Весной я уехала домой. Меня, такая же, как я, рабыня провожала. Не сомневаюсь, что она доложила о моем побеге. На этой рассчитывала. Паспорт мой у Рахима остался. Документы отбирают в первую очередь. Что ж, упустили они меня, потеряли бдительность. Конечно, они не догадывались, что я решусь вернуться через два месяца. Но я вернулась. Паспорт — мелочи. Восстановила. А дальше ты знаешь. Вот, только, кто мог предположить, что Рахим меня найдет. Питер огромный город. Здесь можно легко затеряться. Но видно не судьба. На панель я не вернусь. Лучше повешусь.
— Вешаться не надо. Лучше других вешать. Казнь — дело справедливое. Мы приговорим Рахима и его садистку к вечной жизни. Пусть жарятся в аду.
— Это как же?
— Не проблема. Нужен точный расчет. Стопроцентное алиби и побочный эффект. Из всего надо извлекать пользу. А самое важное, не оставлять свидетелей.
— Убить их?
— Казнить. О тебе они могли узнать только двумя способами. Либо тебя случайно увидели в городе, либо проболтался профессор. Он же пользуется точкой?
— Наверняка.
— Вот и сболтнул по наивности душевной. Но он нам не помеха. Кто контролирует Рахима?
— Никто. Платит дань ментам и хозяевам территории.
— Правильно. В его дела никто не лезет. Что такое сутенер? Ноль без палочки. Он никому не нужен. Платит дань исправно и черт с ним. А тебе пора подумать о будущей профессии. Иди, умойся, садись за стол и пиши статью о проституции в городе.
— Кто же ее опубликует?
— Найдутся желающие. На дворе девяносто четвертый год. Свобода слова и гласность. Сейчас обожают горячие пирожки в прессе. Рахим должен стать героем твоего репортажа.
— Он меня убьет!
— Не успеет. Пиши. Пора начинать оттачивать перо. Без практики ничего не добьешься.
Статья была закончена к двум часам ночи. Алена разбудила Лилю.
— Готово.
— Отлично.
Девушка встала и тихо прошла к столу. Соседки крепко спали. Лиля внимательно прочитала статью.
— У тебя есть способности. Но литературщины много. Это разоблачительный материал, построенный на фактах. Нужен уксус, соль и перец. Пресно. Нам не нужен рассказ, мы не книгу издаем. Где твой протест, нетерпимость? Чем будешь цеплять сытого обывателя? Скучно, аж зубы ломит. Ты вспомни, как тебя били. А ты спишь. Температура тридцать шесть и шесть. У читателя такая же. Он тоже заснет. Твоя температура должна быть под сорок, тогда ты заразишь своим пламенем обывателя. Переписывай.
Лиля вернулась в постель и тут же уснула.
Алена сначала разозлилась, а потом согласилась. Разорвав листы на мелкие клочки, Алена села за работу. Сносным вариантом был принят четвертый. Алена едва держалась на ногах. Шел девятый час утра. Лиля села за стол и сделала необходимые правки. От статьи остались рожки да ножки.
— Нам надо подумать о печатной машинке, Алена. С каракулями в редакцию не пойдешь.
— Тогда уж надо покупать компьютер.
— Губу раскатала, — усмехнулась Лиля.
— И квартиру снять на двоих. Здесь жить невозможно.
— Мечтательница.
— Моя мать состоятельная женщина. Надело она всегда деньги даст. Я ей позвоню в Екатеринбург.
— Звони. А я пока машинку поищу.
— Только как я пойду в редакцию в таком виде? — глядя на себя в зеркало,сказала Алена.
— Да. С таким лицом выходить на улицу опасно. Панику поднимешь среди населения. Я сама отнесу статью в редакцию. Назовусь твоим именем. Впрочем, тут понадобится псевдоним и его надо зарегистрировать. Свое имя подставлять опасно. Статьи надо копить. С этой начинается твоя журналистская биография. Твой пропуск в будущее.
— Только моего-то здесь ничего не осталось. Ты все переделала.
— Не имеет значения. Ты еще не научилась держать руку на пульсе своей аудитории. Умей держать ритм и соблюдай такт. Как играют в пинг-понг. Успевай реагировать на удар мяча. Ты мне, я тебе. Играй с читателем так же. Не дай ему заснуть.
— Кажется, у нас началась новая жизнь.
— Мы изменили русло. Хватит прозябать, пора действовать.
Лиля потерла руки. В глазах сверкнул огонек, похожий на тот, который был при наблюдении за ножевой дракой.
9.
Встреча с главным редактором так и осталась несбыточной мечтой. Как выяснилось позже, в ней не было особой необходимости. Все вопросы решал зам ответственного секретаря. Через него проходили все материалы, самые интересные и острые он ставил в номер.
Лиля нашла его в цеху, где невзрачный очкарик просматривал пробный оттиск первой полосы.
— Здравствуйте, Игорь Дмитриевич. На ваши поиски потратила полдня. Меня зовут Лена Новоселова. Я студентка филфака. Хочу предложить вам материальчик.
Не отрываясь от текста, важный начальник буркнул:
— Оставьте в отделе. Потом посмотрю.
— Так дело не пойдет. Посмотрите сейчас.
— У меня номер.
— У вас каждый день номер. А мне нужен конкретный ответ. Сейчас.
Наконец-то он оторвался от верстки и глянул на девушку. Здесь было на что посмотреть. Только этот зашоренный фанат не интересовался девушками, его заботил очередной номер еженедельника. Трудоголик, влюбленный в свое дело, не видящий перед собой ничего, кроме работы. Потасканные грязные джинсы, безвкусный галстук с пятнами, надетый на байковую рубашку, перевязанная скотчем дужка очков. Одним словом, — оборванец.
— Кто вас пустил в цех?
— Глупый вопрос. Я журналистка. И должна быть там, где надо. А пропуски и допуски нужны всем остальным.
— Нахально. Но верно. Какая тема?
Девушка протянула ему машинописный текст.
Немного помешкав, он взял его и пробежал глазами.
— Нахально. В этом что-то есть. Сухо. Нужно смочить.
— Имеете в виду картинки?
— Конечно. Нужен видеоряд. Пишешь от первого лица. Сама участвовала?
— Ну не придумала же. Чистые факты с подлинными именами. Можно и картинки сделать. Рискованно, но если хорошо заплатят…
— Принесешь картинки в течение двух суток, поставлю
материал в номер. Проблему ставишь остро. Молодец. А что за имя Фаина Шмель?
— Псевдоним. Если поставлю свое имя, меня на вилы поднимут после публикации.
— Предусмотрительно. За такие откровения можно жизнью поплатиться.
— Хорошо, что вы это понимаете.
— У нас все ходят под разными кличками. Норма.
— Аванс дадите? Мне нужен фотоаппарат. Хотя бы мыльница.
Он сунул руку в карман, достал кучку скомканных денег и выудил две купюры по пять тысяч.