Соазссь весело душил щупальцами невысокого антропоида с фиолетовой шерстью. Антропоид матерился на своем языке и дубасил хуассина в голову, но тот каждый раз успевал присесть. Потом этот примат наконец-то догадался врезать Соазссю в живот, и тот как-то странно засвиристел. Веселья в его голосе уже не слышалось.
Где-то под ногами у основной массы дерущихся вертелся Койфман, использующий свою винтовку в качестве обычной палки и лупящий ею по чужим коленкам. Или по тому, что их заменяло. Старый еврей, как всегда, добродушно улыбался, причем улыбка становилась особенно ласковой в моменты удачных ударов. Когда он сумел врезать какому-то амбалу в пах так, что того скрючило, то чуть не зарыдал от неимоверного счастья.
В центре бара высились два утеса — Остап и уродливый слизистый инопланетянин, похожий на ободранную бычью тушу, перепачканную в краске цвета индиго. Ног у него не было совсем — только булькающая лепешка с сотней ложноножек, а руки заменяли гибкие щупальца, но силы в них явно помещалось не меньше, чем в окороках алкморега. Эти двое боролись с попеременным успехом, тихо порыкивая и время от времени долбая друг друга головами, а вокруг них вертелась всякая мелкота. Один членистоногий коротышка, похожий на кузнечика размером с локоть, прыгнул на спину Остапа и воткнул ему в затылок крохотный ножичек. Гигант даже не почесался, а вот его противник что-то сурово буркотнул, оторвал насекомое и швырнул его куда подальше. Похоже, в помощи он не нуждался.
Одной из немногих, кто не участвовал во всем этом бедламе, была Фрида. Слепая девушка спокойно сидела за единственным неубранным столиком, попивая через соломинку какой-то бурый напиток с запахом кофе. Компанию ей составлял морщинистый горбатый старичок без единой волосинки на лице. Даже брови отсутствуют. Судя по тому, что его стаканчик висел прямо в воздухе, — ментат. Вокруг этих двоих как бы само собой установилось пустое пространство — никто не смел заходить за определенную границу.
Рудольф, поглядев на все это, неободрительно покачал головой и деловито врезал ближайшему мужику кулаком в плечо. Мужик обернулся, оказавшись коротко стриженой женщиной, и возмущенно вмазал… вмазала Рудольфу в подбородок. Мутант искренне удивился, подставил ей подножку и швырнул на пол, прыгая сверху и целясь коленями в живот. Ему тут же досталось ногами в спину — тетка оказалась не менее боевой, чем Джина.
Буквально тут же вошла и она. Точнее, влетела, похожая на бешеный смерч. На голове у нее творилось что-то невообразимое — волосы взлохматились так, как будто прическу обрабатывали миксером. Похоже, бородатый дал хороший бой. Следом, тяжело бухая закованными в роговой панцирь ногами, вошел Дитирон.
— Ты что стоишь, наших же бьют! — сверкнула на Ежова глазами десантница, с размаха прыгая в самую гущу мелькающих рук и ног. Кто-то в этой гуще тут же заорал от боли — Джина укусила его за… первое попавшееся место. Не ее вина, что попалось именно такое!
Дитирон зарычал что-то на своем родном и побежал вперед, наклонив голову наподобие тарана. Его роговой лоб врезался в филейную часть здоровенного трехглазого инопланетянина с птичьим клювом вместо рта и тот упал, громко клекоча. Уу-де-шуу тут же ударил его рукой-бивнем по голове. Правда, плашмя — даже такое примитивное существо, как Дитирон, понимало, что если он кого-нибудь тут убьет, у «Вурдалака» будут неприятности.
Ежов некоторое время стоял, растерянно глядя на мешанину рук и ног. А также хвостов, крыльев, щупальцев, клешней и прочих возможных частей тела. Потом одна из этих частей ударила его по ноге. Он не успел разглядеть, кто именно это сделал, но судя по тому, что штанина порвалась, и осталась довольно глубокая царапина, у него/нее были либо когти, либо какие-то острые шипы.
Ежов очень обиделся. Он решительно засучил рукава, напялил на руку кастет, торжественно врученный ему новыми товарищами по кораблю, и вспомнил все, что когда-либо слышал о боксе. Не так уж много, но вполне достаточно. Да и физические данные у Михаила были на уровне — почти двухметровый рост, крепкое телосложение и, конечно, двенадцать лет на тренажерах…
Он уже встал в стойку, чтобы показать всем кузькину муть, но тут его толкнули в спину. Ежов повернулся посмотреть, кто посмел такое сделать, и очень быстро сдулся — там стоял некто на голову выше его, похожий на Чиполлино-мутанта. В том смысле, что голова в форме луковицы. Рук у громилы насчитывалось целых четыре, и все напоминали чулки, набитые кокосовыми орехами.
— Ну ты что встал-то? — радостно спросил «Чиполлино» на очень хорошем общечеловеческом.
— А что? — оторопело спросил Михаил.
— Дерись!
Ежов после этого слова рефлекторно врезал инопланетянину под дых. Тот согнулся и глубоко задышал. Михаил обрадовался такой быстрой победе и ударил еще раз. Туда же. Теперь инопланетянин разогнулся, но дышать начал еще глубже.
— Зуу-т керрве’ах с дио-ротц… — прохрипел он.
— Чего-чего? — не понял Ежов.
— Погоди, дай отдышаться… — перешел на общечеловеческий монстр. — Так не по правилам!
— Да пошел ты со своими правилами! Елы-палы… — еще разок врезал ему Михаил. И по-прежнему все туда же.
Инопланетянин начал хватать ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Апперкот правой у Ежова всегда был на высоком уровне, да и кастет ему выдали вполне качественный. Не понадобилось даже включать.
— Ротт-ху’к… все, все! — замахал передними руками инопланетянин (они у него росли на манер косого креста — с двойными плечами). Задние руки только бессильно сжимали и разжимали ладони. — Сдаюсь!
— Точно? — с некоторым сомнением отступил на шаг Ежов.
В центре зала наметилось оживление. Остап все-таки дал слабину, и жуткий инопланетянин сумел повалить его на спину. Могучий алкморег упал со страшным грохотом — пятьсот кило все-таки!
Его противник устало выдохнул, быстро-быстро зашевелил длиннющими вибриссами, а потом осел, как сморщенная гармонь. Могучие щупальца бессильно поникли.
— Ну и хто перемиг? — опершись на локоть, спросил Остап. И ответил сам себе: — Я думаю, шо гра закинчилася вничию. Ты як?
— Шооох уттууу лиин аааа-аао! — согласно промычал второй гигант. — Я-ааа биииит саааагласнииии.
— Ну и добре, — помог ему подняться Остап. — А и крепко ты мене вдарил!
— Сууух ттаааа оооо рооооок! — сделал ответный комплимент его спарринг-партнер. — Ооххоо?.. Вииипиееем?
— А як же ж! — не стал отказываться алкморег.
— А ты что стоишь, как тютя? — подскочила к Ежову Джина, уже успевшая надавать всем в этом баре по почкам и другим местам.
Под глазом у нее багровел свеженький фонарь, верхняя губа рассечена, а латексный комбинезон порван крест-накрест, как будто ее полоснули парой лезвий. Возможно, так оно и было — у богомолоподобной твари, валяющейся на полу, на локтях как раз красовались две узкие «бритвы». Михаил изо всех сил старался контролировать свой взгляд — теперь, когда комбинезон десантницы располосовали, все могли видеть то, что под ним. А под ним сразу же начиналась кожа.