Она перевела разговор на Эммета, с которым было намного проще.
— Он поехал в кино. Надо же, как быстро выросли эти четверо. У каждого из них теперь своя личная жизнь, — непринужденно сказала Мора.
Похоже, Келли не были уверены, что личная жизнь их дочерей складывается удачно. Одна возвращалась из Дублина недовольная и спала целыми днями. Вторая сидела на кухне и отказывалась от кино и еды. «А ведь такие красивые девушки», — думала Мора.
Впервые за долгое время она подумала об Элен Макмагон. Красота ничего не дала этой женщине. Только привела к трагедии.
* * *
— Разве в таком возрасте женятся? — презрительно сказал Льюис, узнав о предстоящей свадьбе Айви и Эрнеста.
— А почему бы и нет? — Лена заранее знала, что Льюис займет такую позицию, и готовилась к этому. Оправдываться она не собиралась.
— Брось, это смешно. Все знают, что их связь продолжается много лет. Она могла бы переехать к нему или он к ней. Для чего все эти церемонии, клятвы и обеты?
— Это всего лишь ритуал. — Которого она, Лена, никогда не дождется.
— Ритуал, который ничего не значит.
— Он ничего не значит только для таких людей, как мы, — сказала она так, словно это разумелось само собой. — Мы с тобой в таких вещах не нуждаемся, а вот другим они нужны. Тебе часто приходится терпеть то, чего ты не понимаешь. Почему бы не порадоваться за Айви и Эрнеста, если это доставит им удовольствие? — Надо же, она сумела найти нужные слова.
— Ну, если ты так ставишь вопрос… — Казалось, с его души свалился камень. — Что ж тогда давай купим бутылку вина и вечером спустимся к ним. Устроим что-то вроде вечеринки. Напомним, что эта суббота — последняя, которую они проводят как свободные люди. — Льюис широко улыбался, готовясь очаровать всех и вся.
Лена оказалась права. Льюис был душой компании. Он пригласил на вечеринку всех жильцов и предложил им пожелать новобрачным счастья. Каждый принес маленький подарок Эрнест и Айви были тронуты до глубины души.
— Как вы узнали? — шепотом спросила Айви кого-то из новозеландок.
— Мистер Грей сказал. Он хотел устроить что-то вроде праздника, — ответила женщина.
— Льюис — очень добрый человек, — сказала Айви Лене.
— Да, — кивнула та.
Айви смерила ее пристальным взглядом и добавила:
— В глубине души.
Если Льюис сумел обвести вокруг пальца даже Айви, знавшую о неверности Льюиса, о том, с каким трудом Лене удается его удерживать, единственную, кому было известно, что они не женаты, то что говорить о других?
Лена понимала, что вся ее жизнь — сплошное притворство.
— Знаю, — бесстрастно кивнула она.
Казалось, Лена следила за происходившим со стороны, не являясь его участницей. Именно она придумала этот праздник, подавив ревность и зависть к Айви, на которую внезапно свалилось счастье. Айви заслужила его, и Лена была искренне рада за свою хозяйку и подругу.
Она следила за людьми, которые смотрели на красивого оживленного Льюиса, находившегося в центре внимания. «Шулер, — с внезапной злобой подумала Лена. — Мошенник Фокусник Зачем я потратила на него жизнь? Почему не вернулась в Лох-Гласс, к мужу и детям, которым я была нужна?»
Что она делает в этом дурацком Лондоне? Зачем выбивается из сил в агентстве по трудоустройству? Зачем произносит тосты за здоровье Айви и Эрнеста в комнате, забитой едва знакомыми людьми? Этот субботний вечер ей следовало провести дома, в Лох-Глассе.
И тут Лена ощутила сосущую пустоту внутри. Дома? В Лох-Глассе? Интересно, что бы она там делала?
* * *
Вечером Майкл О’Коннор и Клио ехали в Лох-Гласс.
— Знаешь, дома мы не сможем спать вместе, — сказала Клио.
— Ты твердишь это каждые пять минут.
— Я не стала бы это твердить, если бы ты принимал мои слова всерьез.
— Ладно, ладно. Мы ляжем в разных комнатах, а потом ты незаметно проберешься ко мне. Так?
— Нет, Майкл, не так Я родилась и выросла в этом доме. Родители будут держать ушки на макушке и слышать каждый скрип половицы.
— Мы найдем способ обмануть их.
— Нет! — сердито крикнула она.
Он остановился на обочине.
— В чем дело? Из-за чего мы ссоримся?
— Я еще перед выездом из Дублина сказала тебе, что ничего не выйдет, и не хочу, чтобы ты тешил себя иллюзиями.
Взволнованная Клио казалась совсем девочкой. Волнистые светлые волосы и дрожавшая нижняя губа делали ее похожей на малышку.
Он смягчился:
— Ладно, ладно, я тебя понял.
— А как ты себя поведешь, если окажешься в соседней комнате?
— Не знаю. Зависит от моих чувств.
— Пока ты не поймешь, что твои чувства тут ни при чем, мы никуда не поедем. Будем стоять здесь, — сказала она.
— Да? И что ты будешь делать в этой дыре?
— Либо вылезу и проголосую, либо вернусь с тобой в Дублин. — Клио говорила решительно, но уверенности в себе не ощущала.
— Черт побери, мы находимся на полдороге. Я отвезу тебя в Лох… как его там, а потом вернусь к цивилизации.
— Это больше того, на что я рассчитывала.
— Желание дамы — закон.
— Честное слово, Майкл…
— Нет, я должен увидеть это место и понять, ровня ты мне или нет. — Клио решила, что он шутит, и засмеялась. — Я говорю совершенно серьезно, — сказал Майкл. — Отец то и дело спрашивает, что собой представляет племянница Моры Хейз. Похоже, твоя тетушка была изрядной оторвой.
— Оторвой?
— Ветреной особой.
— Тетя Мора? Это что, шутка?
— Отец говорит — точнее, намекает, — что она была девушкой для вечеринок.
— Это хорошо или плохо?
— Это здорово. Она такая же веселая, как и ты. — Майкл подмигнул, но тут же вспомнил, что рассчитывать не на что. Незачем заводить себя, если ничего хорошего дальше не предвидится.
Они ехали по темной сельской местности, мимо деревушек и фермерских домов с освещенными окнами, мимо стад коров, смотревших на них из-за живых изгородей, мимо плакатов, призывавших совершить паломничество в Лурд. Ехали и молчали. Клио понимала, что их отношения дружеских бесед не предусматривают.
Но зато они предусматривали нечто более важное: страстную любовь. Мало кому так везет. Честно. Клио знала, как трудно описать любовь в стихах, живописи или музыке. Ее интимную сторону… близость…
Она смотрела на Майкла, сидевшего за рулем, и гадала, чувствует ли он то же самое. Потом положила руку на его колено:
— Мы очень счастливы, правда?