Выдра вылез из воды, встряхнулся, как вымокшая до последней шерстинки собака, счистил руками с тела налипший сор. Внимательно осмотрел матовый серый экран на руке. Шпионская штука. «Она кричит, и анчанчу слышат ее голос». И ещё: «Сам отодрать не пробуй, не получится».
Не стоит и пробовать отдирать - закончится такая затея плохо. Штуковина знакомая - биоимплантант «Crespy-XZ 112». Приборчик далеко не обычный, не бытовой, в магазине такой не купишь. Электронное устройство из арсенала спецслужб, часто применяется при боевых операциях, в том числе и Службой элиминации. Интересно, команда, готовившая Томаса к шоу, в курсе того, что Выдра знает это устройство как свои пять пальцев? Наверняка в курсе. Это даже им на руку - они рассчитывают на то, что бывший агент Уанапаку ни в коем случае не станет отковыривать его самостоятельно, выдирать биооснову, заменившую кожу, приросшую к мясу и подсоединившуюся к нервным окончаниям. Теоретически выдрать возможно, но дырища в руке останется огромная, и в этом гнилом воздухе, в тухлой влажности, нашпигованной бактериями, паразитами и спорами грибов, гарантировано массивное нагноение, а то и заражение крови. Кому это надо? Не Выдре - всяко.
Выдра направился вниз по течению, прошел около километра и обнаружил широкий, около сотни метров, разлив. Течение здесь ослабевало, река мелела и превращалась в болото, заросшее тростником. На краю болота лежала и мощно, удушливо разлагалась туша какого-то крупного животного. Выдра улыбнулся, покачал головой еще удовлетворённее, чем прежде, и повернул обратно. Здешние места начали ему нравиться. Жаль, что до сих пор не было возможности исследовать их надлежащим образом.
Он вернулся в палатку, застегнул вход на «молнию» и извлек пилку, спрятанную в дубине. В углу лежали стебли высохшего тростника - Выдра заготовил их еще вчера, и за ночь они более или менее избавились от лишней влаги. Выдра долго перебирал тростины, пока не нашел подходящую. Обрезал ее пилкой с двух сторон, тонким стеблем прочистил сердцевину и аккуратно просверлил вдоль хода шесть дырок. Потом отщепил от дубины кусочек дерева и выпилил небольшой мундштук - на это ушло около получаса. Вставил мундштук в тростинку, приложил к губам и выдул нехитрую мелодию.
Помнишь ли дорогу и цветы на ней,
Как мы целовались с тобой среди полей?
Флейта- пинкилья, сделанная Выдрой, слегка фальшивила, Слегка, вполне терпимо для дудочки, сделанной в такой сырости и столь неподходящим инструментом. Выдра чуть расширил четыре из шести отверстий, снова проверил звук и остался доволен. Потом выпустил воздух из надувного матраса, скатал его вместе со спальным мешком в тутой валик и перевязал обрезком лианы. Упаковал фонарик, пилку, винную бутылку и медикаменты в пакет, оставшийся от продовольственного пайка. Взял ношу и вышел под дождь.
Спустя некоторое время Выдра снова стоял у берега реки - теперь, когда он знал прямой путь, расстояние оказалось совсем коротким, бегом его можно было преодолеть за три минуты. Выдра воровата оглянулся - нет ли подсматривающих стрекоз - и положил свои драгоценности в дупло старого трухлявого дерева. Оставил только пинкилью, спрятал ее под мышку, чтобы не намокла. Дождь слегка утих, сжалился над бедным Томасом, совсем уже раскисшим от падающих с неба бесконечных струй. Выдра пошел вниз по реке, добрался до разлива, сел под деревом на корточки и начал играть на пинкилье.
Он не просто играл, он звал. И Дикобраз услышал его, пришел очень скоро. Появился бесшумно, неожиданно - в тот момент, когда Хилати выдвинулся из-за ствола акажу [Акажу - бразильское красное дерево.], Выдра подумал, что будь у свистуна желание, он свернул бы ему шею в долю секунды и никакие элиминаторские навыки не помогли бы… Ни о каком желании свистуна свернуть шею Выдре речи не было - Хилати улыбался во всю пасть, во все длинные павианьи клыки, и видно было: он рад видеть Выдру, рад от всей души.
Дикобраз просвистел что-то, но Выдра не понял его. Зато понял намерения яхи - тот протягивал Выдре полную горсть листьев шияхаси. Пора, мол, освежиться, принять дозу, чтобы снова слышать друг друга. Выдра отправил в рот порцию листьев, начал жевать, На этот раз откровенная эйфория не пришла - видимо, организм начал привыкать к алкалоиду, но понимание речи свистуна проявилось быстро и четко,
– Привет, брат Выдра.
– Привет, брат Хилати,
– Как дела, брат Выдра?
– Отлично. Сегодня анчанчу придут меня убивать,
– Убивать? - Дикобраз недоуменно заморгал. - Но это совсем плохо! Почему ты говоришь, что это хорошо? Ты хочешь умереть?
Выдра пожал плечами, хмыкнул. Пожалуй, использовать юмор в разговорах со свистуном было пока рановато. Проще надо быть, проще.
– Я выразился неправильно. На самом деле так: я сказал своим хозяевам-анчанчу, что больше не буду убивать яхи. И они сказали, что пришлют вместо меня другого анчанчу, чтобы он притворился яхи и убивал вас дальше. А еще сказали, что увезут меня отсюда и отпустят на свободу. Но на самом деле они убьют меня.
– Да, убьют, - согласился Хилати, кивнул лохматой головой. - Потому что ты хороший, а они плохие. И я снова говорю тебе: уходи со мной, я тебя спрячу. А эту штуку, - он ткнул когтем в экран, - мы оторвем и кинем в реку. Она захлебнется и перестанет кричать. И никто тебя не найдет.
– Нет, мы сделаем по-другому, - сказал Выдра.
– Как?
– Сейчас расскажу.
И Выдра рассказал.
Сменщик появился намного раньше, чем рассчитывал Выдра, - за два часа до заката. Выглядел он совсем не так, как ожидал Выдра.
Выдра стоял у палатки, сложив руки на груди, и наблюдал, как к нему вперевалочку идет человек в скафандре. Правда, «жук» не был огненным - не имелось у него ни карабина, ни шокера, но ситуации это не меняло. Если там, внутри скафандра, был настоящий боец, то шансы его убить Выдру были очень высоки. Стая шпионских стрекоз кружила в воздухе вокруг пришельца. Спектакль под названием «Битва деградантов» снова надвигался на Томаса.
– Привет, - сказал Выдра. - Чего ты так принарядился? От москитов спрятался? Собираешься драться со свистунами в скафандре? Ты не догонишь их в этом прикиде, свистуны бегают будь здоров…
– Сначала мы подеремся с тобой, - заявил жук неприятным высоким голосом, искаженным микрофоном. - Не забыл, о чем вы с Клопски договаривались?
– Что, прямо сейчас начнем?
– Прямо сейчас.
– Может, сперва кое-что обсудим?
– Нечего обсуждать. Время не терпит.
– Ты хотя бы разденешься, дружище? Тебе положено раздеться, насколько я понимаю.
– Хочешь увидеть меня голым?
– Мечтаю.
– Сейчас увидишь.
Человек расшнуровал ботинки, стащил их с ног и кинул в сторону. Затем одним движением расстегнул «молнию» комбинезона, стянул его и начал аккуратно складывать, оставшись в набедренной повязке и шлеме - в таком вот экзотическом сочетании. Выдра стоял с отрытым ртом, совершенно обалдев, сердце его колотилось от дурных предчувствий. Он не верил своим глазам.