– Все ли готово, Андриан? – спросил Тиберий у белокурого раба с внешностью Аполлона.
– Все будет в лучшем виде, император, я им приготовил такой сюрприз, что у них просто захватит дух, – пообещал раб, широко улыбнувшись.
Тиберий сдержанно кивнул. Значит, так оно и будет. Порой он сам предпочитал оставаться в неведении, чтобы сполна насладиться подготовленным сюрпризом. В этот раз он решил не изменять привычкам.
Андриан был многословен, весел. Император частенько ловил себя на том, что обществу сенаторов с их заумными разговорами о государственном устройстве он предпочитал общество веселого раба, который был остроумен, смешлив и никогда не обременял его разговорами на серьезные темы.
– Мне интересно будет взглянуть.
– Уверяю тебя, император, ты не пожалеешь! Сначала мы принесем им ящериц, облитых медом с маком. Потом будет заяц с крыльями. Повара настолько расстарались, что его легко можно принять за живого. Далее будет кабанчик. Да что кабанчик? Настоящий зверь, во-от такой высоты! – чиркнул он себя ладонью поперек груди. – Его принесут три раба, уж слишком он тяжелый. Вот как только… – Улыбка сделалась еще шире. – Что это я? Вы сами все увидите, чего же это я буду выдавать секреты.
Дверь открылась, и в столовую прошли Калигула и Макрон.
Распахнув широко руки для объятия, Тиберий устремился навстречу Калигуле. Положив на курительницу щепотку соли – жертву домашним божествам, – Гай Цезарь направился прямо к императору.
– Как же ты похож на своего покойного прадеда Августа! – в восхищении воскликнул Тиберий. – Вот кто для меня всегда оставался настоящим примером.
– Ты и сам великий, Тиберий, – заметил Калигула.
Махнув рукой, император произнес:
– В своем величии я не достаю Августу даже до колена… Вот садись на среднюю скамью, – подхватив Калигулу под локоток, он повел его к столу. – Здесь в моем доме сиживают самые почетные гости. – Повернувшись к двери, поторопил слегка замешкавшегося сенатора. – Ну, чего же ты стоишь, Макрон? Проходи! – И, усмехнувшись, добавил: – Не развлекать же мне тебя разговорами. У меня для этого имеются рабы. Присаживайся.
Вошли три раба с сосудами, в которых была вода для обмывания рук. В серебряных тазах принесли ароматизированную воду для ног. Гостям распустили сандалии, омыли их ноги.
Вот теперь можно заняться и пиршеством.
Император Тиберий возлежал на левой скамье от гостя и распоряжался приготовлениями. Сначала на подносе принесли осла из бронзы, по бокам которого находилось два мешка.
– Угощайтесь, гости, развяжите сначала левый мешок… Думаю, останетесь довольны.
– Там драгоценные камни? Ты очень щедр к нам, Тиберий, – расчувствовался Гай Цезарь Калигула и принялся развязывать горловину мешка.
Сунув два пальца в холщовый мешок, он с брезгливостью вытащил черную сливу.
Радость Тиберия плеснула через край. Ухватившись обеими руками за бока, он долго хохотал над незадачливым гостем.
– Вот тебе и драгоценные камни.
– Шутка удалась, Тиберий, – сдержанно заметил Калигула, отшвырнув сливу в сторону.
– Ха-ха! Вижу, что ты слегка расстроен, – посочувствовал император. – Право, мне даже неловко, если я хоть как-то огорчил тебя.
– Хм… По твоему довольному лицу я этого не заметил.
– Знаешь, я тем не менее хочу загладить свою вину, все-таки у нас остался еще один мешок. Пусть его развяжет Макрон. Может, ему повезет больше. Слышал, что под Римом у него прекрасная вилла. Так что деньги его любят. Ну, чего же ты робеешь, Макрон? Развязывай! – поторопил Тиберий. – Или ты не доверяешь своему императору?
Сенатор натянуто улыбнулся:
– Разве бы я посмел.
Развязав мешок, он под хохот Тиберия вытащил из него белую оливу.
– Извините, если я как-то разочаровал вас, но мне хотелось вас немного повеселить.
– Да, мы повеселились всласть, Тиберий. Ты всегда был изобретательным на шутки, – сдержанно заметил Калигула.
Император неожиданно прервал смех, превратившись разом в желчного старика:
– Я рад, что вы это цените. Что поделаешь, все самоцветы ушли на строительство моих двенадцати вилл. Сами понимаете, это весьма недешевое удовольствие. Ну, чего же вы примолкли? – крикнул Тиберий музыкантам, расположившимся на хорах. – Развеселите и меня, и гостей, а то они совсем приуныли.
Молодой раб, почти юноша, гибкий, как придорожная тростина, согнулся в легком поклоне и приложил к губам свирель – комната наполнилась дивной музыкой. С первыми взятыми аккордами стало ясно, что, несмотря на молодость, он весьма искусный музыкант. Присутствующие откинулись на мягкие подушки и невольно заслушались.
Не поднимая глаз, вошли две рабыни с подносами, на которых сидела искусно вырезанная деревянная курица с распущенными крыльями, под которой прятались павлиньи яйца.
Чем же еще их сумеет удивить император Тиберий?
– Как великолепно играет этот юноша, – произнес в восхищении сенатор.
– Не могу не согласиться! Я за этого раба отдал два больших рубина, – признался император, – и думаю, что не переплатил. Во всяком случае, за свою долгую жизнь я не видел столь искусного музыканта, как этот.
– Он и вправду хорош, – сказал Калигула, проводив молодую рабыню страстным взором. – У тебя все великолепно, Тиберий, от дворцов до рабынь.
– Большую часть жизни я провел в военных походах, поэтому в старости решил окружить себя настоящей красотой. Жаль только, что силы мои не такие, как бывало в молодости, и мне приходится только созерцать красоту. – Император попридержал за руку молодую рабыню с подносом в руках. – Какие они у меня все красавицы. Эх, мне бы сейчас хотя бы сотую силу Юпитера, я бы вам всем показал, как следует жить!
Рабыня смиренно стояла подле императора, со снисходительной улыбкой наблюдая за тем, как его широкая ладонь, побитая старостью, заголила белоснежное бедро и принялась подниматься выше. Губы девушки слегка дрогнули, взгляд заметно затуманился. В какой-то момент показалось, что если Тиберий еще чуток задержит свою длань, девушка подломится в коленях и свалится на пол бесчувственной.
Вытащив руку из-под туники, император легким движением ладони отпустил девушку.
– Приятно осознавать, что я еще могу разжечь страсть, – не без гордости произнес Тиберий, широко улыбнувшись. В этот момент он будто бы сбросил зараз тридцать годков, и оставалось только гадать, каким проказником он был в молодые годы.
– Браво, – слегка захлопал в ладоши Калигула. – Теперь мне охотно верится, что кроме военных побед ты выигрывал еще множество любовных баталий.
– О да! Мне есть что вспомнить, – лицо старика расползлось в сладкой улыбке. – Но что-то мы отвлеклись. Ведь мы с вами собрались для того, чтобы как следует отобедать. О, я сумею вас удивить. Таких блюд, как на моем острове, вы не отведаете даже в Риме! Мне бы не хотелось хвастать, но на остров я привез лучших кулинаров империи. Они не перестают меня удивлять. Порой я даже не знаю, какой именно продукт я вкушаю. По внешнему виду он может напоминать рябчика, но в действительности это может быть рыба, а то и змея. Несите! – хлопнул в ладоши Тиберий.