– Наслышан о твоих подвигах! – воскликнул Kpасный. – Глашка рассказывала о тебе. Ну-ка, девчата, окружите нашего гостя заботой и лаской. Да не смотрите, что он мрачный, – это он притворяется! – Красный прошел в комнату, освобождая дорогу девушкам. – Ща стопочку на грудь примет – и все пойдет своим чередом.
Приподнявшись на постели, Филат хмуро смотрел на девиц, одна из которых уже опустилась на самый краешек кровати и веселым воробушком готова была впорхнуть к нему под широкое одеяло.
– Послушай, Красный…
– И слушать не желаю, брат, сначала утренний секс, а потом уж все остальное!
Но Филата уже начало мутить от питерского гостеприимства.
– Красный, твое радушие меня умиляет, но я в Питере не ради твоих девочек! Покуражились ночку – и за дело. У меня к тебе разговор есть. Скажи им, пусть нас оставят!
Красный досадливо мотнул головой и протянул бутылку виски одной из девушек:
– На, допей ее со своим дружком. А теперь, девки, идите!
Девушки не обиделись: ни разочарования на лицах, ни сердитого подергивания плечами. Видно, их тут дрессировали серьезно.
Мило улыбнувшись все еще хмурому Филату, девушки заторопились к выходу. Когда за ними закрылась болотного цвета дверь, Красный изрек:
– Так о чем ты хотел поговорить?
Теперь Филат понял, что Красный не так пьян, как пытался изобразить. Взгляд у смотрящего был пронзительным – будто лазерный луч ночного прицела прорезал темноту. Филата вдруг пронзила мысль: а что, если Лешка не только «Железный Феликс», но еще и талантливый актер и валяет тут ваньку для того, чтобы усыпить бдительность? Надо быть с ним поосмотрительнее.
Филат уже пожалел, что вчера в казино вдруг разоткровенничался с жуликоватым греком в присутствии Красного и сдуру ляпнул ему про свой интерес к морским делам. Они же не идиоты – сразу смекнули, что тут вовсе не его личный интерес, а – московских… Ну да ладно, все равно без помощи Красного не обойтись. Чиф, видно, не оценил серьезность ситуации и сам попытался во всем разобраться, вот и погорел. А обратись он вовремя к питерскому смотрящему, глядишь, сегодня парился бы в Сандуновских банях.
– У меня здесь в Питере имеются кое-какие дела… личного характера.
– Долги мои тяжкие? – с наигранным отчаянием протянул Красный.
– Ну, с твоими долгами разобраться – не проблема. У меня тут еще одно дельце имеется.
– То-то ты вчера Перикла напряг. «Как провожают пароходы – совсем не так, как поезда!» – вращая глазами пропел Красный. – В порту дельце?
– Там тоже, – уклончиво ответил Филат.
– Хм… Может, тебя подстраховать? Я могу отправить с тобой своих пацанов, они у меня тертые калачи, да и шпана городская дергаться не станет, когда увидит, в чьей тачке ты раскатываешь.
Филат сбросил на пол одеяло, обнажив крепкое мускулистое тело. На плече красовался выколотый эполет в виде двуглавого орла с крестом. Романа можно было принять за отпетого поборника монархии, если бы не знать истинный смысл наколки. Подобные татуировки дозволительно было иметь только блатным, имеющим заслуги перед воровским сообществом. Частенько их приглашали на роль третейских судей как особо доверенных.
На лице Филата мелькнула тень улыбки. Несмотря на всю свою артистичность и дьявольскую хитрость, Красный не сумел скрыть истинных чувств – он явно позавидовал своему гостю, который мог запросто пощеголять авторитетной наколкой. Смотрящий такого большого города, как Петербург, нуждался в подобной атрибутике так же, как генерал в большой армии, и наверняка он жалел о том, что в свое время не отсидел год-другой на нарах. Подобная глава в биографии наверняка повысила бы его авторитет среди питерской братвы. Вместо того чтобы хлебать баланду где-нибудь в пермских лагерях, он, как дурень, три года прослужил на подводной лодке, хотя, если разобраться по-хорошему, режим и бытовые условия там были, пожалуй, немного хуже, чем где-нибудь на беспредельной сучьей зоне.
Филат медлил с ответом: тем самым он как будто давал понять, что существует неписаная табель о рангах и смотрящий Санкт-Петербурга занимает в ней отнюдь не самую высокую строку.
– Не стоит напрягаться, – наконец произнес Филат. – Сам разберусь.
Губы Красного тронула кривая нагловатая улыбка.
– Если бы я не знал, что ты сейчас отправляешься по делу, то предположил бы, что ты с пацанами намылился в Эрмитаж.
Филат молча снес наглую подколку.
– И еще вот что, не посылай за мной никаких тачек. Твой хвост может испортить все мои планы. – Красный слегка насупился. – Я тебя вот о чем хотел спросить, это не твой «жигуль» провожал нас вчера до этого борделя? – решился наконец поинтересоваться Филат.
– Что за «жигуль»?
– Вишневая «девятка».
– А ты глазастый, – удовлетворенно протянул Красный. Он совсем протрезвел за время разговора, а может, и вовсе не был пьян. – Я вчера грешным делом подумал, что это менты. И своим пацанам дал знак взъерошить эту «девятку» и поглядеть, кто меня опекает, но те хмыри, видно, почуяли неладное и сгинули.
– Значит, за нами плелись не твои?
– Да нет же! И какой смысл, если мы ехали в одной машине? – Голос Красного прозвучал очень искренне.
– Непорядок творится в твоем королевстве, Красный. Как же ты не знаешь, кто тебя пасет?
Лицо Красного нервно дернулось.
– Кто меня пасет – я знаю, Филат. Знаю, что давно уже никто не пасет, – отозвался он угрюмо. – К чему? Я же весь на виду. Чего меня вести? Если кто захочет потолковать – мои служебные телефоны в справочнике «Деловой Петербург» имеются. Все шесть штук. А домашние – для ментовки и для гэбэшников тоже не секрет. На хрена меня пасти?
– Тогда кто же тебя вчера пас? – усмехнулся Филат.
Ему уже определенно не нравился этот разговор. Красный вел себя странно – вроде изображал гостеприимного хозяина, но ерничал и зубоскалил на грани хамства, которого Филат никогда не терпел. За неуважение к своей персоне он мог не только хлебало порвать, но и свинцовую плюху в лоб влепить.
– А кто тебе сказал, брат, что меня пасли? – вызывающе заулыбался Красный. – Похоже, по твою душу вишневая «девяточка» к нам приклеилась.
Филат с сомнением покачал головой. Если на всем пути от Москвы до Питера за ними не было хвоста (Глеб божился на этот счет), а перед самым Питером их перехватил Красный – тогда выходит, что «девятка» пасла черный «мерс» смотрящего. Или красную «Ауди» его братвы.
– Ладно, сам разберусь. Посмотрим, как дальше события будут развиваться. Мои люди здесь?
– А где им еще быть? – протянул Красный. – Пока один девку пялил, другой у твоих дверей на карауле стоял. Так и менялись всю ночь. Я им хоть и объяснял, что тебе здесь ничего не грозит, они не поверили. И где ты таких верных псов находишь?