В сауне громко расхохотались. Ребята веселились на славу. Через пару минут они согреются как следует и выйдут в предбанничек за новой порцией допинга. Маркелов быстро полистал блокнот, который был заполнен телефонными номерами, какими-то короткими записями. На последней странице — стихи! Бог ты мой, неужели заместитель генерального директора увлекается рифмоплетством? Подобные вещи простительны в молодости, прочитал красивой девушке пару четверостиший — и считай, что она твоя!
Вытащив из кармана миниатюрный фотоаппарат, Захар сфотографировал первую страницу с телефонными номерами, затем вторую. Номера телефонов шли без имен их абонентов, словно заместитель генерального соблюдал какую-то конспирацию. Кто знает, может быть, так оно и есть. Разберемся! Сфотографировать весь блокнот было невозможно, и Маркелов, быстро листая его, старался запечатлеть многочисленные записи и пометки. Пара десятков телефонов была подписана, и, судя по ним, Круглов имел весьма широкий круг общения. В этот список входили как массажистки из престижного фитнес-центра, так и заместители министров. Мелким почерком, на самой последней странице, было написано «Игнат Миронович Шорин» и здесь же номер мобильного телефона. Внутри у Маркелова похолодело, будто он шагнул в студеную воду. Потребовалось несколько томительных секунд, прежде чем он отдышался. Конечно, нет ничего криминального в том, что заместитель генерального знал номер мобильного телефона Шорина, руководителя противоборствующей компании, хуже другое — он тщательно скрывал подобную связь, что само по себе наводило на весьма нехорошие размышления. Ведь не далее как вчерашним вечером Маркелов стал свидетелем разговора между генеральным и Кругловым, и Геннадий Федорович обмолвился о том, что встречаться с Шориным ему не приходилось. А судя по тому, в каком состоянии находится страница, то переворачивали ее неоднократно. По углам она слегка измялась и даже засалилась. Видать, Геннадий Федорович старательно плевал на пальцы, прежде чем перевернуть страницы.
Дверь открылась через мгновение после того, как Маркелов успел положить блокнот на место. Он даже не успел отойти от одежды и сделал вид, что рассматривает красочное панно.
— Сторожишь! — довольно крякнул Круглов. — Правильно! Начальство нужно оберегать.
Красный, с заметно выпученными глазами, Геннадий Федорович напоминал рака, только что сваренного в кипятке. Следом за ним, такие же красные, вышли из сауны трое его приятелей. Эдакое семейство членистоногих, готовых к употреблению.
— Мне за это платят, — сдержанно напомнил Захар, вкладывая в сказанное одному ему понятный смысл.
В этот вечер Круглов отправится с любовницей на дачу. Пробудет там до двадцати трех ноль-ноль, после чего вернется в лоно семьи. Полночь вполне благоприятное время для оперативного проникновения. Конечно, надо признать, что это не вполне законно. А если говорить откровенно, то совершенно незаконно! Но приходится на некоторые вещи закрывать глаза, когда нужно выполнять поставленную задачу.
Помолчав, Захар добавил:
— И я обязан этим заниматься.
Его губы сами собой растянулись в широкую обезоруживающую улыбку.
Итак, следующий на очереди Кудрявцев Егор Витальевич, начальник планового отдела, один из самых доверенных людей генерального.
На каждого сотрудника компании Маркеловым был составлен психологический портрет. Имелся таковой и на Кудрявцева. Разумеется, порой психологический портрет дополнялся новыми штрихами, отчасти изменялся, так что Маркелов имел весьма четкое представление о каждом служащем. Из психологического портрета Кудрявцева вытекало, что его следует относить к пахарям. Человек, который знает свое место, не стремится закрепиться в лидерах, но вместе с тем именно таким людям, как Кудрявцев, компания «Российский ковчег» обязана своим процветанием.
По существу, он подходил под схему идеального работника: уравновешен, умен, профессионален, умеет подчиняться и одновременно обладает здоровой инициативой. В меру честолюбив, доброжелателен. Даже изрядно покопавшись в его характере, трудно было отыскать какую-то негативную черту. Но из жизненного опыта Маркелов знал, что она должна присутствовать, возможно, даже не одна. Людей без недостатков просто не бывает.
Кудрявцев был умен, и с ним следовало говорить начистоту. Не мешало бы, конечно, устроить проверку на детекторе лжи, благо на подобное мероприятие разрешение получено. Но внеплановая проверка на полиграфе может насторожить его по-настоящему, если он действительно является агентом влияния.
Можно было бы устроить косвенное тестирование, предложив, например, заполнить сложную анкету под самым благовидным предлогом, но такая затея таит в себе немало погрешностей.
Поразмыслив, Маркелов нашел выход.
Здание, в котором размещался «Российский ковчег», хранило немало секретов. Здесь был даже подземный ход, правда, весьма узкий, уводивший в соседний квартал. Строилось здание на месте старинного женского монастыря, и при вражьей напасти богомольные монашки могли спастись в густом лесу, что рос по соседству. От монастыря остались лишь обломки фундамента. По какой-то странной прихоти Беляев решил оставить их, и теперь они торчали из асфальта будто бы корни зубов. А вот тоннель не потерял актуальности даже через несколько столетий. Мало ли какая ситуация может сложиться, так что при надобности через него можно эвакуироваться. А кроме того, часть подземного хода была расширена, и здесь были оборудованы помещения, где хранилась аппаратура для радиоразведки.
Кудрявцева нужно было копнуть по самому глубокому уровню. И следовало это сделать как можно тоньше. Как умный человек, он мгновенно почувствует вокруг себя всякую подозрительную возню и предпримет какие-нибудь упреждающие контрмеры. Тогда к нему вообще не подступишься! Первое, что необходимо было выяснить, так это проверить его финансовое положение.
Подняв трубку, Захар бросил:
— Андрей, зайди ко мне.
Андрей Карасев был доверенным лицом Маркелова. Один из немногих. Два года назад он уволился из ФСБ в звании майора, и это при том, что его ровесники еще продолжали ходить в старших лейтенантах. Парня ждала весьма неплохая карьера, и оставалось только недоумевать, какое обстоятельство заставило его повесить китель на вешалку.
Маркелов всегда с настороженностью относился к везунчикам, впрочем, как и к неудачникам. Блестящей карьере военного сопутствуют лишь два фактора — покровительство весьма влиятельного лица, чаще всего родственника, или весьма гибкие, нестандартно мыслящие мозги. Последнее встречается крайне редко. Пробив по своим каналам Андрея Карасева, Маркелов, к своему немалому удивлению, обнаружил, что влиятельными покровителями тот не обладал. Следовательно, второе. Присмотревшись к Карасеву повнимательнее, он убедился, что парень он действительно незаурядный. Не каждый может похвастаться тем, что в совершенстве знает китайский и японский языки, причем способен разбираться даже во множестве диалектов и наречий. Причем, как выяснилось, изучение восточных языков для него было чем-то вроде хобби, а в школе разведки он специализировался на английском и французском.