Слегка прихватив за рукав, тянет в дежурку. К вечеру здесь наступило заметное оживление.
К нам потянулся народ! Основная масса, конечно, появляется не по своей воле и доставляется принудительным способом патрульно-постовой службой. В основном это рядовые труженики близ расположенных предприятий, которые по закоренелой годами привычке ежедневно отмечают окончание напряженного трудового дня, и, не причиняя никакого вреда окружающим, банально напиваются, бывает, что и до «чертиков». Это завсегдатаи отделения и, если можно так выразиться, наш «родной» контингент. Кое-как, протрезвев под утро, не возражая, непослушной, дрожащей рукой они подписывают протокол и получают на руки очередную, уже которую по счету квитанцию об уплате штрафа, после чего, понуро опустив седеющую голову, бредут к себе на завод, чтобы вечером вновь отметить отделение своим традиционным присутствием.
По сложившейся в дежурке традиции наиболее постоянным и дисциплинированным клиентам в предпраздничные дни предоставляется скидка в виде замены штрафа устным предупреждением, чему последние несказанно радуются. Польза от этого несомненная. Сохраняется семейный бюджет – раз, человек идет на работу с хорошим настроением, что гарантирует высокую производительность труда, – два.
Люди обращаются в милицию и со своим горем. Окончание рабочего дня – время основного наплыва заявителей разного уровня. Кто-то, возвратившись с работы, обнаруживает дверь в свое жилище варварски взломанной. У кого-то в трамвае пропадает кошелек. А порой являются и вовсе с фантастическими сообщениями о колдунах – соседях или уродцах – пришельцах, всю ночь шатающихся по крыше и мешающих спокойно отдыхать. Таких посетителей после нескольких визитов с аналогичными жалобами с чистым сердцем передаем врачам – психиатрам, у которых служба по осуществлению контактов с внеземными цивилизациями поставлена несравненно лучше, чем в милиции.