– А вы лично, синьор Валаччини, согласны с нашим предложением? Мы ведь отдаем вам не только часть Восточной Европы, мы приглашаем к сотрудничеству на территории России, – выложил Варяг свой главный козырь.
Валаччини прищурился. Что ж, это лакомый кусок…
– Да, я согласен. – Он театрально развел руками. – Но повторяю, не все решаю я один. Потребуется время, чтобы убедить других в выгодности вашего предложения. У нас не всегда бывают гладкие отношения, мы, понимаете ли, иногда спорим. – Он мило улыбнулся.
Варяг вернул улыбку. Спорят они, видите ли… Интересно, с глушителем выясняют отношения или без оного? – подумал он, а вслух сказал:
– Если возникнут какие-то разногласия, мы рады будем помочь вам устранить все недоразумения.
– Хорошо, я подумаю и над этим предложением, – произнес синьор Валаччини.
А неплохая идея, черт возьми! Расправиться с конкурентами руками русских киллеров, чем плохо? Говорят, они не дороже дешевой проститутки на Пляс Пигаль.
– Доктор Щербатов, не желаете развлечься? У нас есть хорошие девочки. Какую масть предпочитаете? Черненькую, беленькую, а может, рыженькую?
– Пожалуй, беленькую, – нашелся Варяг.
– Хорошо, ждите беленькую. Думаю, она вам понравится. Когда собираетесь к нам в следующий раз?
– Я вам еще надоем, а пока хотел бы увезти отсюда ваше «да» или «нет».
– Что касается лично меня, вы уже получили ответ.
– Вот и договорились!
– Вы, наверное, хотите отдохнуть?
– Да, это было бы очень кстати.
Валаччини поднял палец.
– Проводите синьора в апартаменты для гостей, – приказал он слуге.
Когда Варяг ушел, к старику подошел тощий смуглолицый молодой итальянец. Он был правой рукой дона Валаччини, его приемным сыном, надеждой и гордостью. Бог не дал ему детей, и вся нежность, на которую он был способен, досталась приемному сыну, которого он сделал наследником своего дела.
Марчелло, так звали молодого итальянца, был смышленым парнем. Он боготворил приемного отца, подражал ему во всем, и даже походка со временем сделалась такая же, как и у дона.
– Ты все слышал, малыш?
– Да, отец.
У них никогда не было друг от друга секретов. Во время беседы отца с русским гостем Марчелло сидел в своей комнате и слышал все до единого слова. Белый ажурный столик был с секретом: жучки, вмонтированные в столешницу, были настолько чутки, что могли услышать чих за полсотни шагов.
– И что ты скажешь?
Марчелло имел собственное мнение, но отцу никогда не противоречил.
– Думаю, не стоит отказываться от этого предложения. Возможно, оно окажется выгодным.
– Ты правильно рассуждаешь, малыш.
– Отец, тебе не кажется, что они недооценивают риск, связанный с подпольным бизнесом?
Старик рассмеялся.
– Русские – лихие ребята! Вообще мощная нация. Кто придумал радио, телевидение? Русские! Кто раньше всех освоил космос? Тоже они. Нет, мой мальчик, ты не прав. Их следует опасаться.
…Гостевые апартаменты Варягу понравились. Просторная спальня, огромная кровать. В холле во всю стену бар с напитками. Варяг выбрал «Русскую водку». Налил полстакана. Выпил. В голове весело загудело. Где там блондинка?
И тут раздался осторожный стук в дверь.
– Можно? – спросили по-английски.
– Входите, – бросил Варяг.
Высокая девица застыла на пороге. Вполне!
– Тебя как зовут?
– Дарья.
– Дарья? Ты русская? – удивился Варяг, перейдя на русский.
– Да. А ты разве не англичанин?
– Да какой я, к черту, англичанин!
Приехать в Италию, чтобы переспать с соотечественницей? Понятна ирония Валаччини.
– Вот и славно, а то я устала от всех этих иностранцев. Наши лучше, хотя и платят меньше.
– Я тебе заплачу много. Ну что, давай выпьем что-нибудь за встречу? – улыбнулся Варяг.
– Давай.
Она сняла летнее платьице и нижнюю юбочку. Аккуратно повесила на спинку стула. Проделала все это без всякой экзальтации, будто так и должно быть. Сняла трусы и лифчик. Подошла к зеркалу. Темный мыс внизу живота смотрелся неплохо.
– Ну, как я тебе? – обернулась она.
– Вдохновляешь…
Грациозно, без дешевой поспешности, она подошла к кровати, легла поверх покрывала. С милой кокетливостью скрестила ноги, выставив коленки. Отхлебнув глоток «мартини» из бокала, который он протянул ей, спросила:
– Ну что, так и будешь стоять столбиком?
Варяг поставил свой бокал и начал разоблачаться.
– А ты ничего, красивый…
– Этот эпитет не для меня. Вот ты – да.
– Красивая? Я? – Она улыбнулась. – Блядь я, самая обыкновенная. Давно не слышала родных русских слов. Скажи, что мы сейчас будем делать?
– Сейчас мы будем… – он наклонился и выдохнул то самое слово, которое и его всегда возбуждало.
Ее рука сграбастала возбудившийся член.
– Что это я поймала? – спросила она.
– Сейчас узнаешь…
Эта женщина и в любви демонстрировала класс. И в этой связи он не возражал, когда она, больно сжав руками его плечи, гарцевала на нем, а ее волосы тормошились у него по лицу. Она тоже не возражала, когда, сжав ее груди, он брал ее задом.
Что ж, надо отдать ей должное! Давно у него не было такой партнерши, проводившей свою партию изящно и одновременно выплескивая первобытные инстинкты.
– Как ты сюда попала? – спросил он закуривая.
– Поехала по турпутевке и осталась. Хотела работать танцовщицей, не взяли. Оставалась одна дорога… сам знаешь куда. Раньше в публичных домах были одни филиппинки, так их русские вытеснили.
– А как ты к Валаччини попала?
– А он меня сам выбрал. Для гостей держит. Ты ему не доверяй. Они потом долго шептались, и мне показалось, что ты им не понравился.
– Думаешь, убьют?
– Здесь нет. Где-нибудь в России, и это будет сделано руками Валаччини.
– Ладно, поживем – увидим.
В аэропорту синьор Валаччини сказал, что семеро отцов семей – он назвал их поименно – категорически против его предложения.
Варяг взошел на трап и помахал отцу и сыну. А когда самолет взлетел, дон повернулся к сыну:
– Русские – пробивная сила, а нам нужны новые рынки. Знаешь, сынок, как брали в старину неприступные замки?
– Как, отец?
– Бревном! Два десятка крепких парней долбили ворота огромным бревном до тех пор, пока те не разлетались вдребезги. Так вот, роль бревна должны сыграть русские, а потом… первый, кого мы устраним, будет доктор Щербатов.