– Какая вы счастливая! Обследуетесь по настоянию самого Петра Соколова! Боже мой, я бы доверилась ему полностью! Такой хирург был! Его до сих пор у нас в больнице вспоминают.
Настя, в отличие от нее, совершенно не разделяла ее «щенячьей радости».
– Он вроде как головы оперировал, а тут нога…
– Вот именно! Что ему твоя коленка! – по своему перевернула эту информацию медсестра. – Словно аппендицит удалить тому, кто сердце умеет пересаживать. Петр не только головы оперировал, но и суставы и позвоночник, так что не волнуйся. К нему такие очереди из пациентов выстраивались. Каждый день был операционным. Вот и загнали врача. Он же тоже человек! Не выдержал такой нервной и физической трепки для своего организма. Вот и ошибся… Если бы просто ошибся на обычном человеке, уверена, что дело бы замяли. Хоть и не хорошо так говорить, у нас, как известно, все люди равны, но не всегда это так, и это тоже все понимают. Умер человек известный – его учитель, и виновного не найти нельзя было. А я хочу вот что сказать, – наклонилась к ее уху медсестра, – больший вред они причинили, отстранив такого хирурга от операций. Даже если он и загубил одну жизнь – тысячи жизней он бы спас, и поэтому Петр должен был бы работать.
Настя молча переваривала полученную информацию. Больше всего она не понимала, какого черта она с такой резвостью опять влезла в какую-то авантюру под действием этих темных чар, то есть глаз.
– Скажите, а вы его девушка? – поинтересовалась медсестра.
– Я?! – даже испугалась Настя. – Конечно нет! Как только такое в голову могло прийти! Его девушка сейчас в тюрьме будет сидеть, а впрочем, туда ей и дорога!
– Да ладно скрывать-то! Мы Петру все счастья хотим. У нас все девчонки в него влюблены были, а он был влюблен в свою работу. Некогда ему было по серьезному устраивать свою личную жизнь. Я всегда знала, что девушка, которую он полюбит, будет особенная.
– Что же во мне особенного? – удивилась Настя.
– Ну, как же… не скромничайте. Такая милая, такая изящная, балерина…
– В прошлом…
– Это не важно! Вон у вас как носочки-то на ногах вывернуты, это с вами на всю жизнь останется. В общем, личность весьма творческая, не тушуйтесь. Вон как покраснели-то, а говорите, что не любовь. А что тогда любовь в наше раскрепощенное время? Вот ко мне все время пристают какие-то типы и, узнав, что я медсестра, очень радуются. Мол, я чистенькая от половых инфекций, или даже если что и подхватим, то сама и вылечу потом. Что это? Любовь? Пошлость и гадость! А вот Петр себя бы так никогда не повел, он – романтический герой! Эх, везет тебе, Настя! Не пропадешь ты с ним! – гнула свою линию медсестра.
«Ой, подведет меня под монастырь ваш романтический герой», – про себя подумала Настя, но озвучивать не стала.
Наконец-таки все исследования закончились, и ее откатили обратно в палату. Она успела уже притомиться за такой период времени и даже собралась поспать, провалившись своим сознанием в небытие. Из сладкого сна ее грубо вытащили, тряся за плечо.
– Спящая красавица, подъем!
– А? Что? Где? – проморгалась Настя, с трудом узнав в мужчине в темно-зеленом хирургическом костюме своего лечащего врача Дмитрия Игоревича.
– Что случилось? Сколько времени? – пыталась она попасть в реальность происходящего.
– Два часа ночи, самое время, – ответил ей Дмитрий Игоревич, зловеще подмигивая.
– Для чего?! – все еще не понимала она, тщетно пытаясь укутаться в тонкое одеяло.
– Для операции! Ну что ты, как маленькая?! Вставай уже! Все ждут! – торопил ее Дмитрий Игоревич, ведущий себя так, словно он не к больной пришел забрать на лечебное мероприятие, а воровал яблоки в соседском саду. Только не понятно, почему он так тихо говорил, совсем позабыв о том, что в этой палате можно было кричать, никто не проснется.
– К-к-кто ждет? – испугалась Настя, поддаваясь его панике и тоже начиная собираться, путаясь в вещах.
– Бригада! – ответил Дмитрий Игоревич.
Он схватил Настю за руку и поволок из палаты, позволив взять ей только костыли и то только из-за того, чтобы не нести ее на руках.
– Сами пойдем, а то на каталке перебудим всю больницу, – заговорщически прошептал Дмитрий Игоревич, и они припустили по ночному, чистому коридору больницы. Этакие Индиана Джонс и его прекрасная Амазонка.
Настя-то прекрасно отдавала себе отчет, что все приключения, что на нее сейчас посыплются, словно из рога изобилия, будут на одно «пятое» место.
Ей уже в воображении красовалась бригада из одноименного фильма во главе с уже ставшим нарицательным персонажем Сашей Белым, которые почему-то ждут ее на «стрелке».
– Жизнь или костыли! – именно так они должны были встретить ее тщедушное тело.
– На лифте тоже не поедем, слишком громыхает, – оглянулся по сторонам Дмитрий Игоревич.
– Да ты издеваешься надо мной, что ли?! – взвизгнула Настя, но была подхвачена на руки Дмитрием Игоревичем и потащена по лестнице вниз.
Кое-где были открыты фрамуги в пролетах лестницы, и было очень холодно. Настю начала бить дрожь то ли нервная, то ли она просто замерзла.
– Куда ты меня тащишь? Хотя что я спрашиваю? Ты же уже ответил – к бригаде! Именно так в некоторой больнице в городе N заготавливались человеческие донорские органы, – грустно произнесла Настя, а доктор Дегтярев Дмитрий Игоревич, засмеявшись, чуть не упал вместе с ней с лестницы.
– Не смеши меня! А то сейчас еще и мне что-нибудь прооперируют «местные светила» заодно, – предупредил он ее.
– А вот тебе как раз бы и хорошо! Всей вашей бригаде сломать бы что-нибудь и заниматься самолечением, отстав от честных граждан.
– Молчи, женщина! – пыхтел Дмитрий Игоревич. – Так, здесь сама ковыляй, прямо по этому длинному коридору, – спустил он Настю на землю.
– В другой корпус?
– В морг, – лаконично ответил доктор Дегтярев, и Настю парализовало на месте.
– Куда?! Шутки у тебя…
– А это не шутки, – спокойно ответил он, наслаждаясь произведенной реакцией.
– Повтори еще, куда мы идем? – замерла Анастасия.
– В морг, да ты не подумай ничего плохого, – начал подталкивать ее окаменевшее тело в спину.
– Да уж, действительно! – всплеснула руками Настя, чуть не выронив костыли. – Что тут может быть плохого?! Разбудить меня среди ночи и потащить в морг, где меня ждет какая-то бригада! Я никуда не пойду! Отпусти меня немедленно! Я возвращаюсь в палату!! – закричала Настя, ужом извиваясь в его руках.
Это напоминало какую-то сценку из малобюджетного фильма ужасов. Длинный темный коридор словно катакомба, без окон и дверей, пропахший плесенью, квашеной капустой и какими-то медикаментами. Только неяркий, электрический свет, и тот не давал полного представления о конце туннеля.