– Это Марвин. С тобой все в порядке?
Услышав его голос, Кристал принялась плакать.
– Нет, нет! Не в порядке. Я боюсь, я так боюсь…
Додж утешал ее и успокаивал, и наконец Кристал сообщила, что ушла от Олбрайта.
– Или скорее убежала, – всхлипывала девушка. – Он… он…
– Где тебя искать?
Кристал назвала ему адрес, и через двадцать минут он уже был в мотеле и стучал в дверь, оглядываясь через плечо и надеясь, что в череп Олбрайта не вделан радар, позволяющий отыскать где угодно свою подружку.
Кристал выглядела ужасно. Лицо ее было покрыто пятнами и опухло от слез. И она была в чудовищном эмоциональном состоянии. Присев рядом на диван, Додж обнимал ее, пока она не перестала дрожать. Убрав волосы, прилипшие к мокрым от слез щекам, Додж уговаривал ее рассказать ему все.
– Я не могу помочь тебе, не понимая, что происходит. – Прежде всего он хотел знать, есть ли основания опасаться, что Олбрайт снова ворвется туда, где они находятся вдвоем, выхватит нож и выполнит свое обещание перерезать Доджу горло.
– Он знает, что ты от него ушла?
– Теперь уже наверняка знает, – всхлипнула девушка. – Он уехал и сказал, что его не будет несколько часов. Но я не уверена – может быть, он собирался вернуться раньше и нагрянуть неожиданно. Как он это сделал в тот вечер, когда обманул меня. Поэтому я сразу вызвала такси. Я упаковала только то, что смогла унести, и все время, пока ждала такси, боялась, что Франклин вернется раньше и остановит меня.
– Ты не оставила записку? Не дала ему знать, куда отправляешься?
– Нет! Я ушла от него навсегда и возвращаться не собираюсь. О, Марвин, если он найдет меня, то убьет.
– Нет, не убьет, потому что я ему этого не позволю.
Кристал прижалась к нему крепче и сказала, что не знает, что бы делала без его дружбы и защиты. Видимо, из благодарности она поцеловала его в губы.
– Послушай, Кристал, – сказал он, отстраняясь. – У тебя есть какие-то особые причины бояться Франклина?
Кристал непонимающе моргала припухшими веками.
– Какие, например?
Додж напомнил себе, что не надо торопить события, следует двигаться вперед постепенно.
– Ну, например… не знаю… Ты не думаешь, что он замышляет новое преступление?
Кристал отвела глаза.
– Что-то он явно готовит.
– О боже!
– Франклин много разговаривал в последнее время по телефону. Со своим кузеном из Мексики. Я тебе о нем говорила.
Додж кивнул. Сердце его учащенно забилось.
– Мне кажется, они вдвоем что-то замышляют, – глаза Кристал снова наполнились слезами. – И если они попадутся, копы могут решить, что я была соучастницей. – Она шмыгнула носом и вытерла его тыльной стороной ладони. – Мои родители предупреждали меня. И почему я их не послушалась?
– Может быть, тебе надо поговорить с полицией?
Кристал подняла голову и с тревогой посмотрела на Доджа.
– Ну да, – продолжал он, сжав ее ладони между своими. – Если ты намекнешь им, что Франклин что-то замышляет, они будут знать, что ты-то ни при чем. Понимаешь?
Додж расспрашивал Кристал еще около получаса, пытаясь вытянуть из нее подробности криминального замысла Олбрайта, но она не могла сообщить ничего конкретного, ничего полезного, о чем он мог бы доложить на встрече спецгруппы. Глаза Кристал продолжали источать потоки слез, она проклинала день, когда связалась с Франклином Олбрайтом. И почему ей не повезло и она не встретила Марвина первым? Ее родителям он бы понравился. Если бы только она познакомилась с ним раньше, чем с Олбрайтом. Она не боялась бы сейчас полиции, не боялась мести ревнивого и жестокого бывшего заключенного.
– О боже! – восклицала Кристал. – И во что я превратила свою жизнь? Ты – единственное, что в ней есть хорошего, Марвин. Ты – единственный человек, которому я могу доверять.
Кристал поцеловала его второй раз, и уже не только из благодарности, Додж достаточно знал о женщинах и поцелуях, чтобы это понять. Она проникла языком ему в рот, и когда Кристал откинулась на спинку дивана, Додж позволил увлечь его за собой.
Она потерлась носом о его шею.
– Франклин – болтун и хвастун, – сказал в этот момент Додж.
– Ты так добр ко мне.
Она взяла руку Доджа и положила ее между своих пышных бедер.
– Олбрайт снова окажется в тюрьме, как только его поймают на чем-нибудь, и тогда мы сможем быть вместе и не бояться его. Ты должна помочь полиции взять его с поличным при совершении какого-нибудь преступления.
Кристал выгнулась и часто задышала.
– Я хочу быть с тобой.
– Тогда пойдем вместе в полицию. Я буду рядом.
– Я подумаю об этом, – промурлыкала Кристал.
– Я думаю, нам надо идти прямо сейчас. Прежде чем Франклин успеет сделать то, что планирует.
– Может быть, завтра. – Она расстегивала на Додже брюки.
– Ты обещаешь?
– Я обещаю подумать об этом. Но я не хочу больше говорить об этом сейчас.
И они больше не говорили.
Только потом, когда Кристал лежала рядом, свернувшись, как котенок, и издавала мяукающие звуки восхищения по поводу волос у него на груди, мокрых от их общего пота, только потом, когда она стала сонной, размякшей после секса, она позволила снова вовлечь себя в разговор о Франклине. На этот раз Кристал говорила спокойно. Потому что, если женщина доверяет тебе настолько, чтобы поделиться собой, она способна поделиться и самыми сокровенными своими тайнами и секретами. По крайней мере, насколько подсказывал Доджу его опыт. Именно на нем основывалась его репутация среди коллег.
Теперь Кристал выложила ему все. Это была потрясающая информации, почерпнутая из подслушанного ею разговора Франклина с кузеном из Мексики. Ключевыми в этом разговоре были выражения «тачка, чтобы смыться», «полуавтоматический» и «притушить каждого, кто посмеет помешать», и еще – «двадцать пятое» – дата, до которой оставалось всего два дня.
В конце концов Кристал заснула.
Додж утащил телефон настолько далеко, насколько позволял шнур, – в ванную – и закрыл за собой дверь. Он позвонил капитану спецгруппы домой, разбудил его и пересказал услышанное от Кристал.
К его удивлению и раздражению, капитан отнесся к сообщению скептически.
– А насколько эта девчонка надежна? – спросил он. – Может, она просто нацелилась на тебя и кормит всякой чушью. Говорит все это, только чтобы ты трахал ее.
Додж открыл дверь и выглянул в спальню. Кристал спала сном невинного младенца.
– Я так не думаю, сэр, – сказал он капитану. – Она боится Олбрайта. В этом я уверен. Еще она, с ее слов, боится, что ее посчитают сообщницей, потому что она жила с Олбрайтом, когда он планировал преступление. И потом, она ничего существенного мне не рассказала, пока… В общем, рассказала только после секса.