Сомов неожиданно посуровел и ответил, сжав челюсти:
— А ты догадайся! Вот то-то и оно! — победно воскликнул он, отметив на лице Беспалого нешуточную перемену.
Смущенно кашлянув, подошел батюшка, невысокий и невероятно худой. На утомленном, истерзанном долгими постами лице печать непроходящей скорби. Он выглядел смущенным.
— Вы бы уж не так громко говорили, — смиренно попросил он. — Прихожане молятся.
— Батюшка, извини Христа ради, — бесхитростно покаялся Беспалый, показав крепкие желтоватые зубы. — Друга я здесь встретил, разговорились.
Священник посмотрел на стоящего рядом старика. В глазах его явно сквозила настороженность. Похоже, что не поверил. Ну да бог с ним! Дело-то хозяйское.
Беспалый с Сомовым вышли из церковного двора. Вдоль тротуара длинной чередой выстроились нищие. Сунув руку в карман, Беспалый побренчал мелочью и, вытащив целую пригоршню, скрупулезно, переходя от одного к другому, наделил каждого мелкой монеткой, благосклонно принимая слова благодарности.
— А ты, я смотрю, сердобольный стал, — скривился Сомов, — на такую сцену невозможно без слез смотреть. Я уж сомневаться начал, тот ли это Беспалый, которого я знаю.
— Времена меняются, — припустил Тимофей Егорович смирения в голос.
— Времена-то меняются, — охотно согласился Сомов и, остановив взгляд на Беспалом, продолжил: — Вот только люди остаются прежними.
— Однако какой ты несговорчивый, — развел руками Тимофей Егорович. — Так что ты от меня хотел? Ведь не случайно же подошел?
— Хе-хе-хе, — мелко рассмеялся Сомов, обнажив редкие длинные зубы. Вот только радости на его лице не виделось. Сейчас он напоминал злодея, вышедшего на пенсию, но у которого еще оставалось силенок, чтобы победокурить. Вот только прежнего куража уже нет. А потому приходится скалиться и пугать безобразной личиной тех, кто послабже духом. — Это ты верно сказал. Не случайно. Хочу, чтобы ты боялся меня, до самых последних дней боялся. Вот так-то!
— Значит, не договоримся?
— Нет! Я вот что подумал, Тимофей Егорович, — неожиданно встрепенулся Сомов. — А каково тебе будет сейчас-то на старости лет на чалку идти? Ведь не на ментовскую зону чапать придется, а вместе со всеми. А там вашего брата ой как не любят! Что-то ты побелел, Тимофей Егорович, не бережешь себя совсем. Или за дупло свое переживаешь?.. Да ты не расстраивайся, чего так с лица-то сходить? Авось там тоже в начальство выбьешься. Вдруг будешь на старости лет «петушиной мамкой». — Смех его сделался громким, зловещим. — А вдруг и до «петушиного папки» дорастешь!
— Вот как ты разговаривать научился, — прошипел Беспалый, поглядывая по сторонам. А вокруг царила благодать. Нищие клянчат денежки, в церковь движется неторопливый поток прихожан. Да вот еще ударили колокола, заглушая слова. — Попугать, значит, решил!
— Я пугать тебя не собираюсь, — огрызнулся Сомов, злобно сверкнув глазами. — Уж очень мне охота передачу тебе на кичу отнести. — Вдруг неожиданно расхохотавшись, он добавил: — Только ведь петухам колбаску жрать не положено. — Хе-хе-кхе, — закашлялся он. Выудив из кармана несвежий платок, аккуратно промокнул скупо выступившую слезу. — Ладно, я пошел, — махнул он рукой на прощанье. — Встретимся еще. Если захочешь меня того, мочкануть… Так тебя повяжут, зуб даю! — обнажил он вновь челюсти с поредевшими зубами и вновь неприязненно расхохотался.
Похоже, в этой церкви Сомов был за своего: с кем-то здоровался, с некоторыми перебрасывался ничего не значащими словами, а у ворот столкнулся с каким-то чудаковатым дедулей, который пытался занять его разговором и долго, несмотря на протест, держал его за рукав. Чувствовалось, что они были старинными приятелями. Странно было другое, почему Беспалый не столкнулся с Сомовым прежде?
Наконец, отвязавшись от своего знакомого, Сомов потопал через ряды цветочниц, выстроившихся по обе стороны тротуара. Узкая спина былого политрука то пряталась за стволами лип, посаженных вдоль тротуара, а то вдруг неожиданно выныривала среди толпы и вновь скрывалась.
Беспалый неторопливо направился следом за Сомовым. Тот, видно, почувствовав это, дважды остановился и, прищурив подслеповатые глаза, щупал взглядом пространство. После чего, склонившись едва ли не вдвое под бременем лет, шел дальше.
Беспалый держался на значительном расстоянии, стараясь не попадаться ему на глаза. Остановившись у небольшого ларька, Сомов долго рассматривал выставленные в витрине товары и, взвесив на ладони горсточку мелочи, остановил свой выбор на батоне с маком и пакете молока. Живет один — провизией вот затарился, и верхняя пуговичка на ветхом пиджачке оборвана. Подобная вещь — жене в укор, а для одинокого мужика часто естественная составляющая. Тем более в таком преклонном возрасте. Как говорится, здесь не до форсу!
Тип таких стариков очень знаком. Пакет в этом ларьке он тоже взял далеко не случайно. Наверняка здесь молоко дешевле копеек на десять. Экономия небольшая, но при регулярном посещении этого ларька она уверенно перерастет в рубль. И сейчас старику придется с ношей идти до дома несколько кварталов.
Сомов свернул в небольшой переулок, узкий и тенистый, и шаркающей стариковской походкой проследовал дальше, в сторону небольшого сквера.
Беспалый хорошо знал этот район. Пять лет назад в соседнем квартале он купил себе квартиру. Выходит, что они с Сомовым были соседями. Еще одна странность — почему они не встретились раньше? Вот так ходили бок о бок несколько лет, возможно, сидели на соседних скамейках и даже не подозревали о существовании друг друга. Вот ведь как бывает — по губам Беспалого скользнула злая усмешка.
Неожиданно его охватил страх. А что, если старый прохиндей уже давно знал о его существовании и следил за ним, собирая по листочку пухлое досье, чтобы однажды грохнуть толстой папкой об стол в каком-нибудь силовом ведомстве. Тогда конец! К черту прошлые заслуги, придется догнивать остаток жизни в какой-нибудь колонии строгого режима бок о бок с озлобленными уголовниками.
За сквером виднелись кирпичные гаражи вперемежку с типовыми пятиэтажными строениями, безликими, как и вся эта окраина.
Сомов не пошел по тротуару, а, срезав угол, направился по газону с уже набитой тропинкой прямиком к гаражам, которые, выстроившись в узкую улочку, уводили в соседний квартал.
Тимофей Беспалый терпеливо переждал, пока старик пересечет сквер, и, когда его тощая сгорбленная фигура скрылась за каменным ограждением, он ускорил шаги.
Беспалый мысленно представил путь старика. Сначала он пройдет между гаражами — место исхоженное и хорошо просматривается. Здесь часто можно встретить вездесущих собачников со своими питомцами, а вот дальше начиналась кирпичная стена, прятавшая мусорные баки от пристального взгляда эстета. Здесь всегда пустынно. Догнать его нужно именно здесь!
Так и случилось. Беспалый настиг Сомова у перевернутого мусорного бака, вокруг которого валялось тряпье, перепачканная бумага и прочий хлам. Место противное и грязное, оно могло заинтересовать только разве что бродячих котов.