Между тем особого прогресса в собственной реабилитации Райнер пока не наблюдал, и это печалило больше всего. Ни регулярные морские ванны, ни всевозможные физиопроцедуры ощутимых результатов не приносили. Напротив, он чувствовал, как с каждым днем все сильнее атрофируется его нога от бедра и ниже, что каждый шаг сопровождается нестерпимой болью. Порой он со страхом думал о том, что его ждет впереди. Уж не обречен ли он после ранения на пожизненную инвалидность с перспективой закончить свои дни заштатным клерком в какой-нибудь второсортной конторе? Словом, с некоторых пор будущее рисовалось Райнеру исключительно в мрачных тонах, и именно в этот момент ему посоветовали обратиться к одному местному врачу, практикующему в клинике Красного Креста в Ханье. Райнер решил рискнуть, тем более что немецкие врачи со всеми их хвалеными методами консервативной терапии пока не сильно преуспели. Правда, и на грека Райнер не возлагал особых надежд. Но, как говорится, попытка не пытка.
Первый визит разочаровал: какая-то затрапезная комнатка, в которой принимал врач. Скудная обстановка, из мебели – лишь одна кушетка для мануальных процедур. Одноглазый доктор приблизительно его возраста внимательно обозрел рану, заставил несколько раз встать и сесть, проверил, как работают все мускулы, задал пару вопросов и вынес вердикт:
– Рана полностью зажила. Но у вас за время реабилитации уже выработался неосознанный рефлекс: как только при ходьбе возникает боль, вы моментально переносите всю нагрузку на здоровый бок. Равновесие при этом нарушается, и вы начинаете хромать. Вы слышали что-нибудь об остеопатическом массаже?
Райнер неопределенно пожал плечами. Дескать, слышал, но не придавал особого значения. Раньше ему просто не нужны были подобные процедуры.
– Заметных сдвигов мы добьемся уже через четыре сеанса, – пообещал на прощание врач. – Но нужно время. Чем вы сейчас занимаетесь по долгу службы?
Райнер предельно лаконично изложил круг своих обязанностей, тщательно взвешивая каждое слово, чтобы не сказать чего лишнего, тем более иностранцу, тем более представителю вражеской стороны.
– Никакого сидения за столом. Стул вам не поможет встать на ноги. Вы должны ходить, регулярно выполнять физические упражнения, плюс плавание.
– Но больно же!
– Боль ослабнет, как только вы восстановите правильную осанку и перестанете кривиться на один бок. Знаете, порой мышечная боль возникает по вине человеческого сознания. Мозг посылает в ту или иную мышцу сигнал, означающий нежелание выполнять какое-то движение, потому что оно сулит временный дискомфорт. Отсюда боль. Но вы должны ходить, ходить и еще раз ходить! Ходить, преодолевая боль, и все у вас пойдет на поправку. Вот увидите!
Легкость, с которой доктор Андронакис отмел прочь все его страхи, вызвала любопытство, и Райнер вознамерился пройти хотя бы пару сеансов мануальной терапии. Первый сеанс длился на удивление мало. Врач прошелся по его позвоночнику, осторожно вправляя на место отдельные диски, потом продемонстрировал несколько поз, наиболее подходящих для пациента, и показал упражнения, которые следует делать ежедневно. Он также посоветовал сменить обувь, чтобы снять излишнюю нагрузку с больной ноги.
Доктор всегда был очень занят, и попасть к нему на сеанс было совсем не просто. Помимо напряженной работы в самом госпитале, Андронакис постоянно бывал в разъездах. Его приглашали для консультаций и для осмотра больных по всему острову. У него даже имелся специальный пропуск, позволявший беспрепятственно посещать самые дальние районы Крита. Познания в области остеопатии доктор приобрел еще в бытность своей работы в Афинах, и, надо сказать, он умело применял эти знания на практике. Клиникой он руководил очень жестко, но эффективно. И вообще вызывал у Райнера самую искреннюю симпатию. Он даже порывался пару раз спросить у доктора, не работает ли под его началом белокурая медсестра из пещер . Он ничего не слышал о ней с тех самых пор, как за ней захлопнулись монастырские ворота. Пару раз Райнер даже специально подъезжал к обители в надежде встретить девушку на прогулке с сиротами или во время отлучки из монастыря по делам, но безрезультатно. Стены монастырской обители были высокими, а про то, что творится за ними, знать ему было не положено.
После одного из сеансов массажа, когда весь крестец занялся огнем, Райнер все же не выдержал.
– У вас, случайно, в клинике не работает одна высокая блондинка? Зовут Пенелопой.
– Блондинка? Да еще высокая! – улыбнулся доктор. – Уж ее бы я точно заметил. Нет, к сожалению, таких красавиц среди моих медсестер нет. Как спина?
– Много лучше!
– Хотите побыстрее избавиться от бумажной работы и снова на фронт? А я вот всегда считал, что работать в штабе – это одно удовольствие.
Уж не выуживает ли этот эскулап из него какую-то информацию? Но Райнер так расслабился под его умелыми руками, что даже позволил себе немного пооткровенничать. Сказал, что ему надоела служба на Крите и он мечтает об отправке на фронт.
– Значит, наш прекрасный остров вам не нравится, – продолжал Андронакис прежним беззаботным тоном. – А ведь многие называют Крит страной праздных мечтателей. Дескать, здесь люди живут в свое удовольствие, наслаждаются жизнью.
Трудно было понять, говорил доктор серьезно или шутил, а потому Райнер решил сменить тему.
– А вы сами где потеряли глаз? На войне?
– О, заурядный несчастный случай, и только. Еще в юности. Неожиданно сработало заряженное ружье. Я же, по долгу своей профессии, предпочитаю штопать людей и собирать их воедино, а не рвать на части.
Оба они замолчали. Да и что можно было возразить врачу после его последней реплики?
Но вот доктор отошел от кушетки.
– Продолжайте работать над собой в том же духе, и тогда в обозримом будущем у вас появится реальный шанс заняться упаковкой полевого ранца. Только не торопите события! Для полного выздоровления потребуются месяцы: чуть больше, чуть меньше, этого вам не скажет никто. В любом случае мне еще нужно изрядно потрудиться над вашей ногой.
Вскоре Райнер настолько вошел во вкус сеансов доктора, что уже просто не мыслил своего существования без них. Было просто удивительно наблюдать за тем, как возвращаются силы, как тело приобретает прежнюю ловкость, как все более гибкими делаются суставы. Но главное – боль! Как и обещал в самом начале их знакомства доктор Андронакис, боль действительно стала отступать.
На второй год победоносной войны наметились полномасштабные перемены в стиле работы немецких спецслужб. В штабе появились офицеры гестапо, привнесшие совсем иной подход в решении проблем с местным населением. Холодный ум и высокая отдача в сочетании с почти клинически отработанными навыками. Гестаповцы с присущей им оперативностью молниеносно просеивали сквозь свое сито колоссальные объемы информации, прямо по ходу отделяя зерна от плевел. Самым ценным по-прежнему считался агент под незамысловатым именем «К». Именно он сообщил немцам о том, что в Белых горах англичане наладили постоянную радиосвязь и регулярно передают в центр данные о передвижении немецких транспортных судов по акватории бухты Суда. Несколько конвоев были успешно атакованы британскими летчиками, и едва ли их успех можно было считать простым совпадением. Уж очень точно сошлось время налета с датой отплытия каравана. Насколько было известно Райнеру, «К» пользовался абсолютным доверием руководителя местной группы Сопротивления, а потому можно было приступать к разработке операции по ликвидации всей группы в ходе внезапного карательного рейда.