— Заказ? — понимающе кивнул Шатун.
— А если я тебе скажу, что просто зов души, что ты мне на это ответишь?
И, увидев, как нервно передернулось лицо Шатуна, Сержант громко расхохотался.
* * *
Уже в который раз за последние двое суток Чертанов просматривал фотографии. На него смотрели безучастные, какие-то казенные лица. Именно такие можно увидеть на могильных памятниках. Улыбка, поворот головы, мимика, все это присутствует, но вместе с тем на этих фотографиях обозначилось нечто такое, что уже не позволяло считать этих людей живыми.
Попробуй тут не поверь в мистику!
Сержант скрупулезно, шаг за шагом, устранял всех, кого когда-то обучал. Видно, они выполнили свою работу, а потому стали просто не нужны. Кто же следующий?
Подошел полковник Гордеев и, сдержанно кивнув Чертанову, бросил на стол несколько фотографий.
— Видал? — с некоторым вызовом спросил он.
— А что это такое?
— А ты взгляни!
Чертанов поднял фотографии. Он увидел лежащий на асфальте труп с пулевым ранением в переносицу. Следующая фотография почти повторяла первую, на ней был запечатлен труп молодого мужчины.
И вновь выстрел прямо в лицо!
— Где это произошло? — вернул фотографии Чертанов.
— Во Владимире. Стрелок залез на водонапорную башню и застрелил двух человек. Сначала мы думали, что это заказное убийство, но потом эту версию пришлось отбросить. Совершенно случайные люди. Оказались на месте преступления в силу какого-то фатального невезения. Один прибыл во Владимир накануне вечером к своей сестре на день рождения. А другой просто шел в магазин.
— Их пути когда-нибудь пересекались?
— Нет. У нас имеется предположение, что стрелял какой-то снайпер-маньяк!
— Если это действительно так, тогда это наверняка не первый случай. Стоит поднять базу данных. Наверняка нечто подобное происходило и в других городах.
Александр Антонович невесело усмехнулся:
— Уже подняли. За последние три месяца зарегистрировано три подобных случая. В Костроме, в Ярославле и в Александрове. В Костроме он застрелил сразу четырех человек. В Ярославле и в Александрове по три. Причем местной милиции не сразу даже удалось установить, откуда он стрелял.
— Потому что стрелял он издалека?
— Вот именно!
— Сколько же метров было до объекта?
— В первом случае шестьсот, а в двух остальных около семисот.
Чертанов понимающе кивнул:
— Весьма серьезная дистанция. Я не хочу ничего подчеркивать, но именно с этой дистанции любил стрелять Сержант.
— Значит, по-твоему, он мог уйти?
— Выходит, что так.
Гордеев нервно побарабанил пальцами по столу:
— Что же это тогда получается? Он просто как колобок из сказки, и от дедушки ушел, и от бабушки ушел… Значит, вы взорвали плотину, а он не пострадал?
Чертанов пожал плечами:
— Выходит, что так.
Полковник задумался.
— Ладно… С этим делом вышла вообще некоторая неприятность.
— А что такое? — насторожился Чертанов.
— Мы привлекли к себе внимание. Нам уже звонили из финского посольства и выразили неудовольствие, что на их территории орудует криминалитет из России. К чему я это говорю? В следующий раз придется действовать более осмотрительно.
Чертанов даже не улыбнулся:
— Постараюсь.
Полковник кивнул:
— Вот и договорились.
— Но меня удивляет другое, каким это образом Сержанту удалось выжить после моего давнего выстрела. Ведь я же своими глазами видел, что пуля попала в левую сторону его груди. Он же без всяких признаков жизни был.
Александр Антонович слегка откашлялся.
— Этот вопрос мы тоже выяснили, — отвечал полковник. — Пришлось попотеть. Каким-то чудом он сумел добраться до шоссе, где его вместе с какой-то женщиной подобрала попутная машина. У нас имеются показания водителя. Он и доставил его в больницу. В больнице Сержант лежал под фамилией Мартов. Мы сделали запрос в клинику. Как оказалось, у него действительно было серьезное ранение в области сердца. Обычно после такого ранения в живых не остаются. Но он каким-то чудом сумел выкарабкаться. Видно, сыграл свою роль его могучий организм. Врачам удалось поставить его на ноги, но его предупредили, что жить ему осталось не более года, если для него не отыщется донора. Нужно было сердце.
— Наверняка донор отыскался. Иначе мы бы его не увидели.
— Так оно и есть, — неохотно признал Гордеев. — Мы прорабатывали этот вариант. Сам понимаешь, не так много клиник, где занимаются пересадкой органов. За последний год в России проведено пять таких операций. Так вот, один из пациентов по описанию очень похож на Сержанта. Точнее, мы уже не сомневаемся, что это он… Но трагичность ситуации заключается в том, что его донором стал молодой мужчина, который в Чечне был снайпером!
— Ничего себе! — изумился Чертанов.
— Этот бывший снайпер залез на крышу строящегося дома и застрелил троих прохожих. Тебе это ничего не напоминает?
— Вы хотите сказать, что Сержант решил разыграть похожую ситуацию?
— Вот именно! Не хотелось бы верить во всякую такую чертовщину, но каким-то образом тот донор на него подействовал.
— Но это всего лишь предположение.
— Не скажи… Я тут консультировался у одного психолога, и тот сказал, что у подобного предположения имеется вполне научное подтверждение. Человек, которому пересадили чужое сердце, уже не может ощущать себя прежним. Он невольно корректирует свое поведение под своего донора.
— Нечто вроде эффекта подражания?
— Ты угадал. Подобному могут быть подвержены даже самые крепкие и цельные личности.
— Как же нам предугадать следующую акцию Сержанта?
— Трудный вопрос. Но он, к сожалению, обязательно проявит себя. Мне кажется, что у него произошла деформация психики. Он уже вряд ли четко способен контролировать собственные действия. И был убийцей, а стал маньяком. У него появилась навязчивая потребность стрелять в людей. Как ни прискорбно сознавать это, но скоро он опять даст о себе знать, и с этим мы ничего не можем поделать. Нам остается только ждать очередных выстрелов, чтобы все-таки попробовать найти его. — Вырвав из блокнота листок бумаги, полковник быстро набросал на нем несколько строчек. — У этого снайпера-донора есть сестра. Побеседуй с ней, может, она внесет ясность.
— Хорошо… Его фамилия Валеев? Тимур? — удивленно спросил Чертанов.
— А что тебя, собственно, смущает? — удивился в свою очередь полковник.