Встреча получилась не слишком-то радостная. Она ждала его в саду на тридцать четвертом этаже, где обычно принимала посетителей. Супруги сели под пальмой. Дул легкий ветерок, откуда-то струился мягкий рассеянный свет. Иннельда не ответила на его поцелуи, разве что покорно, как рабыня, приняла их. И он устремил на нее пристальный взгляд: она сидела прямо, подобравшись и как бы застыв, — статная женщина с овальным, несколько удлиненным лицом, непроницаемым, словно каменным.
Эго неспроста, подумал Хедрок, что-то здесь кроется. Нужно выяснить.
— Иннельда, что случилось? — спросил он, несколько отодвигаясь.
Она промолчала, и Хедрок настойчиво продолжал:
— Первое, что я обнаружил, когда вернулся, — принц дель Куртин, почти в буквальном смысле слова твоя правая рука, удален из дворца. Почему?
Этот вопрос ее, казалось, пробудил. Она заговорила с оттенком былого жара в голосе.
— Кузен имел неосторожность выступить с критикой моего проекта и отвергнуть его. Я не потерплю издевательства даже со стороны тех, кого люблю.
— Принц дель Куртин издевался над тобой? — изумился Хедрок. — Совсем на него не похоже.
Иннельда снова промолчала. Хедрок искоса посмотрел на нее и с тем же напором сказал:
— Ты ради меня отказалась от межзвездного суперлайнера, и теперь, когда мы вместе, я не вижу смысла в этом поступке.
Она не произнесла ни слова, и Хедрок вдруг понял, что могла значить ее отчужденность. Неужели она узнала о нем правду? Он не успел ничего сказать, когда зазвучал ее низкий голос:
— Пожалуй, единственное, что мне нужно сообщить, так это то, что у Ишеров будет наследник. У Ишеров будет наследник, — повторила она с нажимом.
Известие о ребенке оставило его почти равнодушным. Одно несомненно — она знала.
— Все понятно, — вздохнул Хедрок, — Ты ведь арестовала Гониша, не так ли?
— Да, я арестовала Гониша, и ему не потребовалось информации больше той, что у него уже была. Несколько слов — и интуиция сработала.
Вот оно — косвенное подтверждение.
— Ну и что же ты собираешься делать?
Императрица ответила отрешенным тоном:
— Женщина не может любить бессмертного мужчину. Такая связь опустошит ее душу и разум. — Она продолжала, будто говорила сама с собой: — Я понимаю теперь, что никогда тебя не любила. Ты меня притягивал и отталкивал одновременно. Вместе с тем я испытываю чувство гордости, ибо, пребывая в неведении, выбрала именно тебя. Это доказывает необыкновенную инстинктивную жизнеспособность нашего рода. Роберт!
— Да?
— А те, другие императрицы — какие у тебя были с ними отношения?
Хедрок покачал головой:
— Я ничего не скажу тебе. Мне нужно, чтобы ты приняла решение, не думая о них.
Она засмеялась вымученным смехом:
— Ты думаешь, я ревную. Я не… я совсем не такая, — И добавила, спотыкаясь на каждом слове: — Я теперь семейная женщина, которая сделает все, чтобы ребенок уважал и любил ее. Императрица рода Ишеров не может поступить иначе. Я не буду принуждать тебя к откровенности, — Ее зеленые глаза потемнели, и она вдруг горестно произнесла: — Мне нужно подумать. А теперь, пожалуйста, уходи.
Иннельда протянула руку. Его губы почувствовали, насколько она безжизненна… В смятенном состоянии духа Хедрок вышел и направился к себе.
В одиночестве он вспомнил о Гонише. Через коммутатор Торгового дома оружейников связался с ним и попросил прийти во дворец. Через час они уже сидели друг против друга.
— Надо полагать, — начал Гониш, — никаких объяснений не последует…
— Об этом позже, — сказал Хедрок и поинтересовался: — Что вы собираетесь делать? Вернее, что уже предприняли?
— Ничего.
— Вы имеете в виду…
— Видите ли, я прекрасно понимаю, как известие о вашем бессмертии может подействовать не только на среднего человека, но и на высокообразованного. Я никогда не скажу о нем членам Совета или кому-либо еще.
Хедрок почувствовал облегчение. Он не сомневался в исключительной честности Гониша. Тот дал обещание без давления со стороны Хедрока, по своей воле, проявив доброжелательность и полное понимание ситуации.
— С моими знаниями, — заметил Гониш, пристально взглянув на собеседника, — я бы не решился ставить опыты на других, добиваясь бессмертия. А вы эго делали, да? Где это было? Когда?
Хедрок с трудом сглотнул. Воспоминания жгли его огнем.
— На Венере, — сказал он упавшим голосом, — еще в период первых межпланетных путешествий. Я основал изолированную колонию ученых, рассказал им всю правду и поставил задачу — раскрыть тайну моего бессмертия. Это было ужасно… — В его голосе проскользнули нотки отчаяния. — Не могу передать словами их состояние — они видели меня неизменно молодым, а сами превращались в стариков. Никогда больше этим не занимался.
— А что с вашей женой?
Хедрок ответил не сразу.
— В прошлом императрицы Ишер всегда гордились, связывая свою жизнь с бессмертным. Ради продолжения рода прощали мне все. — Несколько помрачнев, он добавил: — Вероятно, нужно было чаще жениться. Тогда родился бы еще один бессмертный. Эта моя женитьба всего лишь тринадцатая. Почему-то… — Он осекся, заметив, как Гониш помрачнел, и поспешно спросил: — Что такое?
— Я думаю, императрица Иннельда любит вас, — сказал тот. — Хотя ничего хорошего из этого не выйдет. Видите ли, она не может иметь детей.
Хедрок вскочил на ноги и сделал шаг вперед, словно собирался ударить Гониша:
— Вы серьезно? Она же сказала мне…
Гониш продолжал сидеть с угрюмым выражением на лице.
— Мы в Торговом доме оружейников следим за императрицей с детства. К ее досье, естественно, имеют доступ только три ноумена и члены Высшего совета. Здесь ошибки быть не может. Я знаю, это рушит ваши планы, но не принимайте так близко к сердцу. Принц дель Куртин по праву наследует трон и, полагаю, отлично справится с продолжением рода. Через несколько поколений появится еще одна императрица, и вы снова женитесь.
Хедрок, меривший шагами комнату, остановился.
— Нельзя быть таким бессердечным, черт вас побери! — выпалил он, — Я думаю не о себе. Дело в женщинах рода Ишеров. Особенности их характера не очень ярко выражены в Иннельде, но главное сохраняется. Она не откажется от этого ребенка, вот что меня волнует. — Он резко метнулся к собеседнику. — Вы абсолютно уверены? Не играйте со мной в игры, Гониш!
— Да я не играю, Хедрок. Императрица Ишер умрет при родах и… — Он замолчал, взгляд его был устремлен куда-то в сторону.
Хедрок медленно повернулся в том же направлении и увидел ее на пороге. Женщина произнесла ледяным тоном:
— Капитан Хедрок, вы и ваш друг мистер Гониш в течение этого часа покинете дворец и не вернетесь сюда, пока… — Она замолчала и какое-то мгновение стояла, замерев на месте. Потом быстро, но с трудом выговорила: — Никогда, никогда не возвращайтесь! У меня больше нет сил. Прощайте…