— Убить не могу, значит, буду калечить. Сначала пальцы, один за другим, потом — руки-ноги… Посмотрим, захочешь ли ты снова врать, когда я начну пытку!
Небо разрезала кривая сабля молнии, в свете которой кладбище показалось мне еще более зловещим, чем раньше.
— Отпусти меня! — воскликнул я в отчаянии.
Одарив меня злобным взглядом, он нехотя разжал пальцы, и я плюхнулся на землю, едва не зацепив локтем покосившуюся оградку.
— Оживляй! — вновь потребовал циркач.
— А ты хоть представляешь, какой она из могилы поднимется? — вопросил я, полулежа в грязи. Испортить наряд еще больше было уже невозможно, и потому я не спешил вставать снова.
— О чем ты толкуешь? — нахмурился маньяк.
— Ну, она ведь не две минуты назад умерла? То-то. Человеческий мозг — он ведь, понимаешь ли, штука очень хрупкая, хрупче некуда. Так что если твоя суженая лежит там больше суток, можешь забыть об этой идее.
— Ты ее оживишь. Точка, — произнес циркач тоном, не терпящим возражений. — Я не для того проделал весь этот путь, не для того запятнался в чужой крови, чтобы в последнюю минуту поддаться на твои уловки и отступить!
— Это не уловки, — твердо сказал я. — Это истина. Некромантия, к сожалению, далеко не всесильна.
— Хватит! — рявкнул маньяк. — Хватит лжи, Гиллиган! Будь здесь Остин, он бы давно тебя разоблачил… Подними мою Клару, или я сломаю твою проклятую руку!
Что ж, словами мне его, по всей видимости, не убедить. Ну и ладно, в конце концов, что мне стоит выдернуть душу несчастной девушки из Покоя? Пусть циркач своими глазами увидит, какой она предстанет после долгих лет, проведенных под землей.
— Если ты действительно так этого хочешь, то открывай крышку и приступим, — с трудом поднявшись, сказал я устало.
Он победно улыбнулся и, согнувшись, подобрал с земли мощный лом.
Стоя чуть в стороне, я бесстрастно наблюдал, как убийца поддевает своим орудием старую крышку и нажимает на получившийся рычаг. Как гнилое дерево, ломаясь, осыпается трухой и вызывает недовольное бормотание циркача. Разозленный, он уже не пытается действовать аккуратно, толково. Вместо этого начинает размахивать ломом, бить им по дряхлой крышке, словно булавой. Щепки и ругательства летят во все стороны.
Когда он наконец закончил и заглянул внутрь, его глаза сами собой закрылись. Преодолевая отвращение, я шагнул к гробу, дабы посмотреть на то, что некогда было его Кларой.
Разумеется, на девушку увиденное походило меньше всего.
Мне еще не доводилось проводить эксгумации, и потому я только громадным усилием воли сдерживал рвотные позывы. Меня мутило, когда я осторожно надевал на ее череп стальной ободок, когда случайно касался пальцами старых, пожелтевших костей. Верить, что заклятье некромантов превратит груду тлена в прекрасную девушку, мог только полный идиот…
…или же бедолага, которому любовь окончательно затуманила разум.
Я покосился на циркача. Думаю, если бы зомби умели плакать, он давно бы умылся слезами.
— Верни ее, Гиллиган, — буркнул мой пленитель.
— Сейчас попробуем… но для начала я бы предпочел связать… это… то есть ее.
— Зачем? Не надо, — мотнул головой циркач. — Это ведь Клара.
— Ну да, точно… И как я мог забыть? — пробормотал я рассеянно.
И, шумно выдохнув, — ну, с Хорстом!.. — начал читать достопамятный стих призыва. При этом я медленно пятился назад, к оградке, не желая находиться рядом с гробом непосредственно в момент воскрешения. Делиться своими мозгами с лежащей в гробу дамочкой в мои планы определенно не входило.
Едва прозвучало последнее слово, покойная девица резко села в гробу, а потом медленно, со скрипом повернула голову к застывшему циркачу и уставилась на него пустыми глазницами.
— Клара? — робко уточнил маньяк.
Сейчас циркач меньше всего походил на человека, хладнокровно отправившего на тот свет пятерых.
Не издав ни звука, скелет Клары протянул к циркачу изуродованные руки. Левой не хватало кисти, а правая заканчивалась на локте.
— Гиллиган! — с беспокойством наблюдая за потугами зомби, позвал меня циркач.
— Что? — спросил я, стараясь не выпускать мертвячку из виду.
— Почему она… такая? — неуверенно спросил убийца.
— Потому что она умерла очень, очень давно. Я пытался тебе объяснить, но ты счел это ложью… Что ж, как видишь, я не врал.
— Ты наверняка сделал это специально!
— Думай как знаешь, правда от этого не изменится, — пожал плечами я. — Заклятье призыва — одноединственное, неизменное. И оно, к сожалению, всего лишь возвращает душу обратно в тело. Придать же туловищу первозданный облик по силам, наверное, одному только Хорсту. Во всяком случае, некроманты на это не способны.
— Боги… — протянул циркач, глядя, как осыпаются жалкие ошметки плоти с желтых костей. — Но это… это несправедливо…
— Давай вернем ее в Покой! — воскликнул я, пытаясь воззвать к его разуму. — Позволь ей уйти, если она тебе действительно дорога!
— Но Остин ведь говорил… — мотая головой, прошептал убийца.
— Кем бы ни был этот твой Остин, он врал, — безжалостно констатировал я.
— Но… зачем ему это?
— Давай ты поищешь ответ на этот вопрос чуть позже, ладно? А пока притормози свою неуемную девушку, чтобы она не рассыпалась раньше, чем я снова отправлю ее несчастную душу в Покой.
Циркач нехотя подчинился. Осторожно взяв воскрешенную за ветхие плечи, он бережно уложил бедняжку обратно в гроб. Изо рта ее не вырывалось ни звука, а глазницы были черны, словно две бездонные ямы.
От былой Клары не осталось и следа. Давно уже не осталось, судя по всему. Души бессмертны, но тела со временем становятся неспособны принять их обратно. И потому нам следует отпустить и забыть, а не цепляться крючками памяти за прошлое; оно было прекрасно лишь в своей поре, и вернуть те чувства уже не под силу ни одному магу мира.
Не под силу никому.
Пока я читал заклятье отзыва, Клара трепыхалась, но крайне вяло: усилий, чтобы удержать ее в гробу, практически не требовалось. Наконец душа покинула скелет, и по моему кивку циркач медленно убрал руки. Некоторое время он молча созерцал останки возлюбленной, после чего повернулся ко мне и заявил:
— Отправь меня следом, Гиллиган.
— Что? — не понял я.
— Я не хочу жить без Клары. Я люблю ее. Всегда любил. Если это правда и она уже никогда не вернется в мир живых, я хочу отправиться следом за ней. Верни мою душу в Покой.
Похоже, он и вправду не знает главного подвоха некромантии, иначе уже пустил бы мне пулю в лоб и счастливо умер. Видимо, я должен был поблагодарить таинственного Остина за то, что он по каким-то причинам ввел моего незадачливого пленителя в заблуждение и тем самым невольно спас меня от смерти.