Изделие чужих, в незапамятные времена живших в этой системе, формой напоминало русскую печь. Этакий здоровенный каменный параллелепипед с выступом в форме трубы. Почти полтора километра в диаметре и великое множество шлюзов, ведущих внутрь. Почти все — давно заброшенные. Много ли входов нужно одному человеку? А на этой станции жил только один человек — Александр Куросава. Во всяком случае, так считалось официально.
Вот к одному из таких шлюзов Косколито и подвел «Вурдалака».
— Оружия у них нет и никогда не было, — констатировал Моручи, сверяясь с информом. — Те, кто жил на Свароге до нас, вообще не ставили на своих станциях вооружение. Турели, защитные роботы и еще кое-какая мелочь, вот и вся защита…
— А Куросава не мог… что-нибудь поставить? — уточнил Ежов.
— Вряд ли. Наш техника почти не сочетается с тем, что было у них. Да вот, смотри, уже почти приземлились!
— Пять… четыре… три… два… один… — отсчитывал вполголоса серран, цепляясь магнитными уловителями снизу станции. На самом деле, конечно, у космических станций не бывает «верха» или «низа» — звездолет просто совершил посадку на менее обжитую сторону и все молчаливо договорились считать ее нижней.
VY-37 что-то попискивал, производя какие-то свои вычисления. Когда в иллюминаторе появилась эта летающая каменная глыба, маленький робот как-то очень странно возбудился — словно бы увидел что-то очень знакомое.
— Тайфуна мы потеряли… — печально покачал головой Моручи, глядя на наружный люк. Обычно боевой кибер всегда пребывал подле него, охраняя корабль. — Да уж… Кто-нибудь хочет остаться и сторожить?..
Судя по его тону, приказом это не было — всего лишь вопросом. И никто, разумеется, оставаться не пожелал — всем хотелось заглянуть на этот космический раритет, побродить по его коридорам, встретиться с ее хозяином, посмотреть ему в глаза, пожать ему руку… и сломать ее к чертовой матери! Особенно нетерпеливо выглядела Джина — она пританцовывала на одном месте, а ее указательные пальцы лихорадочно дергались, словно нажимая невидимые курки.
— Всем надеть броню, — махнул рукой Моручи. — И оружие не забываем, не забываем…
Как только шлюзовой рукав присосался к каменной поверхности станции, VY-37 неожиданно помчался вперед, не обращая внимания на удивленные оклики экипажа. Робот пролетел по рукаву и исчез в недрах огромной станции. А экипаж остался изумленно глядеть ему вслед…
— Че это он, а? — хмыкнул Денисов без особого любопытства.
Он был занят — осматривал свою новую финку. И инструменты. Час назад Соазссь скрепя сердце выдал ему своего рода «набор взломщика» — электронную отмычку, кодовый дешифратор, пакет слесарных наноботов, миниатюрный лазерный резак и «тихий сканер». Ему Николай обрадовался больше всего — эта крохотная штучка позволяла увидеть на расстоянии содержимое чужих карманов. Та самая причина, по которой власти некогда пытались запретить рентген — мол, им будут пользоваться в преступных целях.
А финка Денисову понравилась еще больше — великолепный вибронож, почти такой же, как у Соазсся. И очень дорогой, что суперкарго особенно расстраивало — он предпочел бы зарезаться этим ножом, а не отдавать его в чужие руки. Удерживало от такого решения только то, что оно нисколько бы не помогло — после смерти в любом случае лишаешься всего имущества.
— Во такое перо! — показал большой палец Денисов, другой рукой пробуя лезвие. — Блин, опять порезался…
— А что ж ты лезешь-то везде? — саркастично хмыкнул Ежов. — Ты бы еще, вон, Дитирону в пасть палец положил…
— Шибко хорошо будет! — с готовностью открыл рот уу-де-шуу.
— Слышь, Петрович, ты, конечно, мужик нормальный, но ты меня жить не учи, ладно? Ты, блин, все-таки мусор, хоть и бывший…
— А за мусора ответишь! — обиделся Ежов. — Сейчас как заряжу в ухо!
— Экипаж, отставить перебранку! — скомандовал Святослав, настороженно оглядываясь по сторонам.
Охраны, разумеется, не было — чтобы охранять все входы в этом космическом лабиринте, не хватило бы никаких людей. Двенадцать разнообразных существ проникли внутрь и замерли неподвижно — никто не знал, куда идти дальше. Моручи очень рассчитывал на VY-37, но тот совершенно неожиданно исчез по каким-то своим делам.
— Включить свет, — приказал капитан, и внутреннее пространство станции озарилось десятком плечевых фонарей.
Три года назад Ежов ездил в Египет — в туристический вояж. И там он посещал пирамиду. Сейчас он испытывал сильнейшее дежа вю — жилище Куросавы до боли напоминало усыпальницы фараонов. Точно такие же темные коридоры, точно такие же непонятные закорючки на стенах (с древнеегипетским они не имели ничего общего, но малограмотный детектив разницы не видел).
— Надеюсь, антипеленги у всех включены? — грозно поинтересовался Моручи, колупая пальцем бледно-черный глазок на стене. — Механик, ну-ка взгляни…
— Самая обычная система наблюдения, — быстро вынес вердикт Рудольф. — Армейская.
— Не ври, механик!..
— Не имперская! — поспешил предупредить возмущение капитана механик. — Бундесская — они всегда на мелочах экономят…
— А, ну это да, — успокоился Святослав. — Наши системы с ней справятся?
— Без вопросов, — хмыкнул Рудольф. — Эти штуковины сейчас думают, что нас тут нет и никогда не было.
Ежов задумчиво посмотрел на свой антипеленг — небольшую бляшку, прикрепленную на поясе. Он включил ее, когда капитан отдал приказ, но до этого момента не задумывался, зачем это понадобилось.
— Чепуха какая-то получается, — неожиданно для самого себя сказал он.
— То есть? — повернулся к нему Моручи.
— Ну вот смотри. Нас эти камеры не видят, так? Значит, вместо нас они передают… что? Белые пятна в форме человеческих тел?
— Не только человеческих, — недовольно прошипел Косколито.
— Да какая разница… Вот сидит там охранник на пульте, смотрит на экран — и что он видит? Как по коридору крадутся помехи? И фонари наши, опять же…
Денисов и Дитирон задумались, пытаясь понять логику товарища. Остальные насмешливо заулыбались (Соазссь расширил присоски, Косколито высунул кончик языка, а Сиреневый Бархат приобрел желтоватый оттенок).
— Рулле, объясни юнге, — фыркнула Джина.
— Это все очень просто… — немного неуверенно начал Рудольф. Вид у него при этом был, как у профессора математики, которого неожиданно попросили вспомнить признаки равенства треугольников. — Только как бы объяснить попроще?.. Видите, оптикамеры есть во всех стенах, и в потолке, и даже немного в полу? Они работают все вместе, подавая на прием единую голографическую картинку. А благодаря антипеленгам нас и наш свет они просто не учитывают — составляют изображение так, как будто ничего этого не существует. А смотреть на эту голограмму, скорее всего, никто и не смотрит — на такой большой станции наблюдением занимается ИР, а не живой человек. Заявляю со всей ответственностью, как один из ведущих физиков Муспелля…