– Я тоже так думала, а оказалось, что на тебя мужики, то есть мои клиенты, пошли как рыбы на нерест, – недовольно побубнила Роза Сергеевна.

– Интересное сравнение, – засмеялась Настя.

– Да все, кто приходит, все интересуются именно тобой! Уж я им всем говорю о твоих недостатках и еще добавляю, что характер у тебя ужасный.

– Спасибо, – поблагодарила Настя.

– Пожалуйста! И все хотят познакомиться с тобой! Уж не знаю, чего они находят? – покачала головой Роза Сергеевна. – Время у нас такое, что бросаются на кости или прельщает, что балерина, секс всем подавай незабываемый?!

Если бы Настя ела, она бы точно подавилась.

– Знаете, я занималась балетом не для того, чтобы заниматься незабываемым сексом, тем более со всеми! – искренне ответила Анастасия.

– Вот и я хочу, чтобы только со мной, – снова подал голос Гиви.

Анастасия удивленно посмотрела на него.

– Вот я о чем и говорю, – усиленно затрясла головой Роза. – Ты выбила мою фирму просто из колеи. Мой самый главный жених Гиви – сексуальный мужчина и коммерсант, на которого западали все женщины, теперь хочет иметь дело только с тобой. Мы с ним даже слегка повздорили.

– Да! Я встретил девушку своей мечты и больше не хочу ни с кем знакомиться! – подтвердил Гиви.

– Мне, конечно, очень лестно, – отозвалась Настя, – но я не хочу с вами больше встречаться.

– А я и в кафе вашему жиголо лицо набил, и в больнице с ним сцепился за любовь с вами. И если надо, опять буду драться! – гордо заявил Гиви. – Я добьюсь своего счастья!

«Только этого мне еще не хватало», – подумала Настя.

– И не думай, что если у меня сгорело кафе, то я остался гол, как сокол. У меня еще есть деньги, и мы сможем открыть совместный, семейный бизнес. Отстроить избушку заново.

Словосочетание «семейный бизнес» резануло слух Анастасии, она даже не знала, как себя вести перед этой парочкой совершенно нелепых людей.

– Дорогой Гиви, я тронута вашим вниманием, но давайте разберемся цивилизованно. Давайте никто никому ничего бить не будет. Поймите, я люблю одного человека, и я не виновата, что это произошло не через ваше брачное агентство. Простите меня, но мне больше никто не нужен. – Настя старалась говорить как можно мягче, словно с душевнобольными.

– А мне теперь, что делать? – по-детски хлопал ресницами Гиви, и Настя еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.

– А у вас все будет хорошо, – заверила его Настя. – Вы еще встретите девушку, полюбите ее, все у вас будет хорошо, – повторила она, смущаясь под его взглядом.

– А у тебя подружки балерины нет? – с неподдельной тоской спросил Гиви.

– Боюсь, что нет, – улыбнулась Настя.

– А мне теперь кто все компенсирует? – подняла на Анастасию полный укора взгляд сваха в одежде гейши.

– Какую компенсацию вы от меня хотите? – не поняла Настя. – Выньте меня из базы данных, вот и все…

– А Гиви? – взвилась она. – Наша суперсексуальная звезда?!

– Ну и что? – не поняла Настя.

– В том пожаре, извините, обгорели, пострадали его достоинства, он теперь не то чтобы с женщинами, он сидеть не может, – пожаловалась Роза Сергеевна.

У Насти от удивления глаза на лоб полезли.

– А я-то тут при чем? В чем я виновата, что пострадало, извините, достоинство Гиви? Вы мне это так выговариваете, словно я подожгла его кафе.

– Или твой любовник! – встрял обожженный Гиви.

– Не забывайте, что мы все вместе оказались в том огне, – напомнила Настя, наконец-то начавшая терять терпение, – а Петр еще и другим помог выбраться из огня.

– Вот так вот всегда… Я лишилась невесты, на которую все западали, и жениха, который был готов встречаться со всеми женщинами славянской внешности, – пожалела себя сваха. – А ведь все это случилось именно с тобой и именно на свидании с тобой.

– Я тут ни при чем, – твердо ответила Настя, решившая не отвечать, извините, за обгоревшую задницу хозяина «Теремка», канувшего в лету.

– Значит, ты твердо уверена, что хочешь, остаться с тем хлыщом, а не со мной? – уточнил Гиви.

– Я его люблю, – кивнула Настя, – и буду ждать его из тюрьмы столько, сколько надо будет…

«Зря я это сказала», – слишком поздно мелькнула у нее мысль.

– В тюрьме? – в один голос воскликнули Роза и Гиви.

– Да, там… но он там не задержится, вот увидите, – поджала губы Настя.

Роза Сергеевна смерила ее в меру презрительным взглядом и проговорила, зашевелив своими красными губами-пиявками:

– Пойдем, Гиви, нам здесь больше нечего делать. Ты – восточный мужчина, и тебе не стоит унижаться перед этой глупой женщиной.

Гиви понуро опустил голову.

– Я тоже так считаю…

Они ушли с гордо поднятыми головами, а Анастасия еще долго сидела и переваривала их приход. Она бы поняла его только в одном случае, если бы они снимались в одном из юмористических современных сериалов, идущих по телевидению. Казанова местного разлива с обгоревшей промежностью выбрал именно ее, и это должно было бы льстить, но на самом деле только смешило.

Глава 17

После занятий со своей группой детей Анастасия поехала к следователю, о встрече с которым она договорилась заранее.

Борис Всеволодович встретил ее не очень любезно.

– Чего тебе надо от меня, Лазарева? Если ты пришла просить меня помочь своему дружку, то это – абсолютно бесполезно. Я не буду его топить и помогать не буду, пусть суд решает. Мы этот вопрос уже решили.

– А я по другому вопросу, – заверила следователя Настя, беспрестанно улыбаясь, стараясь поймать его расположение к своей персоне.

– Что-то не верится… – подозрительно покосился на нее Борис Всеволодович.

– А когда у вас обед? – спросила Настя. – Я знаю прекрасное место не так далеко отсюда.

– Дорого? – спросил Борис.

– Не очень, и я плачу! Без разговоров и вариантов! – сказала Настя.

– Идем, – кивнул следователь, уставший и голодный.

Уже через полчаса они сидели на бизнес-ланче в итальянском ресторанчике, находящемся во дворах, в стороне от городской суеты.

– Никогда здесь не был, – оглянулся Борис Всеволодович, – даже не знал, что здесь есть ресторан.

– Да, его так просто не найдешь… но кто знает, всегда возвращается сюда еще раз, потому что они предлагают вкусную и недорогую еду, – ответила Настя, кивая девушке-официантке, – два бизнес-ланча.

– Присаживайтесь, я сейчас принесу.

Настя со следователем выбрали столик на двоих в дальнем углу под искусственной лозой винограда и цементными балками с вделанными в них разноцветными макаронами.