Автомобиль уверенно подрулил к старшему лейтенанту, энергично шагнувшему навстречу, и полковник объявил с некоторым облегчением:
— Приехали.
Громко хлопнули затворяемые двери машины, и Покровский не без удовольствия ступил на землю, вдыхая таежную свежесть, замешанную на дурманящем запахе хвои. Пес, проявляя матерый характер, обнажил желтоватые клыки и утробно прорычал на подошедших. Сержант, совсем молодой паренек, с едва пробивавшимся серым пушком на верхней губе, предупредительно положил ладонь на крутую лохматую холку пса, заставив его немедленно умолкнуть.
— Чем порадуешь, Сильчин? — живо спросил полковник, всем своим видом демонстрируя уверенность.
— Обнаружились свидетели, товарищ полковник, беглецов видели в магазине.
— Показывай! Где свидетели?
— На качелях сидят, — показал он на двух девочек лет тринадцати, о чем-то энергично разговаривающих. Одна была рыженькая, с узким кукольным личиком, а другая покрупнее и кряжистая, в ней просматривалась кровь камчадалов.
— Пойдемте, поговорим. — Евдокимов направился к девочкам. — Здравствуйте, — попытался он расположить к себе девочек улыбкой, и у него это получилось. Харизма вещь природная, даже если захочешь ею обладать, не получится, она дается от рождения, как отпечатки пальцев, а в случае с Евдокимовым она не поскупилась, добавив в качестве бонуса и располагающую внешность.
— Здравствуйте, — нестройно ответили девочки. Настороженность в их глазах заметно поубавилась.
— Вы видели этих людей? — Полковник показал им фотографии беглецов.
— Вот этих двоих видели, — сказала рыженькая, оказавшаяся побойчее, и указала на Аркадия Денисова и Петра Журавлева.
— И где же вы их видели?
— Они хлеб покупали и консервы, — сказала вторая девочка. — Я как раз вошла, когда они у тети Миляуши хлеб и консервы покупали.
— Много было консервов?
— Целый рюкзак, — бойко произнесла девочка.
— Много, — задумчиво протянул Покровский. — С голоду не помрут. Как тебя зовут?
— Ирина.
— А скажи мне, Ирина, а как ты узнала, что они беглые?
— Их по телевизору показывали, а еще рядом с нашим домом фотографии были приклеены.
— И ты не испугалась, когда их увидела?
— Я от них далеко стояла, — произнесла девочка слегка с опаской.
— Вы смелые девочки. Только что же вы по поселку-то одни гуляете? — укорил Евдокимов.
— Обычно здесь чужих не бывает.
— Вот видите, встретили… А родители у вас где живут?
— Здесь, в поселке.
— А кому из взрослых вы про преступников рассказали?
— Папе рассказала, как только домой пришла.
— Разрешите, товарищ подполковник? — вмешался старший лейтенант.
— Говори, — повернулся к нему Покровский.
— Как только из поселка поступил сигнал, мы его сразу проверили. Собака взяла след, он привел в один из домиков дачного поселка.
— И что там?
— В доме их не оказалось. Думаю, они, скорее всего, переждали в нем ночь, пока мы искали их по трассам, а потом на рассвете ушли.
— Что это за дом?
— Обыкновенный дом, стоит в самом углу. Незаметный. Я тут порасспрашивал людей… Народу в это время в дачный поселок приезжает немного, в основном из Петропавловска-Камчатского, на субботу и воскресенье. Немного отдохнуть, шашлыки поджарить… Как бы все на виду, но их там никто не видел.
— Что ж, пойдемте, посмотрим, — сказал Покровский. — Далеко он отсюда?
— В конце улицы.
Дачный поселок был небольшим, домов на тридцать, с аккуратно нарезанными участками.
— Вот этот, — показал старший лейтенант на крайний дом.
Вошли в горницу, где было прохладно, словно в погребе. Через окна, выходящие на улицу, были видны две подъездные дороги, а еще дальше просматривались высокие крыши домов на соседней улице. На столе стояли три металлические чашки, в которых длинными струпьями подсыхала заварка. Рядом пустая консервная банка и кристаллики просыпанного сахара. Под столом стояли две пустые бутылки из-под водки. Все указывало на недавнее скромное застолье. В неглубоких тарелках россыпью лежали кости от рыбы и обрывок засаленной газеты. На полу багровые пятна, похожие на кровь, — скверный знак!
— А это что? Кровь, что ли?
— Похоже на то…
— Снимите отпечатки пальцев, — сказал Покровский полковнику.
— Уже работаем, товарищ подполковник, — показал тот взглядом на немолодого капитана, вошедшего в комнату. — Прибыл? Вовремя!
— Здравия желаю! — невесело буркнул эксперт.
Поставив небольшой кожаный чемоданчик на стул, он вытащил из него фотоаппарат и навел объектив на стол с грязными тарелками. Блеснувшая молния высветила в темном углу комнаты клочки бумаги, сломанный перочинный нож с перламутровой ручкой и несколько мелких монет.
— Сейчас запечатлею общую картину, а потом займусь отпечатками пальцев.
— Пришли они, видно, ночью, вышли из леса и зашли в этот дом. Удобен! Стоит у самого края дороги. Вот только не могу понять, почему их никто не заметил? Сторож-то тут есть? — спросил Покровский.
— Как раз в это время он и пропал, — откликнулся старший лейтенант.
— Загулять не мог? Мало ли…
— По рассказам местных, мужик он основательный и непьющий.
— Может, это его кровь?
— Все возможно.
— Он женат?
— Женат. Разговаривали с его женой, говорит, что он пришел часов в одиннадцать вечера, потом вышел на улицу покурить, и уже вторые сутки его никто не видел.
— Понятно, — невесело протянул Покровский, невольно подозревая самое худшее. — Вы его искали?
— По всему поселку, с собакой прочесывали. Никаких результатов.
Эксперт, отсняв помещение сруба, принялся фотографировать крупным планом предметы, лежавшие на столе. Яркая вспышка била по глазам, невероятно раздражая Афанасия. Неожиданно ему послышался какой-то невнятный глухой звук, раздававшийся откуда-то из-под самых ног. Может, показалось?
Полковник Евдокимов смотрел в окно на собирающийся во дворе народ. Пульс поселка напоминал блуждающий нерв и мог проявиться, где ему заблагорассудится, надо полагать, что сбежавшие преступники еще долго будут в поселке темой номер один. А старший лейтенант Сильчин пристально наблюдал за действиями эксперта, который уже ссыпал алюминиевый порошок на край стола, чтобы выявить отпечатки пальцев, после чего сделал крупный снимок проступивших капиллярных линий. Затем наложил на отпечаток клейкую ленту, которую прикрепил к регистрационной карточке. Свое дело капитан знал. Он будто бы проводил заклинание, заставляя присутствующих смотреть в его сторону.