Ксенофонтов просиял. Полчаса назад он поднял с постели известного профессора химии и, ссылаясь на особую государственную значимость, потребовал разъяснить, что такое динамит.
— Представьте себе, это не что иное, как производное основание азотной кислоты. Она приобретает свойства взрывчатого вещества при смешивании с другими соединениями, — подобравшись, важно начал рассказывать Влас Всеволодович, как будто бы родился с этими знаниями. — В данном случае здесь будут древесные опилки.
— Ничего себе опилочки, — уважительно осмотрел обрушившийся потолок генерал. — Он ведь мог целый дом развалить.
— У динамита очень высокая разрушающая сила, и вместе с тем он абсолютно безопасен в обращении.
— Понятно, — протянул генерал, и его взгляд снова остановился на покореженном сейфе. — А вы часом, Влас Всеволодович, не были студентом химического факультета? Что-то больно складно вы мне об этом рассказали.
— Никак нет-с, — отозвался Ксенофонтов, — у меня другая специальность… сыскная.
— Теперь предвижу еще ряд ограблений, — нахмурился генерал Аристов. — У нашего талантливого друга наверняка мгновенно отыщется масса последователей, и взрывы загремят по всей России-матушке. Ваши предложения на этот счет? — повернулся генерал к Макарову.
— Из всех известных медвежатников на такое злодеяние не способен никто, — нашелся Сергей Гурьевич. — Это абсолютно новый типаж. А потом все наши знаменитости или сидят на каторге, или уже настолько древние, что не в силах поднять даже отмычку.
— Кстати, уважаемый, — обратился генерал к сторожу, который уже понемногу начинал приходить в себя. — А вы не приметили часом какую-нибудь подозрительную женщину?
— Никак нет, ваше высокоблагородие, — отозвался Аристарх. — Все тихо было, а тут — бах!..
— Довольно, голубчик, можете не продолжать. — Генерал жестом пресек поток красноречия сторожа.
— Я уже продумывал этот вариант, ваше сиятельство, — подался вперед Ксенофонтов и с некоторым превосходством посмотрел на Макарова. — Во всех ограблениях была замешана молодая особа, — он понизил голос, — разумеется, это вовсе не случайность. Так вот, я покопался в бумагах и обнаружил, что за последние несколько месяцев на работу управляющий никого не принимал.
— Об этом, конечно, нам лучше будет расспросить самого управляющего. Конечно, нам нельзя исключить того, что он начал действовать в одиночку. Да-с, очередное ограбление — это не самая лучшая новость для банкиров. Представляю, какой переполох начнется завтра утром. Вы еще не связались с управляющим?
— Связались. — Как бы невзначай Макаров своим огромным телом оттеснил Власа Всеволодовича, приблизившись к Аристову почти на шаг. — Он в полной растерянности! Обещал быть в банке минут через пятнадцать.
— Что ж, у нас еще будет возможность переговорить с ним. Может, он как-то прояснит нам ситуацию. Кто изготавливал этот сейф? — неожиданно поинтересовался генерал.
— О! Это очень большой специалист. Благодаря последним техническим новшествам и его мастерству сейфы такого типа не вскрывались уже целый год, — объявил Ксенофонтов.
— Наслышан, голубчик, — едва скрыл свое раздражение Аристов. — Или вы позабыли, что я генерал полиции?
— Извините, ваше сиятельство, — произнес Ксенофонтов и краем глаза уловил усмешку, скользнувшую по крупным губам Макарова. — Мы уже сообщили ему, скоро он должен быть здесь.
— Прекрасно. Думаю, у нас будет о чем поговорить.
В коридоре послышались голоса, а следом раздался рассерженный крик:
— Пустите меня! Я здесь нахожусь по просьбе полиции. Или вы думаете, мне совсем нечего делать, чтобы в четыре часа утра вскакивать с теплой постели и мчаться невесть куда!
— Кажется, это он. Извините, ваше сиятельство, — Влас Всеволодович потеснил плечом стоявшего в дверях городового и крикнул в коридор во всю мощь легких: — Какого черта! Отпустите его! Это ко мне!
Старик Точилин вошел в хранилище с лицом, отражавшим невысказанную скорбь, — он стоял у разбитого сейфа с непокрытой головой, а беспокойные пальцы нервно терзали полы шляпы. У каждого, кто видел старика, невольно закрадывалась мысль, что сегодняшней ночью он потерял кого-то из близких.
— Господи, что же он наделал! — Нетвердым шагом Точилин подошел к сейфу. — Столько трудов потрачено — и все напрасно.
— О ком это вы? — не понял Аристов.
— О ком же еще, ваше высокоблагородие? — почти зло посмотрел старик на генерала. — Ясно о ком — о грабителе, что мой сейф разворотил. Я уж думал, что победил его, так нет же, он новую хитроумную гадость придумал.
Рука старика заботливо легла на полированный бок раскуроченного стального шкафа. Так же трогательно осиротевший родитель прощается с безвременно почившим отпрыском.
— Чем же он тебя пронял? На порох не похоже, такая сталь любой порох выдержит.
— Динамитом, — подсказал Ксенофонтов, старательно изображая сочувствие.
— Динамитом? — искренне удивился старик. — Это что за дрянь такая?
— Новейшее изобретение — взрывчатое вещество, — важно принялся объяснять Ксенофонтов, стараясь не упустить очередной возможности выказать эрудицию.
— Дураку ясно, что не понос! — выругался старик. — Ты мне ответь, как оно выглядит.
— Оно может быть небольших размеров, например, как кусок мыла.
— Вот оно что, — поковырял старик пальцами железо. — Ох, как оно скукожилось. Видать, сила в этом динамите немалая. Сейф так почернел, как будто бы изнутри горел.
— Что вы обо всем этом можете сказать, батенька? — поинтересовался Аристов.
— А это еще кто такой? — хмуро пробурчал Точилин. — Что-то я не припомню вас!
— Но-но, старик, ты это полегче! — погрозил пальцем Аристов. — Как-никак с генералом полиции разговариваешь, и на такого острослова, как ты, острог отыщется.
Старик не выглядел испуганным. Долгим и критическим взглядом он смерил Аристова, а в глазах так и светился вопрос: «А не дурите ли вы меня, братцы? Генералы все больше на парадах». Но, верно, оценив враз посерьезневшие лица стоявших рядом полицейских, виновато улыбнулся:
— Извиняйте, ваше высокоблагородие. На лбу не написано, кто вы. Мало ли… Да и на генерала не больно-то вы похожи.
— Почему же?
— Они все больше при мундирах да при саблях, — не спешил расставаться с последними сомнениями Точилин.
— А я, братец, не на параде, чтобы с шашкой вышагивать.
— Так-то оно, конечно, так, — смутился старый часовщик.
— Что ты думаешь об этом сейфе?
Матвей Терентьевич прикрыл дверцу, и она, перекошенная, жалостливо скрипнула.
— Подумать надобно… ишь ты, как покоробилась. Да уж… Вот что я вам скажу, господин генерал, динамит под косяк был уложен. Вот дверь-то и вышибло.