Не надо быть семи пядей во лбу, не надо обладать экстрасенсорными способностями, чтобы понять, чего можно ожидать от людей. Люди – существа довольно-таки простые. Они думают и действуют одинаково, повторяют одни и те же поступки, наступают на одни и те же грабли!
А это значит… А это значит, что Полина и к Зое может подослать этого громилу. Ярика.
Лука вдруг представил, как Ярик стоит возле ворот дома Зои – там, в Рушницах. Причем, что скверно, – ни Елизаветы Остаповны, ни Василия Петровича в доме нет.
Зоя там – одна.
Лука почувствовал, как холодок бежит у него между лопаток. Конечно, рано еще паниковать, но…
Он отправился к режиссеру, со скандалом отпросился… Электричество в павильоне не восстановили – лишь поэтому Луку отпустили, да еще пригрозив, что гонорара он не получит, поскольку нарушает контракт. Ладно… Неприятно, но не смертельно.
Пробки эти еще на дорогах…
Сидя за рулем, Лука бесился и одновременно старался соблюдать максимальную аккуратность. Еще не хватало попасть в ДТП и застрять надолго.
Несколько раз набирал номер Зои, но опять без результата.
За городом, на пустой трассе, разогнался.
Еще снег лежал на обочинах, но темнело уже поздно. На западе, сквозь сизые, тяжелые тучи – проблески солнца.
Мужчина вдруг представил этот мир без Зои. Что изменится? А ничего не изменится. Но это-то и плохо! Если ничего не изменится. Если все по-старому будет.
…Она когда-то подарила ему свою поделку, рисунок на слоновой кости. Простенький такой, детский даже – дом, дерево, солнце.
Интересно, кто жил в том домике? Наверное, счастливые люди. Он и она, мужчина и женщина. Может быть, еще их дети.
«Я хочу детей, – подумал Лука – серьезно, даже мрачно, без всякой сентиментальности. – Своих собственных детей хочу. Чтобы двое или даже трое. Вот хочу, и все тут. Пора. Приперло. Хочу! От Зои хочу. А что, она будет прекрасной женой и матерью, я точно знаю. Я, в общем, еду к ней предложение делать, да».
Мысль о том, что они с Зоей могут пожениться, именно пожениться, а не просто сойтись, оказалась для Луки неожиданной и… приятной. Словно он долгое время бродил непонятно где, в темноте, натыкаясь на предметы и людей, а сейчас вдруг вышел на свет. И только теперь он может осознанно решить, куда идти дальше.
Странное дело – раньше он чувствовал себя свободным, не стремясь связывать себя с женщинами серьезными отношениями. А теперь, подумав о браке с Зоей, вроде бы должен был ощутить себя связанным, (связанным-обязанным, должным!), но – нет. Он свободен, потому что хочет этого. Это его желание, это его свободный выбор.
Он, Лука, так хочет.
…Где-то месяц назад, совсем недавно, по сути, он тоже задумывался о браке, но о браке с Полиной. И тогда прежде всего пришло ощущение дискомфорта. Ощущение связанности. Тяжелой ноши. И дело вовсе не в детях Полины (ну, может, и в них тоже, чего самому себе врать). А в том, что они с Полиной не смогли бы стать парой. Она ломала бы его, он – ее. Оба пытались бы переделать друг друга… Не семейная жизнь, а сплошная война! Тяжелая, затяжная, пусть и с перемириями, но с жертвами и потерями каждой из сторон.
С Зоей – тоже непросто, но именно с Зоей все трудности этой жизни преодолеть будет легче. Она – не тяжелая гиря на ноге, она – крылья.
Да, она – крылья. И он сам, Лука, готов стать ее крыльями. Это же здо́рово, это прекрасно, это интересно – жить вместе с Зоей и вместе с ней участвовать в таком сложном проекте, как выращивание общих детей.
Ведь только от нее Луке хотелось бы иметь детей.
Вот удивительно, конечно… Почему с одними женщинами мужчины живут годами, не торопясь связать себя узами брака, не стремясь завести детей, а других – почти сразу готовы взять в жены и немедленно приступить к деторождению?
…На какое-то время Лука отвлекся от тревожных мыслей. Крутя руль, улыбаясь невольно, он представлял их с Зоей будущее.
И лишь сворачивая, уже в вечернем сумраке, на дорогу, ведущую в Рушницы, мужчина опомнился. Еще раз набрал номер Зои.
Она опять не ответила. Блин, вот это уже серьезно. Улыбаться Луке уже расхотелось.
Пустая дорога. Окна в соседских домах не светятся.
Лука вышел из машины. Перед воротами лежали два мешка из черного полиэтилена. Один лопнул, мусор валялся на земле. Да, невооруженным глазом видно, что Сивохиных здесь нет… Лука хотел нажать на звонок и лишь потом заметил, что ворота закрыты не до конца – камень между створок мешал доводчику их захлопнуть.
То, что ворота оказались незапертыми, подействовало на Луку точно ушат ледяной воды. Он мигом забыл о своих мечтах. Остались только злость и тревога.
Что? Что тут происходит, черт побери?!
Он осторожно протиснулся во двор. То, что в окнах горел свет, не добавило оптимизма, еще сильнее его насторожило…
Возле тропинки он нашел какой-то железный прут, торчавший из земли, и, пригнувшись, побежал к дому. Поднялся по ступеням. Тихо, тихо, стараясь, чтобы дверь не скрипнула, скользнул в прихожую. Прислушался.
Чьи-то шаги. Плеск. Шаги. Потом как будто стул подвинули.
Лука, едва ступая, стараясь, чтобы ни одна половица не скрипнула под ногами, преодолел коридор. Уже отчетливо было слышно, как по гостиной ходит кто-то. И запах… Да, запах – острый, химический какой-то.
Если там, в гостиной, Ярик, надо сразу оглушить противника, потому что Ярик сильнее. Если начнут драться, Луке не выйти победителем.
Лука рванул дверь на себя, одним прыжком преодолел полкомнаты, замахнулся…
Он примерно рассчитал, где должен был находиться противник (судя по звукам). Но никак не ожидал, что увидит мальчишку. Молодого парня, вернее.
Да, какой-то парень стоял посреди гостиной, искал что-то на столе. И запах химии – резкий, острый – бил в нос. Запах какой-то жидкости на спирту. А вон и пустой пластиковый контейнер валяется…
Увидев Луку, парень дернулся, вытаращил глаза.
– Чего ищешь? – шепотом спросил Лука.
– Зажигалку… – вероятно на автомате, брякнул парень. Затем сглотнул, опомнился, сжал губы и попятился, при этом продолжая шарить одной рукой вокруг, другой – уже щупая что-то в нагрудном кармане.
Лука замахнулся, парень отскочил, выхватил наконец зажигалку из кармана.
Сейчас зажигалка щелкнет, вспыхнет огонек, от этого огонька заполыхает все вокруг…
Лука бросил железку, целясь в голову парня, тот дернулся, стараясь избежать удара, поскользнулся на мокром полу, сбил этажерку и… упал.
Лука рухнул на него сверху, придавил коленом спину, вывернул руку назад и вверх.
– А-а, пусти, больно! – заголосил парень. Пытался вырваться, орал, крутился, но после нескольких ударов затих. Лука потянулся в сторону, рывком стянул тяжелый шнур от штор, связал парню сзади руки.