– Сэр, будьте готовы задавать вопросы, – сказал одни из пинчеров.
– Я готов.
– Через три блока объект станет доступен.
– Хорошо, у меня в запасе целая сотня вопросов.
– Сотню он не выдержит, – заметил второй пинчер. – Начинаю отсчет: десять, девять, восемь, семь…
Шолмер прикрыл глаза и вздохнул, как это делали люди, чтобы успокоиться. Они объясняли это повышенным требованием кислорода и еще чего-то там с азотом, но ему ничего этого нужно не было, однако техника дыхания помогала.
– …четыре, три, два, один, ноль!
– Это правда, что вас зовут Риккер Морли, коллега? – вкрадчивым голосом произнес Шолмер, хотя пленник не мог слышать этой его хитренькой интонации, ведь этот вопрос ему ретранслировали прямо в мозг в виде специального кода.
Возникла пауза, в течение которой компьютер кодировал речь, а сканопинчеры следили за реакцией мозга пациента. «Один, два, три», – начал считать Шолмер, чтобы чем-то занять свое мятущееся сознание.
Первый сканопинчер вскинул руку и кивнул: это означает, он увидел утвердительную реакцию.
– Скажите, Риккер, это правда, что вы служите в четвертом офисе «зирбланкир»?
И снова пауза, во время которой слабеющий разум пациента сдавался мощи работавшей против него электроники. Сканопинчер дал знак – ответ утвердительный. Хотелось бы, конечно, поскорее перейти к главным вопросам, но это могло вызвать шок. Для его преодоления потребовалось бы увеличивать мощность воздействия, и это привело бы к физическому разрушению пациента, поэтому и начинали такие дознания с вопросов, называемых домашними, чтобы пленнику не было сложно расставаться с относительно небольшими тайнами.
– Скажите, Риккер, правда ли, что в офисе есть информация о правительственной группе «белое крыло»?
И снова небольшое сопротивление и сдача очередного рубежа.
– Скажите, пожалуйста, дорогой Риккер, у вас есть донесение этой группы?
В этот раз пауза показалась Шолмеру особенно длинной. Громко гудела аппаратура, специалисты стояли по местам, некоторые неподвижно, другие что-то переключали, вращали ручки. По прозрачным трубкам струилась подсвеченная сигнальными фонариками жидкость, поступавшая в охлаждающую ванну.
Наконец, сканопинчер поднял руку и отрицательно замотал головой, но одновременно с этим на передатчик Шолмеру пришло сообщение:
– Сэр, на горизонте незарегистрированный борт, идет в нашу сторону.
Это был начальник охраны.
– Чего нам ждать?
– Полагаю, роторных торпед, сэр.
– Постарайтесь отбиться, нам нужно еще хотя бы полчаса.
– Сделаем все возможное, сэр. Перехватчиков хватает.
Шолмер закончил разговор и, сосредоточившись на допросе, задал следующий вопрос:
– Скажите, пожалуйста, Риккер, вы знаете, у кого имеется эта информация?
В этот раз пленник сдался быстро. Потом еще быстрее. С каждым вопросом его сопротивление падало, а Шолмер уже перешел на вопросы пространственного погружения, и пленник, по его приказу, мысленно рылся в письменном столе своего начальника, проникал сквозь дверцы сейфов и запускал секретные файлы на мониторах, однако силы его при этом быстро таяли.
Где-то глубоко под землей ударил взрыв – перехватчик настиг роторную торпеду. Да, Морли удалось схватить чисто, однако в какой-то момент его вшитый акцептор все же послал аварийный сигнал, и баснаки взялись за поиски.
Схемы этих поисков давно составлены, методы отработаны. Дальше идет только гонка команд – кто быстрее. У захватчиков фора по времени, у поиска только наметки, заготовки, дефицит кадров и возможностей – устроить на чужой планете технологическую битву не входило ни в чьи планы, поэтому лучшая война – скрытая от третьих наблюдателей.
И вот уже по подземным коммуникациям врага садят роторными торпедами, которые прошивают толщу земли, как воду, и разносят в куски подземные бункеры, даже хорошо укрепленные.
Против торпед выходят роторные перехватчики, более легкие, маневренные, более скоростные. Но не всегда удается прикрыть все направления, при том, что противник применяет и торпеды отсроченного старта. Они падают на землю, уходят на глубину и затаиваются, а затем, когда их набросают с десяток, разом бросаются в атаку, и вот тогда попробуй их все перехвати.
Под землей стоит грохот, оседают породы, наверху в чашечках позвякивают ложки и качаются люстры, а аборигены удивленно выглядывают в окна и пожимают плечами. Землетрясение? Откуда?
А это война. Подземная и почти незаметная.
Взрывы звучали то дальше, то ближе. К воздушному торпедоносцу послали беспилотный перехватчик, но баснаки без труда его сбили и после подхода еще одного торпедоносца усилили натиск.
Шолмер торопливо вбрасывал вопросы, и ослабевший пленник без сопротивления вел его по созданной им копии офисного мирка.
Насосы нагнетали охлаждающую жидкость, специалисты смахивали пот и после каждой встряски от близкого подрыва посматривали на потолок, который в такие мгновения казался слишком тяжелым.
– Сэр, они используют помехи! Мы начинаем пропускать удары! – пожаловался начальник охраны. По его голосу было ясно, что он близок к панике.
– Сделайте все возможное, офицер, – отозвался Шолмер, чувствуя, что и сам начинает уставать от этого напряжения. Оставалось уточнить детали и имя курьера, которое удалось прочитать в открытом в виртуальном мире документе.
Стоявший у стола медик показал растопыренную пятерню. Примерно столько вопросов, по его мнению, мог еще выдержать пациент.
А баснаки все стреляли и стреляли, не жалея торпед и своего сотрудника. Вызволить его они не могли, но отчаянно пытались уничтожить или хотя бы прервать процесс дознания.
Они прекрасно знали, что происходит в бункере противника, и сами прокручивали подобные фокусы.
Шолмер успел задать эти пять вопросов, и пленник на них ответил.
Медик кивнул и отошел в сторону, вытирая платком шею – потеть для них было внове. В прежней модификации отведение энергии распада осуществлялось только излучениями тяжелых частиц. А тут – жидкость! Соляные растворы! Полный примитив, хотя… В этой грубой химии были и свои прелести. Например – восприимчивость к алкогольному опьянению.
Следующее поколение жолкверов уже не будет знать этих удивлений и парадоксов, ведь они родятся на этой планете способом, который здесь принят, и именно им, по мнению Шолмера, предстояло захватить здешний мир. Хотя полковник Промлифт был иного мнения.
Закончив опрос, Шолмер подошел к столу, где пузырилась нейтральная охлаждающая жидкость, но даже она теперь окисляла ослабленную материю пленника. Он распадался, теряя очертания, кожу, мягкие ткани и кости.
В канале информации остался лишь белый шум, этой личности больше не существовало.