– Шошана! – сморщился сквозь улыбку юноша. Похоже, его все-таки задевало ее существование. – Она… эксперимент. Вы ее видели? Разве можно воспринимать всерьез подобную особь!
– Никита, похоже, воспринимает, – провокационно заметил Илюшин.
– У Никиты тяга к небольшим извращениям, вроде секса с животными.
«Ах, даже так…» Илюшин внимательнее присмотрелся к юноше, только что с невинным лицом сказавшему гадость.
– И что же вы делали рядом с человеком, у которого «небольшие извращения»? – Макар был сама любознательность. – Зарабатывали на безбедную старость?
Адриан вспыхнул. Сначала заалели скулы, потом краска, будто пламя, перекинулась на щеки и поползла пятнами по лбу. Макар с интересом наблюдал за ним. Он впервые видел человека, который краснеет столь выразительно.
– Я люблю его, – глухо произнес юноша. – А ваше предположение оскорбительно!
– Не больше, чем ваши слова о Шошане, – небрежно парировал Илюшин, подбрасывая шарик.
Юноша поднял на него потемневшие глаза.
– Хорошо! Признаюсь! Я безумно ревную его к этой полукровке. Не желаю делить Никиту ни с кем, а она отнимает его у меня. Теперь вы довольны?!
– Вы убили Ирину?
– Нет.
– За что вы хотели ее убить?
Адриан тяжело вздохнул и закрыл лицо руками.
– Она требовала, чтобы Никита избавился от меня, – глухо сказал он. – На всю яхту орала, что он паршивый извращенец, что он позорит ее. Вторая баба ее, видите ли, не смущала! А я – да!
Он отнял руки и со страданием проговорил:
– Самое страшное, что она могла добиться своего! Никита ее не любил, но она была его женой, он вынужден был с ней считаться. А Ирина повторяла, повторяла, повторяла одно и то же! Назойливая стерва!
Адриан перевел дыхание. Красные пятна на его щеках разгорелись ярче.
Ирина называла его словами куда похлеще того, что он передал этому мальчишке, совсем не похожему на полицейского. Никита предупредил, что будет расследование, и разговаривал с Адрианом так холодно, что, оставшись один, тот в отчаянии зарыдал. Полицейские… Если они станут насмехаться, он за себя не отвечает! Когда-то после очередного скандала в цирке психотерапевт посоветовал ему обратиться к танцу. И это помогло. На некоторое время. Но Адриан со страхом чувствовал, что эффект от свободного, ничем не сковываемого движения понемногу уходит. Теряется.
Что он будет делать, когда танец перестанет работать?
«Тихо, тихо, спокойно!» Адриан незаметно погладил себя по руке. Он не даст вырваться на волю тому, кто сидит внутри! Не сейчас. А пока он еще может сдерживаться, надо постараться убедить этого взъерошенного светловолосого парня, что он говорит только правду.
– Шошана хочет Никиту себе в единоличное пользование, – медленно сказал Адриан. – А я был бы счастлив служением ему! Быть рядом с возлюбленным – высшее наслаждение. А Ирина хотела меня этого лишить. Вы понимаете, что она могла отнять у меня?!
Он потряс перед Илюшиным сжатыми кулаками.
– Пылкость приберегите для любовника, – посоветовал тот, не отстраняясь ни на сантиметр.
Адриан не слушал.
– Никита – как бог… – мечтательно проговорил он. Губы изогнулись в нежной улыбке. – Никто не может с ним сравниться. Пусть бы он держал при себе кого угодно, но только бы не прогонял меня!
Он перевел взгляд на Илюшина, и глаза его заполнились слезами.
«Черт возьми, если это игра, то мальчишке можно сразу давать Оскара, – озадаченно подумал Илюшин. – Прекрасно, просто прекрасно! У меня имеется пылкий неуравновешенный гей и боевая мулатка с переразвитым инстинктом собственницы. И что я должен с ними делать?»
– Значит, ты утверждаешь, что убийство совершила Шошана, – подытожил он.
Но Адриан удивил его. Он ожесточенно замотал головой.
– Ни в коем случае. Это не в ее стиле!
– Ты так хорошо ее знаешь? – поддел Илюшин.
– Она – примитив, – высокомерно вскинулся Адриан. – Два мотива, три эмоции. Спектр переживаний, подобных моему, ей доступен примерно в той же степени, что козе – чувства Джульетты.
В глазах Илюшина что-то мелькнуло, но Адриан был слишком занят собой, чтобы вдумываться, что именно. В действительности Макар был озадачен. Когда он спросил Шошану, зачем, по ее мнению, Адриан расправился с женой хозяина, та рассмеялась: «Мальчуган? Никогда! Он мог прикончить телку. Но не охрану. Для этого у него яйца маловаты».
Итак, оба, и Шошана и Адриан, были убеждены, что второй подозреваемый не убивал Ирину. И отказывались признать собственную вину.
– Что вы скажете Никите? – запинаясь, спросил юноша.
Илюшин ни о чем не собирался сообщать Будаеву после беседы. Ему еще предстояло изучать материалы дела и опрашивать охрану, включая Саламата. Но он не хотел рассказывать об этом Адриану. «Попробуем-ка немного вывести его из себя…»
– Скажу, что это ты, – легкомысленно ответил Макар, подбрасывая мячик. Кажется, реакция понемногу улучшалась. Теперь он ловил его куда увереннее, чем вначале.
Что-то метнулось к нему, выбило шарик из его руки, прижало Илюшина к спинке кресла. В горло вцепились крепкие пальцы. Он не сразу осознал, что всклокоченное существо, скалящее зубы, как взбесившийся пес, и красивый юноша, только что сидевший напротив, – один и тот же человек.
– Не смей! – прохрипел Адриан. – Лживый подонок!
Макар попытался оторвать его пальцы. Тщетно. Он был слишком слаб, чтобы сопротивляться, а позвать на помощь не мог – горло сдавило слишком крепко. Он почувствовал, что в глазах мутнеет.
Перестав бороться с Адрианом, Илюшин нащупал на ручке кресла кнопку. Это был не вызов охраны, а приведение спинки в горизонтальное положение. Если ему повезет, этот безумный парень перелетит через него от неожиданности. Тогда он сможет заорать.
Но вдавить кнопку Макар не успел – хватка на его горле разжалась, Адриан отскочил. Бешенство на лице сменилось растерянностью и смущением.
– Боже мой, боже мой, простите, – забормотал он, пытаясь дрожащими пальцами расправить складки на футболке Макара. – Я не хотел! Ни в коем случае, это не нарочно, я просто очень рассердился на вас…
Илюшин сердито отбросил в сторону тянущиеся к нему руки. Потрогал шею – черт, больно! Этот пылкий Мцыри наставил ему синяков.
С другой стороны, спасибо хоть не задушил.
Юноша, лопоча что-то растерянное, теперь ползал по полу – кажется, искал шарик и не мог найти. «Да он и сам не на шутку перепугался, – подумал Макар. – Может, хоть из этого мне удастся что-нибудь извлечь?»
– Дай попить! – хрипло буркнул он.
Адриан вскочил, заметался, пытаясь отыскать сперва графин, потом чашку. Наконец налил воды, расплескав половину дрожащими руками, и несмело протянул Макару.