– Класс! – восхитился Костя и покрутил головой. – Здорово вы меня сделали, просто высший пилотаж! Хотя я, собственно, затем и приехал, чтобы вас на работу отвезти.
– И немножко позавтракать, – не удержалась от ядовитого замечания Лена.
– И послужить вам громоотводом, – в тон ей, ответил Костя. – Голубки!
Теперь заржал Анатолий и, обняв Лену одной рукой, крепко поцеловал ее в губы:
– А ты и правда, когда не выспишься, просто прелесть, какая сварливая!
Лена вспыхнула и стукнула его по шее найденным, наконец, полотенцем. (Кстати, тайна его исчезновения оказалась проста до неприличия: Анатолий бросил грязное полотенце в стирку, а свежее повесить на соответствующий крючок, забыл.) Одним словом, из дома вся компания вывалилась в настроении, если и не прекрасном – в связи с последними событиями это было бы и неуместно – то вполне сносном.
Костя не просто довез Анатолия с Леной до офиса, оказывается, он хотел немного покрутиться среди сотрудников, побеседовать с ними. Как выяснилось, он снова опоздал.
– Долго спишь, частный сыщик, – приветствовал его Володя, с комфортом устроившийся за столом Татьяны. – Мы, госслужащие уже в трудах, словно пчелки. И имей в виду, ничего из того, что мы уже выяснили, я тебе не расскажу – сам себе на хлебушек зарабатывай.
– И не надо, – равнодушно пожал плечами Костя, – все равно, ничего важного у тебя нет.
– Это пока нет, – убежденно ответил Володя и переключил внимание на Анатолия с Леной. – Госпожа Лазарева, вы ведь программист? Сейчас все сотрудники фирмы собрались на кухне, пройдите, пожалуйста, туда.
– Я тоже, – Анатолий повернул было к дверям, – мне надо с людьми поговорить. Сообщить им…
– Совершенно никакой нужды в этом нет, Анатолий Николаевич. Обо всем, что им нужно знать, мы ваш коллектив проинформировали. Так что, я вас попрошу, не теряя времени на бесплодные разговоры, помочь следствию и поприсутствовать при обыске кабинета Крюкова. Вы ведь хорошо знали покойного, так что сразу заметите, если там будет что-то несоответствующее.
– Что значит, несоответствующее, – сердито спросил Анатолий, провожая взглядом Лену, которую некто в штатском уже вывел в коридор. Вполне вежливо, впрочем, вывел.
– Несоответствующее характеру Бориса Петровича Крюкова, его привычкам. Общему обыденному распорядку жизни. Это может быть предмет какой-нибудь или запись на календаре, телефонный номер, которого он не мог знать… да мало ли что еще.
– А, понятно. То есть, если замечу у Бориса под столом заряженную гаубицу, сразу вам на нее укажу. Абсолютно, скажу я вам, не в его характере, артиллерию в кабинете держать.
Оперативник в штатском проводил Лену на кухню – то ли опасался, что сама она дорогу не найдет, то ли хотел убедиться, что она действительно присоединилась к остальным. Дверь, обычно стоявшая нараспашку, так что Лена и забыла о ее существовании, на этот раз была закрыта. Оперативник потянул ее на себя, вежливо пропустил девушку вперед и снова плотно прикрыл. Услышав за спиной выразительный щелчок, Лена изумлено оглянулась:
– Он что, запер нас тут?
– Не говори глупостей, – сердито ответила Лиля. – Там замка сроду не было, только собачка. Ты сядешь, наконец, или будешь торчать, как гвоздь в ботинке?
Кухня в офисе была маленькая, пенальчиком, переделанная из бывшей подсобки и потому, довольно тесная. Вдоль одной стены тянулся длинный стол, рядом с ним, в уголке, приткнулся холодильник. Кроме того, имелась двухконфорочная газовая плита, компактный шкафчик для посуды и раковина, с висящим над ней заляпанным зеркалом. И оставался еще крохотный пятачок свободного пространства, на котором в данный момент, «торчала» Лена. За столом сидели четверо: Татьяна забилась в уголок и съежилась, обхватив себя руками, как будто мерзла; рядом с ней – злая, с красными пятнами на щеках и следами недавних слез, Лиля; хмурый Гена устроился на торце, навалившись на стол локтями, а Виталя, бледный и напряженный, занял место на другой стороне, словно подчеркнуто отделившись от них. Пятый – Михал Михалыч, единственный курящий в коллективе, обосновался на подоконнике и мрачно дымил в форточку.
– Сяду, – Лена опустилась на стул рядом с Виталей. Он вздрогнул, бросил на нее затравленный взгляд и еле заметно отодвинулся.
– Что с тобой? – удивилась она, но Виталя отвернулся и промолчал. Вместо него, снова заговорила Лиля.
– Ты почему опоздала?
Лена пожала плечами и хотела, по Виталиному примеру, промолчать, но посмотрела на Лилю и передумала.
– Так получилось.
Гена обернулся, открыл холодильник, заглянул в него и, невнятно ругнувшись, захлопнул дверцу.
– А Толя? Он приехал?
– Да. Он сейчас у Крюкова в кабинете, при обыске присутствует.
– Заметьте! – Гена поднял руку и потряс в воздухе указательным пальцем, – заметьте! Она не спрашивает, что случилось! Она прекрасно все сама знает! – он снова открыл холодильник и с отвращением заглянул в него.
– Да хоть сто раз еще посмотри, – холодно проинформировала его Лиля, – водка там все равно не появится. А ты, Ленка, действительно, кончай над нами издеваться! Знаешь ведь обо всем, что происходит, вот и колись по-быстрому!
– Я ведь еще вчера… нет, позавчера, у тебя спрашивал! – снова привстал Гена. – Я чувствовал! Я еще тогда понял, что добром это не кончится! А ну, рассказывай, а то я за себя не ручаюсь!
– Успокойся, пожалуйста, – Лена не слишком удачно попыталась скопировать тон Лили. – Ты пойми, я же не знаю, о чем можно говорить, о чем нельзя. Вам-то, что сказали?
– Да ни хрена нам не сказали! – рявкнул Гена. – Явились сюда к девяти, глушанули новостью, что Бориса вчера убили, а потом только спрашивали уже.
– О чем? – удивилась Лена. Ей как-то не пришло в голову, что хотя они, с Костей и Анатолием, исключили всех сотрудников фирмы из числа подозреваемых, у милиции могут быть свои методы и свои вопросы.
– Естественно, их интересовал самый главный ментовский вопрос всех времен и народов: кто где был, в момент убийства? И кончай реветь! – обернулся он к неожиданно громко всхлипнувшей Лиле. – Ты его никогда не любила!
– Не любила, – снова всхлипнула Лиля, – а все-таки, живой человек был. Царствие ему небесное, – она торопливо, несколько раз, перекрестилась.
– Главное, откуда мне знать, когда его убили? – продолжал громко возмущаться Гена. – Говорю им: у Лильки был, весь вечер, никуда не ходили. Поужинали, телевизор посмотрели, потом спать легли. Нет, косорылятся! Лилька им не свидетель, им постороннего подавай! Где я им возьму постороннего свидетеля, который подтвердит, что я в одиннадцать часов с бабой в постель завалился? Дебилы! Так что, мы с Лилькой оба под подозрением.
– Посторонние свидетели здесь тоже не помогут, – подал голос от окна Михал Михалыч. – У меня их два десятка, все подтвердили, что я не то что из дома ни на минуту не выходил, в туалет, и то не отлучался! Все равно не верят. Я тоже подозреваемый.