Она осторожно отняла руку и робко погладила Олега по щеке.
- Насчет задних мыслей... - Она помолчала, помялась. - Это из-за лица, да? Тебе неприятно ко мне прикасаться?
- Ну что ты говоришь, Иришка, - грустно улыбнулся он. - Просто я не хочу, чтобы с тобой было, как с моей мамой.
- Значит, неприятно, - спокойно констатировала она. - Да ты не думай, я не обижаюсь, я свое еще в интернате получила. Теперь я закаленная, меня этим не возьмешь. А твой доктор правда может мне помочь?
- Не знаю, врать не буду, но я спрошу. Говорят, он какойто кудесник, прямо чудеса творит. Если он возьмется тебя лечить, я дам денег, пусть тебя это не волнует.
- Спасибо. Ну что, пойдем? Мне вставать рано.
Они быстро унесли посуду из зала в кухню, Ира все помыла, оставшиеся продукты привычно сложила в полиэтиленовые пакетики и сунула в сумку.
- Голодаешь? - сочувственно спросил Олег.
- Справляюсь, - коротко ответила она, ощутив болезненный укол неловкости. - Это для бездомных собак, их вокруг нашего дома тьма-тьмущая.
- А, понятно.
Конечно, про собак - чистое вранье, и Олег это прекрасно понял, Ира по его лицу видела, что понял, но оценила его деликатность.
Тщательно заперев все двери, поставив решетку и включив сигнализацию, они отправились в сторону ее дома.
- В котором часу тебе вставать? - спросил Олег, когда они остановились у ее подъезда.
- В пять.
- Сейчас уже два. Тебе поспать всего три часа осталось. Ты прости, что я все это затеял, не подумал, что ты встаешь так рано. Теперь не выспишься из-за меня.
- Ерунда, - она беззаботно махнула рукой. - Я могу вообще не спать. Мне и двух часов за глаза хватит, чтобы отдохнуть. А вот как ты-то будешь домой добираться? Метро уже не ходит.
- Я на машине. Она там, возле "Глории", стоит.
- Чего ж не подвез? - усмехнулась Ира. - Рылом не вышла на лимузинах раскатывать?
- Умом ты не вышла, - засмеялся он. - Я, может, хотел с тобой подольше побыть. На машине мы бы за пять секунд доехали. А так целых пятнадцать минут шли. А тебе правда двух часов хватит, чтобы выспаться? Или так, для красного словца сказала?
- Правда, не вру.
- Повезло тебе. Много в жизни успеешь. Так может, пригласишь на чашку кофе? Или боишься?
- Чего мне бояться? У меня жилец под боком, в обиду не даст в случае чего. Только у меня кофе нет, я его не пью.
- А чай есть?
- Чай есть.
- И сахар есть?
- Есть.
- Тогда приглашай.
Они поднялись на лифте и тихонько вошли в темную прихожую Из-под двери комнаты Георгия Сергеевича просачивалась тонкая полоска света, жилец не спал.
- Ира, у вас все в порядке? - тут же раздался из-за двери его голос.
Ира замерла и крепко схватила Олега за руку.
- Да, у меня все в порядке, - громко ответила она, стараясь говорить ровным тоном
- Я беспокоился, не случилось ли чего с вами, уже третий час.
- Все в порядке, - повторила Ира. - У нашей официантки сегодня день рождения, мы там отмечали, потому и задержалась.
- Ну и хорошо, - успокоенно ответил жилец. - Спокойной ночи.
Ира, ступая на цыпочках, провела Олега в свою комнату.
- Посиди здесь, сейчас чайник поставлю. Он обнял ее за плечи и повернул к себе.
- Заботливый у тебя жилец. Нравственность твою блюдет?
- Да нет, с чего ты взял? Ничего он не блюдет.
- Чего ж ты меня от него прячешь? Разве ты не имеешь права приводить к себе друзей? Что у вас тут за порядки?
- Никаких порядков нет, - сердито ответила Ира. - И ничего я тебя не прячу. Просто неудобно человека беспокоить, он и так из-за меня не спит, а ему утром на работу идти. Он же нормальный, не такой, как я, ему спать нужно.
- А других ты тоже тайком приводила?
- Каких - других? - не поняла Ира.
- Других мужчин.
Она залилась краской и вырвалась из его рук.
- Никого я не приводила. Чего ты несешь-то?
- Совсем никого?
- Совсем. А если ты насчет этого... Так ты не думай, я же интернатская, мы там такую школу жизни проходим - никаких университетов не надо.
- Иришка, - шепотом сказал он, - не обижайся на меня. Только честно скажи: не хочешь? Я тебя не трону, чаю попьем с тобой, и я домой поеду.
Она помолчала, глядя куда-то в сторону, потом перевела глаза на Олега.
- Я боюсь.
- Я же сказал: я тебя не трону, если ты не хочешь. Что я, садист?
- Я не об этом...
Он понял. Осторожно протянул руки, погладил ее по плечам, привлек к себе, обнял.
- Не бойся, - еле слышно шепнул он. - Я тебе обещаю, все будет хорошо.
- Ты ведь понимаешь, мне нельзя этого... - продолжала словно оправдываться Ира. - У меня младшие на руках. И мать тоже.
- Не бойся, - повторил Олег.
Спустя ровно час он ушел. Ира бесшумно вывела его в прихожую и открыла входную дверь. Хорошо, что комната Георгия Сергеевича - самая дальняя, если он спит, то наверняка не слышит.
Перед уходом Олег спросил:
- Я не понимаю, почему ты прячешься. Кому ты чего должна?
- Ничего и никому. Оберегаюсь. Люди - стадные животные. Если можно одному - значит, можно всем. А если никому нельзя - так никому. И в голову не придет попробовать. Мои жильцы кого только не водят сюда. Один Шамиль чего стоил, слава Богу, съехал. У него каждый день гости были. Если б он знал, что ко мне мужчины ходят, - все, конец. Не отбилась бы.
- Умно, - согласился он. - Сама додумалась?
- Нет, добрый человек подсказал.
Выйдя из подъезда, Олег быстро направился в сторону "Глории", где стояла его машина - недорогой симпатичный "Фольксваген". Жил он далеко, но по пустынным ночным улицам дорога много времени не займет. Можно даже по сторонам не смотреть, время глухое, машин нет.
Стало быть, компания "казанских" плотно облюбовала квартирку в Сокольниках. Сейчас там живет Ильяс - личность известная. До него был Шамиль, а Шамиля, в свою очередь, привел Муса. Это все "шестерки", а вот главаря бы найти... Он где-то в Москве, по предварительным данным, он сам не из Казани, русский. И имени его никто не знает, только кличку. Ну и промысел себе эта команда придумала! Под видом торговцев-челноков снуют туда-сюда из России в Турцию и в Египет, осуществляют связи между мусульманскими общинами, готовящимися к газавату - священной войне, помогают террористам. Средствам связи не доверяют, считают, что лучше всего передавать информацию лично, на словах. Это верно, так надежнее. Любое сообщение по радио или телефону перехватить можно.