— В данный момент у нас сорок одна такая установка. Если мы примем план Гроувнора, возле каждого атомомета будет находиться ядро из военного персонала, в то время как мы, остальные, рассеемся по всему кораблю в качестве приманки, но каждый в зоне досягаемости установки. Стрелять по противнику будут даже в том случае, если на линии огня окажется один или несколько из нас, — Мортон покачал головой. — Возможно, это самый эффективный план из всех предложенных. Но его жестокость ошеломила всех нас. Сама мысль стрелять в своих хотя и не нова, но поражает куда глубже, чем, как мне кажется, может себе представить мистер Гроувнор. Ради справедливости должен заметить, что была еще одна причина, из-за которой ученые проголосовали «против». Капитан Лич поставил условие, чтобы те, кто будет выполнять роль подсадной утки, не имели оружия. Для большинства из нас это требование неприемлемо: каждый человек имеет право на самозащиту, — директор поморщился. — Сейчас я все же выступаю за предложение Гроувнора, но против условия, выдвинутого капитаном Личем.
При первом же упоминании об условии командира Гроувнор повернулся и взглянул ему в глаза. Ответный взгляд капитана был мрачным, но твердым.
— Думаю, капитан, нужно пойти на риск, — нарочито громко сказал Гроувнор.
Командир корабля слегка наклонил голову.
— Хорошо, я снимаю свое условие, — сказал он.
Гроувнор заметил, что быстрый обмен репликами между ним и капитаном удивил Мортона. Директор недоуменно переводил взгляд с одного на другого. Смятение появилось на его мужественном лице. Он спустился по узкой металлической лесенке и подошел к Гроувнору.
— По совести говоря, — тихо проговорил он, — я не догадывался, чего он добивается. По-видимому, он считает, что в обстановке кризиса… — Мортон замолчал и повернулся, чтобы взглянуть в лицо капитана Лича.
— Пожалуй, он понял, что допустил ошибку, — примирительно сказал Гроувнор.
Мортон кивнул, неохотно соглашаясь с ним.
— В чем-то он, может быть, и прав, — сказал он. — Инстинкт самосохранения способен подавить все остальные чувства и мысли. Но, — добавил он нахмурившись, — об этом лучше помолчать, а то еще оскорбим кого-нибудь из ученых, а на корабле и так атмосфера не из лучших.
Он повернулся к собравшимся.
— Джентльмены, — решительно заявил он, — по-моему, достаточно ясно, какой план действий предложил мистер Гроувнор. Всех, кто за него, прошу поднять руки.
К большому разочарованию Гроувнора, поднялось не более пятидесяти рук. Поколебавшись, Мортон продолжил голосование:
— Поднимите руки все, кто «против».
На этот раз рук поднялось с десяток.
Мортон поманил человека из первого ряда.
— Вы не голосовали ни «за», ни «против». В чем дело?
Тот пожал плечами.
— Держу нейтралитет. Я не могу принять ту или другую сторону, так как недостаточно разбираюсь.
— А вы? — спросил Мортон еще одного человека.
— А как быть со вторичным облучением? — ответил тот вопросом на вопрос.
— Мы его блокируем, — вмешался капитан Лич. — Мы герметически перекроем весь участок. — Затем он обратился к Мортону: — Директор, не понимаю, в чем задержка. Результат голосования очевиден: пятьдесят девять против четырнадцати в пользу проекта Гроувнора. Поскольку мои полномочия в отношении ученых ограничены даже в условиях кризиса, я рассматриваю это голосование как решающее.
Мортон, казалось, растерялся.
— Но, — возразил он, — почти восемьдесят человек воздержались от голосования.
— Это их личное дело, — слова капитана прозвучали очень официально. — Надо думать, взрослые люди должны знать, чего они хотят, на том стоит демократия. Так что я приказываю начинать операцию немедленно!
Мортон явно колебался.
— Что ж, джентльмены, я вынужден согласиться, — помедлив, произнес он. — Думаю, всем нам надо приступить к выполнению своих обязанностей. Понадобится время для установки атомометов, так что приступайте к энергозащите седьмого и девятого уровней. Насколько я могу судить, оба проекта можно осуществить параллельно и использовать их в зависимости от того, как будут развиваться события.
— Теперь понятно, — с явным облегчением заключил кто-то из присутствующих.
Предложение, казалось, устраивало большинство. Люди немного расслабились, послышались шутки. Постепенно зал пустел. Гроувнор обратился к Мортону:
— Это был гениальный ход! Я был настолько против их проекта, что не мог додуматься до подобного компромисса.
Мортон с печалью в голосе откликнулся на похвалу:
— Я держал его про запас. Из своего общения с людьми я вынес, как важно не только решить проблему, но и ослабить напряженность среди тех, кто ее решает, — он нахмурился. — Во время опасной и трудной работы раскованность играет весьма важную роль. — Он протянул Гроувнору руку. — Ну, желаю удачи, молодой человек. Надеюсь, вы выйдете из игры целым и невредимым.
Они пожали друг другу руки, и Гроувнор поинтересовался:
— Сколько времени займет установка атомометов?
— Около часа, может, чуть больше. А пока надо установить для защиты большие вибраторы.
Новое появление двуногих заставило Икстла перебраться вверх, на седьмой уровень. Довольно долго пролетал он уродливой тенью через толщу стен и полов. Дважды его заметили и направили на него оружие, воздействие которого отличалось от воздействия ручных вибраторов, с которыми он уже имел дело, как смерть от жизни. Оно разрушало стены, в которые он нырял. Один раз луч коснулся его ноги. Горячая волна, вызванная вибрацией молекулярного смешения ударила с такой силой, что он захромал. Правда, менее чем за секунду нога восстановилась, но он понял, что тело его чувствительно к воздействию этих мощных переносных установок.
И все же он не насторожился. Быстрота реакций, хитрость, точный расчет времени и места — все эти преимущества должны были свести на нет действие нового оружия двуногих. Важнее было понять, что они делают. Ясно же, что, заперевшись в центре управления, они обдумывали какой-то план, за осуществление которого теперь так рьяно взялись. Блестящими, немигающими глазами Икстл наблюдал, как этот план воплощается в жизнь.
Во всех коридорах хозяева корабля суетились вокруг «печей» — приземистых, толстых сооружений из черного металла с отверстием в верхней части, которое изрыгало белое, яростное пламя. Видимо, яркие вспышки огня ослепляли двуногих, так как обычно прозрачный материал их скафандров был затемнен. Толстые агрегаты постоянно производили длинные, тускло поблескивающие полосы материи. Эти ленты подхватывали металлорежущие машины, точно по размеру разрезали ленту, и куски ее шлепались на металлический пол. Ими покрывали всю поверхность, не пропуская, как отметил Икстл, ни дюйма. Как только горячая полоска оказывалась на полу, массивные рефрижераторы плотно прижимали и охлаждали ее.