Он разочаровался в Полине окончательно и бесповоротно.
Дура и истеричка. Ненормальная.
…Полина убежала от него (после того, как он отказался ей помогать и мстить какой-то там тетке), но Ярик даже не сделал попытки ее догнать. Лег на диван, прямо как был в одежде, в наушниках слушал музыку. Так и уснул.
Утром проснулся из-за того, что мать снимала с него наушники.
– Ну ма… – недовольно поморщился он.
– Ирод ты, – плачущим голосом произнесла мать. – И брат твой – ирод. В гроб вы меня оба вгоните!
– Ма, пожалуйста… Что на завтрак?
– Какой еще завтрак?! Всю жизнь кормлю вас, пою, и какая благодарность… Ты в курсе, что Вовка дома не ночевал?
– Да? – удивился Ярик. – А где он?
– У той, у этой твоей! – плачущим голосом произнесла мать. – Она ему сама в матери годится!
– Погоди, – Ярик сел на кровати, потер лицо. – С чего ты взяла, что Володька у Полины?
– Как с чего… Она вчера ушла, а он за ней. И не возвращался. Я уж не стала тебя будить. Звоню ему на мобильный, а он говорит, что ночевать не придет. Я его спрашиваю – у Полины ты? А он не отвечает. Ну у кого ж, у нее, конечно… Потом трубку перестал брать.
Ярик не ощутил ни малейшего намека на ревность. Скорее наоборот, досаду на младшего брата. Вот ведь дурак, с какой прожженной стервой связался…
– Мам, ты сделай завтрак, ладно? – попросил Ярик. – Я сейчас сам Володьке позвоню, вправлю ему мозги на место.
– Уж позвони… – Мать, успокоившись немного, вышла из комнаты.
Ярик набрал номер Володи.
Долго никто не отвечал, потом – соединение, и голос младшего брата:
– Что надо?
– Ты у нее? – тоже без всяких предисловий спросил Ярик.
– Тебе-то что. Ты ее сам послал. Нет, я не у нее!
– Мать плачет.
– И что?!
– Иди домой, я сказал, – стальным голосом произнес Ярик.
– Я не могу.
– Что значит – «не могу»? Живо домой.
– Блин, хватит мной командовать! Со мной все в порядке, я сказал… – В трубке зазвучали короткие гудки. Ярик попытался перезвонить брату, но ничего не получилось – видимо, тот отключил телефон.
…Они с матерью позавтракали в полном молчании.
Потом прошло еще часа два. Володи все не было. Телефон его по-прежнему не отвечал.
Ярик оделся, вышел из дома, поехал к Полине. Если Володька до сих пор у нее ошивается, он за шкирку притащит домой младшего брата.
Полина открыла дверь:
– Ты? Ну, проходи… Мамуль, это ко мне!
Там, в глубине квартиры, шумели дети, раздавался голос Полининой матери.
Они прошли в комнату Полины, та закрыла дверь на ключ.
– Чтобы не рвались сюда… – пояснила она. – Что тебе надо, Ярик?
– Володька где?
– Откуда я знаю.
– Он ночевал у тебя?
– Нет, он не ночевал у меня, – язвительно ответила молодая женщина. – С чего ты взял, что он был у меня?
Она выглядела, словно роза – распущенные рыжие волосы, розовый короткий пеньюар с кружевами, туфельки с помпончиками вычурные, на каблучке… Очень, очень красивая. Ярик, которому до того казалось, что он разлюбил Полину, почувствовал, как екнуло что-то внутри. Может быть, правда Володька не у нее ночевал?
Он отвел глаза, шагнул в сторону – чтобы не чувствовать тепла ее тела, чтобы не ощущать цветочного аромата ее духов. Оглянулся – все стены завешаны картинами с цветами. Ярик уже не знал, что делать, что думать – вот так действовала на него близость этой женщины. Машинально потянулся к столу, перевернул один из бумажных листов… И вздрогнул.
На обратной стороне листа был карандашный портрет Володьки. Голого. Тот как будто лежит на кровати, подперев голову рукой, и смотрит, прямо Ярику в глаза. И все причиндалы на виду. Срам какой…
– Епрст… – прошептал Ярик. И потом его осенило: – Он все-таки был здесь сегодня?
– Ну был, и что теперь, – Полина недовольно свела свои широкие, красивые – словно у Анжелики – брови.
– Тебя ж саму посадят… – пробормотал Ярик. – За совращение малолетнего.
– Ну здрасти… Ему девятнадцать, он совершеннолетний.
Ярик сглотнул. Новая неприятная мысль царапнула парня – получается, Полина ему не дала, а Володьке, младшему брату – дала?
– Володька ночевал тут? Что, прямо при детях? При матери? – Он все не хотел верить в то, что произошло. – А мать тебя не спросила, чего ты таких ребят молодых водишь?
Полина слегка покраснела, но потом ответила добродушно, даже мягко:
– Ярик, моя мама – деликатная и тактичная женщина, она мне лишних вопросов не задает.
– Он… он домой пошел, значит…
– Нет, не домой, – вдруг с веселым укором, произнесла Полина. – Он, в отличие от тебя, всегда готов помочь женщине.
Ярик потер лоб. Он не сразу сообразил, о чем это она. А потом словно холодная, длинная игла вонзилась в его сердце.
– Это что же… – пробормотал он. – Ты… ты вчера меня не уговорила на месть этой тетке, а Володьку – уговорила? Ты куда его послала? Тоже кому-то морды бить? Тебе мало, что ты меня под статью подвела, ты и пацану жизнь сломать хочешь?
Полина комично развела руками. Ей явно нравилось дразнить Ярика. Она смотрела на него и любовалась – как тот мучается, как корчится от бессильного отчаяния…
– Да я тебя…
– Что ты меня? – насмешливо спросила она. – Ты – трус, ты – тряпка. А твой брат – настоящий мужчина. Во всех смыслах, кстати.
Ярик не понял, что дальше произошло. Словно какой-то туман поплыл у него перед глазами… Очнулся только тогда, когда понял, что его руки сжимаются на горле Полины. Сжимаются тем сильнее, чем желаннее становится ее тело, которое совсем рядом. Вот удивительное, дотоле неизвестное ощущение, когда хочется – и убить, и любить…
Потом Ярик положил Полину на кровать. Она почему-то молчала, и цвет лица ее был какой-то странный. Может, сделать искусственное дыхание?
Ярик приник к ее губам, пытаясь вдохнуть в легкие жизнь. Принялся давить на ее грудную клетку, как в кино показывают.
Но она лежала теплая еще и неподвижная. Как так? Вот только что дышала и разговаривала, теперь – не двигается и молчит! И чувство такое странное, будто молодую женщину еще можно починить… Ну, как сломавшийся мобильник, например – отнес в мастерскую, и вот после починки он вновь работает, ловит сигнал. Если в «Скорую» позвонить – может, еще спасут Полину?
И, самое главное, почему это произошло, какая неведомая сила заставила Ярика ее душить? Ведь он нормальный человек, не убийца… Да, дурак, но адекватный!