— Пойдем, покажешь, — распорядился Варяг.
Вошли в сарай. Строение было по-деревенски добротным. Чувствовалось, что принадлежит оно крепкому хозяину. Внутри пахло сеном. С правой от входа стороны висел потертый хомут, с другой стороны — седло. Дом был сдан в аренду три месяца назад, но вряд ли кто из жильцов знал, что за постоялец будет проживать в этом доме.
В полумраке на лавке сидел плотный мужчина.
— Это и есть Петр Сидорович? — посмотрел Владислав на Тарантула.
— Он самый, — кивнул тот.
С минуту Варяг рассматривал незнакомца, словно хотел убедиться, действительно ли тот соответствует своей характеристике.
Помолчав, Варяг негромко спросил:
— Зачем ты хотел убить Беляева?
Скрестив руки на груди, мужчина отвернулся.
— Разговаривать не хочет. Может, попытаться как-то иначе? — предложил Тарантул. — И не таким упрямцам языки развязывали.
— Ничего, я попробую самостоятельно… Так ты из конторы?
Мужчина повернулся:
— Предположим.
— Ты знаешь, кто я такой?
Правый уголок рта Петра Сидоровича полез вверх:
— Разумеется. Ты — Варяг.
— Ты жить хочешь?
Мужчина судорожно сглотнул:
— Мои люди знают, что я здесь?
Варяг отрицательно покачал головой. Лицо его как будто бы даже исполнилось сочувствием:
— Не надейся… Для всех ты погиб. Причина твоей смерти такова: сначала тебя избили до неузнаваемости какие-то недоумки, а потом выбросили в Гребной канал. Труп опознали только по документам, которые были при тебе. Тебя уже похоронили два дня назад, так что для всех ты покойник. И от того, как пройдет наш разговор, будет зависеть твоя жизнь. А ты хорошо держишься, молодец. Чувствуется школа. Итак, я повторяю свой вопрос, зачем ты хотел убить Беляева?
— Ты хочешь откровенности? — Пленник подался немного вперед, и его лицо вышло из тени.
— Как на исповеди.
— Нам известно, что эта компания принадлежит тебе. Точнее, что это часть общака. До некоторого времени нас устраивал подобный расклад. Сейчас ситуация изменилась, пришло время вернуть компанию назад. Почему бы в таком случае не начать с Беляева, тем более что он твой ставленник?
— Разумно. Значит, ты представляешь интересы конторы?
— Получается, что так.
— Кто стоит за тобой? — Петр Сидорович молчал. — Я жду! — жестковато напомнил Варяг.
— Может, все-таки попробовать барбамил? — предложил Тарантул.
Лицо Петра Сидоровича посуровело.
— Ваш друг хочет подвергнуть меня наркодопросу. Предупреждаю, что я могу не выдержать, — он постучал себя указательным пальцем по левой стороне груди.
— Все зависит от тебя, — напомнил ему Владислав. — Итак, повторяю вопрос, кто за тобой стоит?
— Это неважно. Могу ответить, что за мной стоят настоящие патриоты… И скоро о них узнают все!
Было ясно, что Петр Сидорович скорее умрет, чем ответит на вопрос.
— Считай, что один минус ты уже заработал. Это ты велел Клещу вскрыть сейф в «Российском ковчеге»? Зачем?
— Нам стало известно, что в сейфе Беляева лежит серьезный компромат на Шадронова. Мы хотели получить его, следовало держать вице-премьера в узде. Существует вероятность, что он может подняться еще выше.
— Вы давно наблюдаете за Шадроновым?
— Давно. Как только он попал в разряд перспективных чиновников.
— Почему ты так спешил взять компромат?
— Нам стало известно, что нас хотят опередить. Пришлось поторопиться.
— Значит, Клеща ты специально подвел под косяк? Узнаю конторские штучки!.. — Петр Сидорович промолчал. — Понятно. По-другому можно сказать так, когда компромат получить не удалось, вы решили избавиться от Беляева как от неугодного свидетеля?.. Ладно, пойдем, — повернулся Варяг к Тарантулу.
Вышли во двор. Мирон тотчас закрыл сарай на задвижку.
— Нужно будет собрать толковище. Объяснить, что Клещ здесь ни при чем. Жаль парня, ни за что завалят! Возьмешь на себя? — спросил Варяг у Тарантула.
— Сделаю. А что с ним-то делать? — кивнул тот в сторону сарая. — Неужели ты хочешь оставить его в живых?
— Мертвый он нам бесполезен, — задумчиво сказал Владислав. — У меня другие планы… Ты лучше скажи, у тебя есть на примете специалист по зомбированию?
Тарантул кивнул:
— Имеется. Дмитрий Шатров.
— Знаю такого. Кажется, он специалист по форсированной обработке подсознания.
Тарантул постарался не удивиться.
— Точно.
— Двух недель на обработку хватит?
— Вполне.
— А потом вышвырнете его за ворота. — Мирон стоял рядом и в разговор не вступал. Неожиданно Варяг повернулся в его сторону: — Ты знаешь, что испортил самую лучшую нашу собаку?
— Как испортил?
— Ты ее погладил. Собак гладить нельзя, тем более кавказских овчарок. Псина привыкает к чужим рукам. Подобное может повториться. Теперь ее придется убить.
Губы Мирона дернулись:
— Жаль. Славный пес.
— Мне тоже жаль… Вот что сделаем… Тарантул, оставь его в моей охране.
Тарантул широко заулыбался:
— Хороший выбор.
Прозвенел мобильный телефон. Варяг посмотрел на определитель, номер был незнакомый.
— Слушаю.
— Владислав, извини, что побеспокоил, это Захар говорит. Беляев исчез!
— Все в порядке, я спрятал его от греха подальше. Где ты находишься?
— У дачи Беляева.
— Никуда не уходи, за тобой сейчас подъедут…
— Но я…
— Да не дрейфь, все будет путем, у меня для тебя имеется сюрприз…
— Хорошо.
— Ждешь? Вот и славненько!
* * *
Маркелов прошел в просторную приемную, украшенную какой-то грубоватой лепниной по углам и тремя картинами напротив входа. На центральном полотне он задержал взгляд. Что же на нем изображено? Какой-то модерн, состоящий сплошь из треугольников и квадратов. И стоило немало поднапрячь воображение, чтобы понять — это буренки, пасущиеся на лугу.
— Вы записаны на встречу с Александром Степановичем? — спросила секретарша, дама лет сорока. Такие женщины бывают преданы своему хозяину куда крепче всякого цепного пса.
— Да.
Заглянув в блокнот, она вежливо поинтересовалась:
— Вы Маркелов?
В ее глазах Захар прочитал откровенный интерес. Без всякого сомнения, на его счет Шадронов давал какие-то инструкции.