– А кто исполнитель?
– Чалый.
– Ишь ты! Серьезная фигура. Такие люди обычно сдерживают свои обещания. Что-нибудь надо придумать… Но что ты предлагаешь мне? Ты же знаешь, что мы не можем ввязываться в это дело, если у нас не имеется прямых улик.
– Задержи Чалого в изоляторе под благовидным предлогом. У вас ведь такие вещи отработаны, никакая прокуратура не подкопается.
Федосеев задумался.
– Это будет непросто, сам понимаешь. Риск! А любой риск должен быть вознагражден.
– За этим дело не станет, – с явным облегчением отозвался Вадим. Сунув руку в кар-ман, он вытащил пачку стодолларовых банкнот. – Здесь пять тысяч. Вполне компенсирует траты на бензин. Еще немного останется и на жизнь.
– Если только самую малость, – согласился Федосеев, забирая деньги.
– Время не терпит, сам понимаешь. Когда мне ждать результатов? – спросил Вадим, когда пачка с деньгами спряталась в борсетке Ивана.
– Сначала нужно установить за ним наблюдение. Пара дней уйдет на то, чтобы узнать, чем он там дышит. Затем необходимо установить его контакты. Не исключено, что он уже подобрал исполнителя. Нащупать его слабое место. А когда оно будет выявлено, вот тогда в дело вступаем мы. Это же тебе не шашкой махать!
– Ладно, пойду, – поднялся Петляков. – Сейчас дорога каждая минута. Я ведь тоже не сижу без дела.
* * *
Вернувшись в офис, Вадим расположился за рабочим столом. Самое время все взвесить и подумать. Выходило, что устранением Шевцова занялись сразу две серьезные фигуры: Карась и Николаев. Если с Николаевым как-то более или менее было понятно, то с Карасем было посложнее, он нырнул куда-то в тину. И мог вынырнуть в самый неподходящий момент. За Карасем кто-то стоял, но вот кто именно, оставалось неясно. Кому же так здорово насолил Семен Валентинович?
Едва Вадим закурил, как на столе завибрировал мобильный телефон, вытанцовывая мелкую чечетку. Подняв его, Петляков прочитал на эк-ране надпись: «Номер скрыт», а потом высветилось – «Засекреченный».
Вадим невольно хмыкнул. Среди его знакомых было несколько человек, кто мог бы похвастаться подобными услугами мобильной связи. Но ему отчего-то показалось, что сейчас звонил именно Павел Михайлович.
И понял, что не ошибся, когда услышал знакомый голос:
– Ты занят?
Вопрос был задан больше из вежливости. Некоторая игра в демократию, вряд ли у кого хватило бы духа попросить его позвонить попозже в связи с тем, что сейчас человек принимает ванну или просто лежит на благоверной.
– Совсем нет, Павел Михайлович, – бодро отозвался Вадим.
– Как там наши дела?
– Все движется по плану.
– События не форсируй. А то можешь спугнуть.
– Понял.
– До связи.
Почувствовав облегчение, Петляков отключил телефон.
Бильярд Чалый любил. И мог по праву сказать, что понимает эту игру. На бильярде, уже повзрослев, он заработал свой первый «трудовой» рубль. В загородном особняке он выделил под бильярдные столы целый этаж, где в минуты размышлений мог подолгу гонять шары. Именно таким образом рождались правильные решения.
Но в этот раз все пошло как-то не так. Он разбил уже седьмую пирамиду, загнал в лузу не один десяток шаров, но решение так и не вызрело. Как-то все складывалось кривовато, и это обстоятельство очень его настораживало.
Теперь Чалый понимал, что поторопился, когда дал свое согласие на устранение Шевцова. Тот являлся весьма весомой фигурой в финансовом мире. Но обратный ход давать было поздно. Дело понемногу двигалось, исполнители были определены, и оставалось только грамотно провести устранение.
Лучшим вариантом, конечно, было бы сымитировать смерть Шевцова под несчастный случай (что-то вроде кирпича на голову), но подходящих специалистов не так уж и много, а для их поиска нужно время, которого у него просто не было.
Четыре дня назад он обратился к ликвидатору, который уже выполнял для него три подобных заказа. Звали его Кирилл Ляховский, из отставных военных. Стрельба по живым мишеням была для него нечто вроде хорошего приработка, а сам он работал в охране на одной из автостоянок. Чалый высказал пожелание, чтобы заказ был исполнен как несчастный случай. Ляховский, сдержанно кивнув, сказал, что сначала нужно посмотреть объект в рабочей обстановке.
Когда они встретились спустя двое суток, то он безрадостно сообщил, что от варианта «несчастный случай» придется отказаться, так как объект опекают настоящие профессионалы: кроме наружного круга охраны, имеется еще и внутренний, а проникнуть в дом и вовсе не представляется возможным. Единственным вариантом, по мнению ликвидатора, оставался дальний выстрел. Следовало лишь продумать, когда именно его произвести.
Выслушав доводы ликвидатора, Чалый спросил:
– Каковы твои действия?
– Надо внимательнее присмотреться к нему. Может, где-то и отыщется брешь в обороне, но сейчас я ее совершенно не вижу. Нужно будет внимательно понаблюдать за ним. Узнать, кто с ним дружит, с кем он встречается, как проводит досуг, есть ли у него любовница. А если таковая имеется, то выяснить, как часто он к ней наведывается. Здесь я рассчитываю, что вы мне тоже подбросите кое-какую информацию.
– Кое-что на него есть, – кивнул Чалый. – Так что можешь воспользоваться.
Ляховский выглядел заметно встревоженным, его глазки так и бегали по сторонам, как если бы он опасался нападения сзади. И это Чалому не понравилось.
– Но тут еще одно… Я попытался к нему приблизиться…
– И что? – Таинственный тон ликвидатора начинал раздражать, такое впечатление, что он играл в шпионов.
– Мне показалось, что за мной установили наблюдение.
– Ах, вот оно что… А ты не мог ошибиться?
– Исключено! Люди моей профессии опасность чувствуют кожей. Иначе долго не протянешь.
– И что это означает?
– Трудно сказать. Не исключено, что он ожидает нападения. Или готовится к чему-то очень похожему.
– Даю тебе неделю, – жестко сказал Чалый. – За это время вопрос должен быть решен.
Прошло четыре дня. Вполне достаточно времени, чтобы успеть выявить все контакты Шевцова и приступить к ликвидации, однако киллер почему-то молчал. Ляховский должен был позвонить еще вчера вечером, однако этого не произошло. А когда он не дал знать о себе и на следующий день в контрольное время, то Чалый встревожился не на шутку.
Исчезновение ликвидатора можно было воспринимать как некоторое предостережение судьбы, к которому следовало прислушаться. Самое разумное в его положении – закрыться на все двери и пересидеть ненастье под охраной боевиков. Но какой же он тогда будет авторитет, если станет шарахаться от опасностей?