— Чего не должно быть?
— На свете есть справедливость, — промолвил Стиви Салливан. — Нельзя, чтобы человек потерял и мать, и отца. Он поправится.
* * *
Сержант О’Коннор внезапно проснулся. Была половина восьмого. Мешанина имен и разговоры о сестре вдруг приобрели смысл.
Он вошел в камеру, пнул ногой койку, и испуганный бродяга сел.
— Расскажи мне о сестре, — сказал Шин.
— Что, что?
— О сестре Мадлен. Ты причинил ей вред? Поднял на нее руку? Если ты прикоснулся к ней, я изобью тебя до смерти.
— Нет, нет! — перепугался пленник.
— Сейчас я пойду к ней, а ты моли своего бога, чтобы с ней ничего не случилось. Эта женщина — святая.
— Нет, нет! — Бродяга согнулся пополам и затрясся всем телом. — Она была добра ко мне. Я жил у нее. Понимаете, она прятала меня. Сначала в домике на дереве, а потом у себя. Я бы ни за что не обидел сестру Мадлен! Она единственный человек, который всегда был добр ко мне.
Сержант оставил машину у пивной Лапчатого, по узкой тропинке спустился к избушке отшельницы, остановился у окна и заглянул внутрь. Маленькая сутулая старушка снимала с крючка тяжелый закопченный чайник Что ж, он пришел вовремя. Можно будет поговорить за чашкой чая.
Сестра Мадден обрадовалась гостю.
— Вот это подарок! Я как раз думала: хорошо бы кто-нибудь пришел и выпил со мной чаю. Завтракать в одиночку неинтересно.
— Разве вы не сами выбрали одиночество? Вы же отшельница, — прищурившись, сказал сержант.
— Да, но одиночество одиночеству рознь. — Наступила пауза. В конце концов монахиня спросила: — Шин, вас что-то тревожит?
Казалось, глаза сестры Мадлен видели все на свете, от края озера до тюремной койки, на которой лежал испуганный сумасшедший и бормотал ее имя.
— Вы нашли Фрэнсиса, верно?
— Я не знаю, как его чертово имя, но он сказал, что жил здесь и что вы заботились о нем.
— Я исполняла свой долг.
— Пряча сумасшедшего?
— Я не могла бросить его на произвол судьбы. Он был ранен. И напуган.
— Чего же он боялся?
— Что вы схватите его и накажете.
— Но он же тогда еще ничего не сделал, верно?
— Гараж, Кэтлин Салливан… Шин, вы и так всё знаете.
Внезапно в голове Шина О’Коннора что-то щелкнуло.
— Вы знали, что он избил эту женщину, и все равно прятали его. Скрывали преступника!
— Ну это уже слишком.
— Ради бога, из-за него два человека оказались в больнице. По-вашему, это ничего не значит?
— Два человека?
— Да. Вчера вечером он до полусмерти избил Мартина Макмагона.
Сестра Мадлен закрыла руками лицо; ее плечи затряслись.
— Бедняга, бедняга…
Сержант Шин О’Коннор нахмурился. Ему хотелось верить, что беднягой, которому так сочувствовала сестра Мадлен, был Мартин Макмагон, мирно поднявшийся по лестнице на кухню и увидевший, что на его жену напали. Но он боялся, что речь идет о сидящем в камере сумасшедшем, которого отшельница называла Фрэнсисом.
— Расскажите мне об этом Фрэнсисе, — негромко сказал он.
— Вы не причините ему вреда?
— Нет. Мы о нем позаботимся.
— Честное слово?
Шина охватило нетерпение. Какого черта?
— Сестра, он сказал вам, куда пойдет? — жестко спросил он.
— Нет, но сказал, что вернется, когда устроится на новом месте. Вернется за своими вещами.
— Сколько он отсутствовал?
— Всего три дня.
— Ну, далеко он не ушел. Добрался до главной улицы и залез на кухню Макмагонов, чтобы избить их стулом.
— Не могу в это поверить!
— Как вы думаете, куда он направился?
— Не знаю. Он сказал, что хочет быть свободным человеком.
Сестра Мадлен была очень расстроена, и Шин О’Коннор заставил себя изменить тон:
— Будьте добры ответить, сколько времени он провел у вас.
— Около шести недель… Кто знает? Время не имеет значения.
— Он попал к вам сразу после кражи в гараже и отправки Кэтлин в больницу?
— Должно быть, так, — безжизненно ответила отшельница.
— И вам не пришло в голову сообщить об этом?
— Нет, конечно.
— Сестра Мадлен, должен сказать, вы очень странно понимаете свою ответственность перед обществом.
— Я знала, что он не сможет причинить зла людям, пока будет здесь. — Ее ясные глаза смотрели искренне.
— Да, но стоило ему уйти от вас, как это случилось.
— Я не думала… — Затем последовало долгое молчание. — Я отдам вам его вещи.
Она достала синий пакет с ручками, в котором лежали деньги, чеки, регистрационные книги и несколько дешевых репродукций, взятых в конторе «Салливан моторе».
Шин О’Коннор уставился на них, не веря собственным глазам:
— В поисках этого мы обшарили полстраны. — Отшельница молчала. — Как вы его прятали? К вам постоянно приходили люди. О господи, я ведь и сам был у вас!
— Днем он жил в домике на дереве, — сказала сестра Мадлен таким тоном, словно это разумелось само собой.
Сержант встал:
— Сестра, вы поступили неправильно. Он не лисенок, не кролик и не бедный утенок со сломанным крылом. Он умалишенный, который жестоко покалечил других людей, а мог и убить. Вы оказали ему плохую услугу, предоставив для жилья домик Алисы в Стране Чудес.
— Он был там счастлив, — ответила она. Шин О’Коннор закусил губу, боясь дать волю гневу и сказать то, о чем впоследствии будет жалеть. — Шин…
— Да, сестра?
— Можно мне навестить его? Прийти в участок? — Наступила долгая пауза. — Это никому не причинит вреда. Наоборот, может принести пользу.
Стиви Салливан высадил Кит у дверей больницы.
— Ты со мной не пойдешь?
— Нет. Я уже сказал, он в порядке. Разве иначе я бы бросил тебя?
— Большое спасибо, Стиви. Ты просто ангел.
— Рад был помочь, — ответил он. Кит не хотелось, чтобы он уходил, и она чувствовала, что Стиви тоже не хочется расставаться с ней. — Увидимся позже.
— После мессы, когда ты убедишь прихожан покупать тракторы, — слабо улыбнувшись, сказала она.
— Отлично! — воскликнул Стиви, и его «и-тайп» лихо сорвался с места.
— С ним ваша мать и брат. Он уже разговаривает, — сказала медсестра.