Так вот, Познавший, мне тяжко и больно, но я всё равно должна сказать тебе то, что говорю. Я могла бы подправить кое-что в тех мечах, подмешать кое-какие милые субстанции в расплав, но не стала этого делать. Могла бы промолчать о визите Старого Хрофта и его дочери, но тоже не стала. Вместо этого я пишу тебе, Новый Бог, предупреждая тебя о новой опасности. И, если ты решишь, что тебе нужна моя помощь, я буду рада её оказать. Разумеется, с условием, что с Древним Богом О́дином не случится ничего плохого». Вот хитрющая хитра! Любой ценой, но заманить тебя к себе, а потом, – Сигрлинн махнула рукой, – получить своё древним, как мир, способом, от которого спаслись за всю историю Упорядоченного лишь считаные единицы мужчин. Как правило, уже и до того поражённые бессилием.
– Со мной бы это не прошло, – улыбнулся Хедин.
– Я знаю. Но каков О́дин-то, а? Чего задумал!
– А чего он задумал? Пока что он просто добыл себе и дочери достойные мечи.
– Ты даже не проследишь за ним? – подняла бровь Сигрлинн.
– Прослежу, конечно, – после небольшой паузы отозвался Познавший.
И подмигнул чародейке.
…В дорогу они отправились ясным солнечным утром, старый седой воин в видавшем виды тёмно-синем плаще и широкополой шляпе, а с ним – молодая воительница в кольчужном доспехе. Шесть мулов, нагруженных самыми удивительными вещами, что Отец Богов сумел отыскать в Бирке и скупил, не торгуясь.
Неведомые травы и минералы, растёртые в порошок. Перья, кости, конечности и когти самых разнообразных существ, летающих, бегающих, ползающих и плавающих. Походный набор странствующего алхимика, колбы, реторты, змеевики, горелки, мерные склянки и прочее.
Это так не походило на старого О́дина, что Райна даже перестала удивляться. Молча следовала за отцом да слушала его рассказы. Бесконечные повествования о том, что случилось после Боргильдовой битвы.
Заслушавшись, она даже не заметила, как под копыта им легла заповедная тропа, тропа меж мирами, ведомая обитателям Асгарда. Сколько ж лет не ходила по ней валькирия!..
– Да, дочка. Сперва – источник Мимира, – обернулся О́дин. – Даже воздух здесь другой, прежний воздух Асгарда. На равнинах Иды сейчас, однако, и его не осталось. С падением Молодых Богов многое изменилось, теперь сюда, как встарь, из Хьёрварда можно добраться пешком – если, конечно, знаешь дорогу. А то, поверишь ли, через амулет Ямерта пробивались! [8] …
– А он нам поможет, Мимир? – осторожно поинтересовалась Райна.
– Древний ётун мудр, но и хитёр. И слишком уж любит неизменность. Помнится, когда Новые Боги брали власть, мне и Хагену пришлось с ним переведаться. Чуть до драки настоящей дело не дошло, – усмехнулся в усы О́дин.
– А теперь?
– А теперь он будет на нашей стороне. Если захочет, конечно. Но я надеюсь, что сумею его убедить.
– Загадки, отец. Одни сплошные загадки, – вздохнула валькирия.
– Тихо! Мы уже здесь, – оборвал её Старый Хрофт.
Узкая лесная тропа, сосны, да ели, да мшистые камни. Северный лес, ничем не примечательный, а за деревьями – просвет. Райна коснулась тёплого эфеса, и меч ободряюще дрогнул – он тоже чувствовал великий источник. Источник Мудрости, источник Мимира.
Что ж, всё увидим сами.
Их небольшой караван тем не менее остановился на самом краю девственной чащи. О́дин вскинул руку, а миг спустя выхватил меч.
– Великий бог… – прямо перед ними на узкой тропе вспыхнуло зарево, кто-то исполинским огненным ножом раздвигал пласты реальности, открывая дорогу в заповедный мир.
Клинок валькирии словно сам прыгнул ей в руку.
– Великий бог… – Зарево угасло. На тропе появился человек, бритый наголо, череп покрывала сложная татуировка – два тёмно-синих дракона, извивающиеся в пасти третьего, красного.
Новоприбывший – без оружия, в простом сером плаще до пят с откинутым капюшоном. Мощные, широкие плечи бойца, смугловатая кожа, глубокие глаза с разбегающимися от уголков морщинками.
– Прости, что заступаю тебе дорогу, великий О́дин. – Незнакомец почтительно опустился на одно колено, словно верный вассал, избегая смотреть Отцу Богов в глаза. – Но я явился с важными вестями.
– Кто ты и кем послан? – резко бросил Старый Хрофт. Клинок его не опускался.
– На тебя начата охота, владыка Асгарда. Я лишь хотел предупредить тебя.
– Как твоё имя? – перебил О́дин.
Незнакомец слегка улыбнулся.
– Зови меня Скьёльд [9] , великий бог.
– Знатное имя, – сощурился хозяин Валгаллы. – Твои отец и мать…
– Ведали прошлое и будущее, – негромко, почтительно, но всё же перебил О́дина татуированный. – Но имя моё ничего не значит. У меня их множество, как и у тебя, великий бог. Я здесь, лишь чтобы помочь тебе. Моя сестра, Соллей, провидица и пророчица, увидела в зеркале, что погружено в быстротекучий ручей, надвигающуюся на тебя опасность. Мы чтим тебя, Древний Бог, чтим и других, кто вышел в своё время на Боргильдово поле и на другие, ему подобные сражения, когда мир был ещё юн. Поэтому я здесь.
Он говорил на языке Асгарда без малейшего труда или акцента.
– Скажи, кто отец твой, кто мать, где твой дом? – ответил О́дин обрядовой фразой, первой в длинной висе его собственного сочинения.
– Отца звали Скримир [10] , а мать моя – Модгуд [11] .
– Одно имя громче другого. – О́дин вперил в назвавшегося Скьёльдом тяжёлый взгляд.
– Воистину так, великий бог.
– В тебе нет крови ётунов. Ты не можешь быть сыном великанши, которую я видел сам, и не раз!
– Нет, трижды прославленный О́дин, я не сын в том смысле, что тебе привычен, ибо я не выходил из женского лона.
– Как может быть такое?
– Но ведь ты тоже не рождён женщиной, Отец Богов.
– Твоя правда, Скьёльд. Но речь сейчас не о том. Кому ты служишь?
– Лишь самому себе, великий О́дин. Но выслушаешь ли ты моё предостережение?
За внешней покорностью скрывались шипы презрения и даже гнева. Назвавшийся сыном Скримира второй раз прервал Отца Богов, несмотря на все словеса о почитании и прочем.