Сказав это, субъект развернулся и пошел ко второму внедорожнику. Перед ним распахнули дверцу, он сел, и следом за ним погрузилась свита. Машина развернулась и поехала прочь, а от первого внедорожника к убийце подошел помощник.

– Ну что, сэр, какие теперь у нас планы?

Пронстон вздохнул. До переформатирования он был одним из самых уравновешенных субъектов культуры, а теперь сам себя не узнавал. Может, был какой-то сбой? Может, кто-то плохо выполнил работу по форматированию, и эту сволочь следует наказать?

– Вы снова нервничаете, сэр.

– С чего ты взял?

– По глазам видно.

Глаза, лицо, еще этот нос и уши. Раньше без всего этого он как-то обходился и был в курсе всего, что происходило вокруг, но после переформатирования… Теперь изменилось абсолютно все, и он был вынужден как-то приспосабливаться.

– Это все издержки производства, Ровер, понимаешь меня?

– Нет, сэр.

– Мы потеряли двух лучших агентов – Зулу и Кахшет-Тотопикус. Они были совершенны, я слышал о них раньше.

– И что с ними случилось?

– А тебе разве не доводили информацию?

– Кто? – усмехнулся Ровер. – У меня же другой допуск, сэр.

– Ах да, действительно. Так вот, вчера вечером в перестрелке были потеряны наши агенты. Их уничтожили агенты жолкверов. Какая-то старуха и мальчик.

– Говорили, вроде мужчина.

– Ты же сказал – не сообщали?

– Официально нет, но кое-что я слышал.

– Неофициально слушать запрещается, ты разве не знаешь? Ты же не абориген какой-нибудь.

– Не абориген.

– Ладно, твои предложения – что теперь нам следует делать?

– Сэр, не знаю. Я пока не обучен.

– Ну так обучайся, Ровер, – сказал Пронстон и направился к машине. – Сейчас мы поспешим в самый сырой подвал.

– Главный оперативный бункер? – уточнил помощник, заходя со стороны водителя.

– Вот именно. Там мы запросим что?

– Перехват? – наобум спросил помощник, устраиваясь за рулем.

– Не совсем, – садясь на пассажирское место, сказал Пронстон. – Мы зададим им координаты этого наркоперевалочного порта и спросим, какое судно отсюда взлетело, какие оно запросило навигационные точки и все такое прочее… Ну, поехали уже, чего стоишь?

– А это? – помощник кивнул на оставшееся лежать тело.

– Наркодилеры часто перестрелки устраивают, и полиция это знает. Давай уже, валим отсюда.

Помощник завел двигатель, они развернулись и поехали к шоссе.

– А пока мы едем, что нужно сделать? – продолжил урок Пронстон.

– Позвонить диспетчерам прямо сейчас…

– Чтобы они что?

– Шевелили своими задницами, сэр.

– Молодец, – кивнул Пронстон, и на его бледном неподвижном лице появилось подобие вымученной улыбки.

77

Перегрузки быстро нарастали, тело Роджера вдавливало в спинку кресла, а она, вибрируя от напряжения, казалось, вот-вот сломается.

А пилот все погонял и погонял мощные движки челнока, рассчитанные на гонки с рейдерами антинаркотической полиции.

Наконец перегрузки стали уменьшаться, опустились автоматические шторки на иллюминаторах, и Роджер сумел перевести дух. За эти несколько трудных минут он успел придумать массу версий о причинах такого поведения пилота, но, по всей видимости, это была лишь манера преодолевать атмосферный слой. В любом случае, доверять наркоперевозчику Роджер не собирался и, сдвинув пистолет за поясом набок, перешел в первый ряд – на штурманское сиденье.

– Привет, – сказал пилот, который выглядел слегка напряженным.

– Привет, водила. Ну ты меня и напугал.

– А чего напугал-то, мистер? Где напугал? – еще больше напрягся пилот. Он зыркал на Роджера из-под козырька драной бейсболки и нервно поправлял гарнитуру переговорного устройства. – Все как всегда, мистер! Все как всегда!..

– Ладно, расслабься, – улыбнулся ему Роджер и откинулся на спинку, подавая пример. – Тебя как зовут?

– Энша-Фло-Розенфорд… Можно просто Энша.

– Это имя?

– Кликуха.

– Ничего так, вполне себе. А я Ламберт.

– Это кликуха?

– Нет, это имя.

– Ничего так имя, – пожал плечами пилот, немного успокаиваясь. – А ты чего со мной полетел, мистер?

– Больше не с кем было.

– А если в порт?

– Далеко было и времени мало, знаешь, как это бывает.

– Знаю. А ты кем Сокрушателю приходишься?

– Кому? – не понял Роджер.

– Ну, парень, который нам тебя… предложил. Он тебе кто, откуда ты его знаешь?

– Вчера только познакомились, выпили крепко, и он взялся помочь.

– А-а, – кивнул пилот. – А вообще, мистер, ты его не знаешь, да?

– Я же говорю – вчера познакомились. А кто он такой вообще, что, очень крутой?

Неожиданно Энша потерял интерес к разговору и стал рассматривать приборы, ковыряя ногтем запылившиеся циферблаты.

– Ты боишься его, что ли? – уточнил Роджер.

– Ха! А кто его не боится?! Ты знаешь, мистер, скольких он положил на этом пустыре, откуда мы стартовали?

– Многих?

– Не в том плане, мистер. Я имею в виду начальников. Только бизнес наладится, только копов подкормят, чтобы не лезли, появляется этот твой знакомый и говорит – долю давай и моих людей повсюду вози.

– Тебе говорит?

– Нет, начальнику «автобазы», блин. Наша местность так называется – «автобаза».

– Понятно. А что начальник?

– Ну, начальники у нас, сам понимаешь, мистер, университеты проходили за решеткой, для них никаких авторитетов не существует – коп, не коп, сразу бабах, и унесите.

– А с этим так не получалось?

– Не получалось. Он первым ствол выхватил и тоже – бабах. По всей системе сразу кипиш, собираются уважаемые люди, ставят на это место нового начальника, так этот твой приятель, мистер, снова появляется и опять заводит – будешь выполнять мои задания и все такое. Начальник, ясное дело, сразу в стойку, и снова – бабах! Представляешь, мистер?

– О да, – кивнул Роджер, это он представлял очень хорошо. На службе ему попадались люди, которые заблудились между долгом, совестью и требованиями начальства и начали просто «решать проблемы», полагая, что, стрельнув пару раз, можно расчистить дорогу. Но единожды начав, они уже не останавливались и все устраняли и устраняли проблемы, все глубже погружались в мир тех, с кем вроде бы должны были бороться.