Старик, видно, почувствовав преследование, повернулся в тот самый момент, когда Беспалый находился на расстоянии вытянутой руки от него.
— Стоять! — произнес он, оскалившись.
Беспалый на мгновение застыл, догадавшись, что перед ним не пес, при малейшей опасности поджимающий хвост, а прежний опасный волчара. Правда, пооблинявший, поистрепавшийся в боях, подрастерявший половину зубов, но оттого не ставший менее опасным. У волка меняется только внешность, а свирепый характер остается до самой смерти.
Беспалый смотрел прямо в щербатый рот врага. Противник готов был отдать последние клыки, но не отступить.
— Только не в этой жизни, политрук, — негромко процедил Беспалый и ткнул Сомова заточкой. Ребра, раздвинувшись, пропустили хищное жало.
— Падла, ведь за бабу же мстишь, — простонал старик. — О-ох, — и, слабея, медленно стал оседать на землю.
— Тихо, тихо, не так сразу, — предупредил Беспалый, опуская убитого на землю.
Расстегнув пиджачок, он извлек из кармана паспорт, не удержавшись, открыл и, посмотрев место прописки, усмехнулся. Сосед, стало быть. Где же ключи? Ага, вот и они, вытащил он небольшую связку.
Услышав за спиной тихий шорох, Тимофей Егорович улыбнулся. В трех метрах от него стояла пожилая женщина с ведром в руках и внимательно наблюдала за ним.
— Ну что же вы стоите?! — в отчаянии воскликнул Беспалый. — Вызывайте быстрее «Скорую»! Человеку плохо! Я пока ему искусственное дыхание сделаю.
— Да, да, я сейчас, — взволнованно закивала женщина, пятясь.
— Ведро-то хоть оставьте!
— Да-да…
— Ну что же вы стоите, быстрее! — в сердцах воскликнул Беспалый. — Каждая минута дорога.
Мусорное ведро, выскользнув из рук женщины, опрокинулось, и на землю, дребезжа, покатились бутылки. Смешно семеня, женщина заторопилась в сторону ближайшего дома. Беспалый не сумел сдержать вздоха облегчения. Разогнувшись, он бросил короткий взгляд вокруг. Никого, если не считать двух котов, что боками терлись друг о друга как раз у мусорных баков.
Усмехнувшись, усталой походкой старого человека Тимофей направился дворами в сторону многошумного проспекта.
Сомов проживал на соседней улице, сплошь застроенной пятиэтажками казенного образца, невероятно похожими одна на другую. Единственное, что их отличало, так это номера. Тимофею нужен был дом номер девятнадцать. И уже через несколько минут он отыскал искомое здание. Судя по номеру квартиры, это был первый подъезд. Уже лучше. Не нужно проходить через весь двор, подставляя спину под взгляды аборигенов, — зашел себе за угол да юркнул в подъезд. А там уже зона недосягаемости!
Надвинув кепку на лоб, Беспалый зыркнул разок по сторонам и вошел в дом. Квартира оказалась на втором этаже, для пожилого человека очень удобно, не нужно карабкаться к поднебесью с больными ногами, имея при этом еще дюжину всевозможных хронических заболеваний. Отдышался без особых проблем и вошел в квартиру.
Поднявшись на лестничную площадку, Беспалый прислушался. Никаких настораживающих звуков. За окном во дворе яростно затявкала собака, видно, крепко разобидевшись на кого-то чужого. Но это не в счет!
Неожиданно соседняя дверь отворилась и на него из узенького проема глянула сухонькая дремучего вида старушенция с желтым лицом. Смерив незнакомца заинтересованным взглядом, она поинтересовалась:
— А вы не к Сомову?
Наверняка старушка проживала здесь с самого начала заселения дома. С того самого времени, когда подобная недвижимость считалась едва ли не шиком гражданского строительства. Низкие потолки? Не беда! Это куда лучше, чем прохудившаяся крыша барака. Совмещенный санузел? Какие пустяки! Ходить в лютый мороз в уборную на дворе — это куда большая неприятность. Задница, знаете ли, мерзнет. Старушка ветшала вместе с домом. Вот сейчас притронешься к ней, и тотчас рухнет. Возможно, Беспалый так бы и поступил, но мешала толстая металлическая цепочка между косяком и дверью, которая способна была выдержать даже самый могучий натиск.
Старуха жила здесь давно, а потому, как ей казалось, имела право спрашивать.
Смущенно улыбнувшись, Беспалый кивнул:
— К нему.
— А его нет, — сообщила старушка, внимательно разглядывая Беспалого. — Он ушел около двух часов назад.
От внимательного, будто бы лазерные лучи, взгляда хотелось спрятаться.
Тимофей попробовал изобразить сожаление:
— Какая жалость. Мы с ним созвонились, и он обещал быть в это время.
— А вы его обождите, может быть, он еще и подойдет, — посоветовала старушка.
— Я так и сделаю. Постою здесь, покурю…
— Только на лестницу окурки не бросайте, — строго наказала старушка и, недовольно крякнув, закрыла за собой дверь.
Беспалый выудил сигарету из пачки. Он был уверен, что в это самое время старуха продолжает наблюдать за неожиданным гостем. Развернулся — полюбуйтесь, барышня, — затылком. Кроме седой проплешины, уверяю вас, вы ничего занимательного не обнаружите. Скоро вам наскучит подобное зрелище, и вы отойдете от двери. А мне того и надобно. За окном продолжал бесноваться дворовый пес. Видно, не от злости, а от душевной тоски — обуяла меланхолия, вот он и места себе найти не может.
Выкурив сигарету, Беспалый отшвырнул окурок далеко в сторону. Вытащил ключ. Осмотревшись, вывернул лампочку, а когда лестничная площадка погрузилась в темень, вставил ключ в замочную скважину. Замок поддался легко, будто бы почувствовал хозяина. Притворив дверь, Беспалый оказался в темном коридоре с обшарпанными стенами. Чего же тут удивляться, чай, не к олигарху в гости наведался. Беспалый поморщился: его раздражал запах, который представлял собой коктейль из табака, несвежих носков, застарелой плесени и еще черт-те чего! Похоже, что этим смрадом хозяин дорожил, а потому комнату не проветривал.
Сомов был из той породы мужиков, что без женского присмотра начинают мгновенно опускаться, не затрудняя себя мытьем грязной посуды (потому на кухне ею были заставлены все свободные места; пустые кастрюли стояли даже на стульях). Отпадают особые требования и к внешности, плеснул в лицо горсть воды, растер подвернувшейся под руку тряпицей, на том туалет и закончился.
Беспалый прошел в комнату. В ее центре возвышалась гора книг. Трудно сказать, что это: не то прочитанные тома, не то книги, что стоило бы освоить. Теперь уже не спросишь. Где-то здесь должны быть иконы. Покрутив головой, Тимофей понял, что разобраться в этом хаосе будет непросто. Придется изрядно потрудиться.
Распахнул дверцы шкафа — на пол полетело скрученное в узлы белье, ворох фотографий, какие-то старые открытки. Но все не то! Не без усилия отодвинул диван — в страхе разбежалось потревоженное семейство тараканов. Не очень-то приятно, когда вламываются без предупреждения в твой дом. Этих рыжеватых тварей можно понять.
Беспалый прошелся по комнате, внимательно изучая каждый угол, но ничего не обнаружил, кроме разве что многочисленных обрывков бумаг, да вот еще старых газет, — хаос, в общем! Повернувшись, он случайно задел локтем огромную колонну из книг. Сверху упала пачка журналов, связанная бечевой. Старье. Их только в макулатуру. А что, если… Беспалый толкнул нагромождение книг. На пол полетели тома, россыпью разлетелись книжонки мелкого формата, стараясь занять как можно большую площадь, расползлись в отдаленные уголки пожелтевшие газеты. На стареньком ковре, укрытые неприглядной темно-серой холщовой тряпицей, лежали стопкой какие-то плоские предметы. Сорвав материю, Тимофей Егорович увидел иконы. Те самые! Подняв одну из них, он тщательно осмотрел ее со всех сторон и, убедившись, что она цела, отложил в сторонку. Поднял другую. Всего пять икон. Здесь же лежала тоненькая папка, точно такая, какие в прежние годы использовались в качестве уголовных дел. В углу сохранился номер. Видать, папка переживает второе рождение. Развязав тесемки, Тимофей на первой же странице увидел свою фотографию пятидесятилетней давности. Трудно узнать в прежнем разбойнике нынешнего благообразного старика. Полистав страницы, он понял: досье составлялось скрупулезно, со знанием уголовного дела. Не осталась без внимания даже его недавняя встреча с Азатом. Сомов не врал, когда обмолвился, что попади эти бумаги в соответствующие органы, то от чалки его не спас бы даже преклонный возраст. Полистав бумаги, Беспалый натолкнулся на доносы пятидесятилетней давности. А вот это уже интересно! Выходит, что НКВД никогда не спускало с него глаз, даже в то время, когда он был в большом почете. И предполагало даже о том, что часть реквизированных драгметаллов оседает в карманах уполномоченных. Прочитав подпись под одним из доносов, Тимофей Егорович неприятно поморщился, доносчиком был Велесов, один из его прежних сослуживцев. А ведь, помнится, корешились. Вот ведь сука какая оказалась, кто бы мог подумать! Хорошо, что он с ним разделался.