– Сделаем все, что сможем, Владислав Геннадьевич, хотя времени практически не остается. Вас пока мало кто знает, и это выдвижение вызовет, как минимум, недоумение.
– Если я вам скажу, что всю жизнь вызывал недоумение, вы мне все равно не поверите.
Президент ленивым взглядом смотрел в зал. Он напоминал разленившегося петуха, который с видимым интересом наблюдает за копанием кур в рыхлой грядке. Было видно, что многое на этой земле ему порядком надоело, и к чему он себя готовил, так это к воскресному супу, который скоро подадут на хозяйский стол, где он сам будет главным участником.
Варяг понимал, что сейчас счет может пойти на мгновения. Где гарантия того, что президент не ухватится за первую попавшуюся кандидатуру, изрядно подустав от этой выборной чехарды.
– Нас могут опередить, сейчас любая из партий вправе выдвигать свою кандидатуру.
– Вот именно, – согласился Варяг, – поэтому важно разговор направить в другое русло – вступать в дебаты, устраивать прения. Важно дотянуть до перерыва, чтобы потом сговориться с теми, кто поддерживает нас, тогда мы непременно выиграем и этот раунд.
– Я вас понял, Владислав Геннадьевич, – качнул телячьей головой Ярополк. – Вы опытный тактик.
– Тактика – дело сиюминутное, а я стратег, важно смотреть дальше.
Варяг и сам не смог бы объяснить себе, почему он поступает таким образом. Еще вчера, посоветовавшись с Нестеренко, он решил выдвинуть на спикера крепкого, знающего человека, который был бы послушен только его воле. Но сейчас, поддавшись секундному и очень сильному импульсу, понял, что не сможет оставаться в стороне. Нестеренко же видел выдвижение Владислава совсем по-другому: для начала он должен повращаться в парламентской среде, завести солидные связи, обрести союзников, а уже потом выйти из тени. Одно дело заправлять в преступном мире, совсем другое – в политике. Впрочем, приемы одни и те же – воровские! Может быть, и прав был Нестеренко, когда говорил, что нужно набраться политического опыта. Если сейчас он займет одно из лидирующих мест в парламенте, то ему наверняка не избежать многих ошибок, что так или иначе выведет на запасной путь в политической карьере. Варяг будет скомпрометирован, и каждый парламентарий посчитает своим долгом напомнить о допущенных просчетах. В этом случае он будет чем-то вроде плуга, который проходит по целине для того, чтобы разрыхлить почву для нового поколения выдвиженцев. А его потом в отвал. Однако Варяг ничего не мог с собой поделать. Баллотироваться должен он! Каким-то особым чувством он оценил ситуацию и почувствовал, что если выборы состоятся именно сейчас, то он проскочит. Россия – это вообще страна противоречий, если многие десятилетия ею управляли целые сообщества преступников, то почему бы тогда не попробовать законникам? Они-то уж точно сумеют навести порядок.
Варяг видел, как по рукам депутатов в разные стороны разбежались записки. Они напоминали ксивы, отправляемые из пересылочной тюрьмы по колониям, в них находилась его судьба. Пущенные ксивы заползали в самые дальние концы зала, вызывая у некоторых одобрительные кивки в ответ, у других – недоумение. Сюрприз удался. Через несколько минут должен кто-то встать и предложить его кандидатуру, выдвигать себя, как минимум, нескромно. А в России никогда не любили выскочек, и многоопытный урка не может стать законником, пока его не признает братва.
– Я предлагаю на место спикера Владислава Геннадьевича Щербатова, – вышел к микрофону один из парламентариев. – Он значительно усилит парламент. Несмотря на молодость, он успел многое сделать: доктор наук, сильный администратор. Спасибо, – кивнул он и пошел на свое место.
Председательствующий уже успел записать малоизвестную фамилию в протокол и готов был продолжить голосование. Он был удивлен не менее других, это имя не значилось в предположительном списке кандидатов. Однако те, на кого были сделаны ставки, уже сошли с дистанции, а эта «темная лошадка», судя по всему, не собиралась плестись, а рвалась в галоп! Председательствующий даже не мог бы отыскать сейчас Щербатова среди присутствующих, для него он был одним из многих. Впрочем, правды ради, его фамилию он слышал трижды, однако молодо-зелено, и нужно изрядно налиться соком, чтобы твое имя произносили с высоких трибун. Варяг внимательно следил за тем, как выдвигают других. Набралось пятеро. Кандидатуры были сильные, но двоих он в расчет не брал – против них были сильные компроматы, и, если события будут развиваться не так, как он рассчитывает, можно будет помахать фотографиями перед их носами. Вот один из кандидатов поднялся и с места прокричал в микрофон, что отказывается от выдвижения в пользу Владислава Геннадьевича Щербатова. Игра пошла. Осталось четверо. А председательствующий уже призывал голосовать, после чего останется только двое, вот из них-то и будут выбирать спикера. Что ж, он готов принять бой: осталось опустить забрало и поднять копье.
– Голосуем! Повторяю, голосуем сразу за всех четверых, – вещал он монотонным невозмутимым голосом. – Обсуждение двух кандидатур, набравших большее количество голосов, мы продолжим после перерыва.
По всему было видно, что председательствующий наслаждается звучанием своего голоса: никогда не звучал он так сильно и при желании мог заглушить рев разбушевавшихся парламентариев. А когда еще была такая аудитория? Всем своим видом он напоминал провинциального тенора, приглашенного спеть главную партию в Большом театре. На табло быстро замелькали цифры. Прошла секунда, другая, и скоро они застыли неоновым светом.
– Итак, по вашему решению, уважаемые коллеги, на место спикера могут претендовать только два человека, трое других не набрали нужного числа голосов. Это Киселев Виталий Борисович и Владислав Геннадьевич Щербатов. Я думаю, нам не стоит затягивать с выборами. Сразу после перерыва мы начнем обсуждение кандидатур, потом дадим слово Киселеву и Щербатову, а уже после этого проголосуем. – Председательствующий посмотрел на президента.
Его встретил спокойный и невозмутимый взгляд сфинкса. И трудно было понять, какие мысли роятся в крупной голове лидера: бесконечное радение о судьбах многих миллионов россиян или розовая рубашка очаровательной девочки, которую она не без лукавства показала ему, когда мягко присела на стул.
– Мне кажется, нужно согласиться с мнением нашего председательствующего, – заговорил президент, тем самым давая понять всем, кто здесь поет сольную партию. – Сейчас устроим небольшой перерыв, а уже через полчаса продолжим наше заседание. – И первым, поднялся с места.
Киселева Виталия Борисовича Варяг лично не знал, хотя и ожидал услышать его, как возможного кандидата. Это был мужчина лет сорока пяти. Моложав, круглолиц и совершенно седой. Однако это совсем не портило его, а, наоборот, придавало его облику некоторую академичность. Его можно было бы принять за профессора, дипломата, юриста, но он был бизнесменом. Весь его сытый облик выражал готовность жить и работать. С лица не сходила улыбка, и, глядя на него, можно было с уверенностью утверждать, что нет более счастливого человека на земле, чем он, Киселев Виталий Борисович. Варяг знал о том, что Киселев начал заниматься бизнесом сразу, как это стало возможным. Начинал с подвального кооперативного магазинчика, а сейчас уже имел сеть заводов, которые были разбросаны по всей России. Варяг прекрасно был осведомлен и о том, что его заводы аккуратно пополняют воровской общак, а с недавнего времени он имеет большие поступления и в валюте. Виталию Борисовичу дали понять, что следует делиться и этими сливками, и немедленно в одном из банков Швейцарии был открыт счет, распоряжаться которым мощи только два человека – одним из них был Варяг. Киселев часто, появлялся на экранах телевизоров, давал бесконечные интервью, делился предложениями на ближайший год, и улыбался, улыбался, улыбался. Такой тип мужчин покоряет женщин, и Варяг был уверен в том, что если бы сейчас проходили президентские выборы, где одним из кандидатов был Киселев Виталий Борисович, то женская половина России безоговорочно отдала бы ему свои голоса. Видно, с такой мордой легко жить, каждая вторая баба оглядывается. Но, кроме седой головы и правильного профиля, Киселев имел и ясный ум. Чтобы понять это, достаточно было провести с ним в беседе пятнадцать минут: язык тренированный и такой же жгучий, как южный перец.