Однажды он пошел в знакомый бар и привел в дом Полину. На сей раз душещипательных бесед не велось. Он сразу потащил ее в спальню и не просил переодеваться.
Полина пробыла с ним до утра.
— Мне кажется, тебе уже не нужен психоаналитик. Тебе нужна хорошая баба, а не шлюха. Я подумала и решила. В тебя может влюбиться молодая девка. Но не в того зануду, которого я видела в прошлый раз. Рискни. Но если промахнешься, потом уже не оправишься. Ты имеешь только один шанс. На второй у тебя не хватит сил. Превратишься в очередного непонятого гения со стаканом и бутылкой в руках.
— Думаю, что мы еще увидимся. Ты меня отрезвляешь, Полечка. Поддержка в твоем лице мне еще понадобится.
— Кто платит, тот и музыку заказывает.
— После ее ухода, он сел и написал лучшую главу книги. Когда вечером Лена прочла ее, замечаний не нашлось.
— Мне нравится, — тихо сказала она. — И как у тебя это получается? Непостижимо простым смертным. Поделись секретом.
— Тут нет секретов. Написание книги — процесс сомнамбулический и разъяснениям не поддается.
— Точно. Ты смахиваешь на лунатика. Ничего не видишь, не слышишь, весь в себе. Уплываешь от реальности.
— Меня беспокоит Акишин. Такого человека превратили в исчадие ада. Он же положительный герой!
— Твоему герою понравится его литературный образ. Плохие и хорошие — устаревшие понятия. Мир делится на живых и мертвых. Последние вызывают больший интерес.
— Мысль интересная, но с нашей идеологией несовместимая. Мы боремся с насилием на экране и в литературе. Добро должно побеждать.
— По этой причине на экранах сверкают лезвия ножей и звучат пулеметные очереди.
— Коммерческое американское кино. Им можно. Они не наши. А нам нельзя. Мы воспитываем новое поколение.
— Новое поколение предпочитает «пепси» и американские боевики. Нас оно не интересует. Мы работаем на другого читателя. И мы не в ответе за жизнь умершего композитора. Он дал тебе поручение, и ты должен выполнить последнюю волю друга.
Впервые Лена позволила себе прилечь на кушетку, поджав под себя ноги. Слишком увлеклась или наоборот расслабилась, не мог попять Павел. Она притягивала его, как магнит, а он пытался сопротивляться нахлынувшему желанию.
— Пора начинать писать второй вариант, — продолжала девушка, глядя в окно. — Черновик сносный и даже интересный. Заказчик утвердит твой роман и останется довольным, но в свет должна выйти другая книга. Та, которую покойник уже не прочтет.
— Я тебя не понимаю.
— Мало перца. Это не бомба. Салют по умершему другу. Поставленная цель не выполнена.
— Но почему же? Разоблачение его отца, измены его единственной жены, приключения и страсти в Париже, где трижды его признавали лучшим композитором. Участие в демонстрациях у советского посольства вместе с Ивом Монтаном и Симоной Синьоре. После чего прославленной парочке закрыли въезд в Советский Союз, а все пьесы Жана Поля Сартра убрали из репертуара наших театров. А они были его друзьями. Но Акишину ничего не сделали. Связь с диссидентами, пара убийств, в которых его подозревали. Хорошо закручено. И всегда он выходил сухим из воды и оставался на плаву. Пара кинороманов с актрисами. Музыка к фильмам, интриги, подставы. Чего еще не хватает?
— Бомбы. Я вот о чем подумала, Паша. Если ты уберешь из книги имя Аркадия Акишина и заменишь его на Васю Тапочкина, то мы получим твой очередной триллер, только с претензией на реальные события. Да и то из-за громких имен людей, которые уже не смогут дать опровержение. Драки с любовниками жены можно доказать при помощи живых свидетелей. Но они показывают лишь слабость героя, а не его силу. Рогоносец, он и есть рогоносец. Буйный импотент наш герой. Жалкий неудачник по жизни и неплохой композитор для публики. Интересно? Да. Для ограниченной аудитории. Это не бестселлер, а очередной том ЖЗЛ.
Критик хренов! Столько труда вложено, а теперь ты предлагаешь выбросить рукопись в корзину?
— Ну, почему же. Акишину она понравится. Тихоня будет в восторге от характеристик, ему приписываемых. Но я смотрю на книгу со стороны. А ты этого сделать не можешь. Беда в том, что тебе нравится все, что ты пишешь. Хороший совет тебе дали. Научись смотреть на себя со стороны.
— Как? Черт подери, советчики! Сами попробуйте.
— Не кричи на меня. Я тебе не жена и даже не любовница.
— А жаль!
Лена с удивлением посмотрела на партнера, словно он сделал открытие.
Он смутился. Его вопль выглядел очередной слабостью.
— Если это пойдет на пользу делу, то я могу лечь с тобой в постель.
— Не нуждаюсь в одолжении. И с чего ты решила, что я к этому стремлюсь? Ляпнул глупость, вот и все.
— Хорошо. Забыли.
Она криво усмехнулась и вновь перевела свой взор на деревья за окном.
У Павла выступили капельки пота на лбу. Он стиснул зубы. Опять остался в дураках.
— У тебя есть конкретные предложения? — спросил он после долгой паузы.
— Есть. Так вот, по поводу взгляда со стороны. Читателю непонятно, кто написал книгу об Акишине.
— Возьму новый псевдоним.
— Допустим. Но почему автору должны поверить? Кто он? Биограф композитора? Но почему его никто не знает?
— Акишин — скрытный человек. О себе ничего не рассказывал. Однако в книге полно фактов, которые многие могут подтвердить. И они описаны очень подробно.
— Отлично. Та книга, которую мы начнем сейчас, будет не многим отличаться от той, что написана. Только станет она более таинственной и притягательной.
— Таких приемов сотни, только сути они не меняют.
Лена продолжала, будто не слышала его.
— Повествование от первого лица. Значит, речь идет не о наблюдателе, а об участнике всех описанных событий.
— От лица женщины? Любовницы?
— От лица молодого мужчины Любовника
— Акишин — голубой?
— Еще не бомба, но детонатор к ней. Детей у Акишина нет, жена гуляла, а ему было наплевать. Тогда он уже не рогоносец. Любовнику должно быть сейчас лет тридцать пять. Их бурный роман начался, когда мальчику едва стукнуло пятнадцать. Акишин — скрытный человек? Все правильно. Он не афишировал своих отношений. К тому же в те времена такая связь, называемая мужеложством, преследовалась уголовным кодексом.
— Идея интересная. Но Акишину она не понравится.
— А он о ней ничего не узнает. Ты дашь ему на утверждение эту рукопись, новая выйдет в свет после его смерти. Откровения любовника знаменитого музыканта могут стать бомбой.
— В этом что-то есть. Но описывать страсти мужчин мне не под силу.
— Доверь мне эту задачу. Я лучше тебя знаю, как ведут себя мужчины в постели.