И именно в этот момент часть этого света, этой громадной и благодатной силы пробила себе дорогу в его охваченном сильнейшим волнением сознании. Он вспомнил красивейший белый город, в котором когда-то жил. Но тогда он был вовсе не тем растерянным и поверженным в отчаяние мальчишкой, а буйным и неудержимым молодым драконом, сверкающим позолотой. «Элтанин охранял Древо Мира». Фабио вспомнил девочку, игравшую вместе с ним в городе драконов, ту самую девчушку, что проводила с ним большую часть своего времени. Идхунн, юная воспитанница драконов, родителей Элтанина, обитавших в Драконии, его сестра. Фабио вспомнил ее последние слова: «Клянусь, я никому не отдам его, кроме тебя. Я буду беречь его ценой собственной жизни до тех пор, пока ты сам за ним не придешь». В последний раз, когда он видел девочку, по ее лицу ручьем текли слезы.
Фабио почувствовал, как на его сознание обрушился ворох воспоминаний. Рука мальчика крепко сжимала сверкающий шар, от которого исходила благодатная сила, внушавшая не испытанное им доселе умиротворение.
— Окропи его своей кровью, — шепнул ему голос Рататоскра.
«Но что это? Почему Нидхогр любой ценой добивается этого предмета? И кто же я на самом деле?» Фабио больше всего на свете хотелось произнести это вслух, но его уста были сомкнуты, И тело не слушалось его.
Я управляю им, а не ты! — кричал голос в его голове. Нидхогр. Фабио ощутил в своем теле мучительную боль. Он вспомнил слова виверны: «Ты — первый из представителей твоего рода, которого я не лишаю воли… Я многое тебе дал и многого потребую взамен. Если ты допустишь промах, то я лишу тебя всего, а напоследок — лишу тебя жизни».
Следовательно, так и случилось: Нидхогр контролировал его тело, но не сознание. Оно осталось у Фабио. Голос повелителя виверн продолжал звучать в его голове: Все почти кончено. Мне потребуется еще немного твоей крови, и потом я смогу наконец отделаться и от тебя.
Фабио попытался воспротивиться, он не хотел причинять зло девушке, которую, как он чувствовал, объединяла с ним глубокая внутренняя связь. Но его голову пронзила резкая боль. Юноша хотел закричать, но его губы были вновь плотно сжаты. Потом Фабио увидел, как из его правой руки показался нож. Он черкнул своим острием по пальцам мальчика, сжимавшим плод. Фабио почувствовал сначала боль, а потом увидел, как сочившаяся кровь окропила плод. Сияние шара стало ослабевать, и он едва заметно задрожал. Рататоскр ликовал.
— Ну же, принеси мне его, — произнес молодой человек. В руках он держал бархатный мешок.
Фабио попытался вновь взять свое тело под контроль. Все кончено, сопротивление бесполезно, заявил Нидхогр в его сознании. Но мальчик не сдавался, несмотря на то что это давалось ему ценой бесконечных страданий. В глубине души Фабио без устали кричал от гнева и отчаяния. Понемногу его воля сумела пробить небольшую брешь в тотальном контроле, установленном над ним Нидхогром.
— Шевелись, раб! — услышал он приказ Рататоскра.
Очередной крик Нидхогра в сознании мальчика, но Фабио вновь воспротивился. Он сопротивлялся настолько, насколько это было в человеческих силах, и даже больше того. В конце концов виверна одержала верх. Фабио с ужасом заметил, как поднялась сначала одна его нога, затем другая. В самом деле, все кончено.
Именно в этот момент он увидел девочек, которые так же, как и он, могли летать высоко в небе. Они летели где-то почти за пределами поля его зрения, а одна из девочек удерживала еще и третьего человека: это была та загадочная старушка, которую он видел на развалинах римского амфитеатра. Фабио хотел предупредить их об опасности, но не мог двинуть даже головой. Он мог только идти вперед.
Рататоскр увидел их, и выражение досады отразилось на его лице. Потом, сосредоточившись, он метнул в них черную молнию, затмившую собой весь свет.
Когда небо прояснилось, Фабио увидел, что девочки стали падать. Исступленно хлопая крыльями, они сумели замедлить падение, но все равно с оглушительным грохотом ударились о землю.
А в это время Рататоскр пулей метнулся к мальчику.
— Бездарь, — прошипел он, а потом торопливо сунул плод в мешок, стараясь не дотрагиваться до него руками. — Вот и сказочке конец, — добавил он со злобной ухмылкой и взмыл в небо.
В этот самый момент Фабио понял, что вновь обрел власть над собственным телом. Возможно, для того, чтобы Нидхогр мог управлять им, требовалось присутствие Рататоскра. Юноша попытался ринуться вслед за ним, но вживленное устройство помешало ему это сделать. Оно разрослось до невероятных размеров, покрыв собой все тело, а его железные щупальца намертво обвили горло мальчика. Задыхаясь все больше и больше, он продолжать слышать смех Нидхогра в своем мозгу. Голос виверны был таким слабым, словно доносился откуда-то издалека. Если бы ты уступил своему естеству и пошел за мной до конца, я бы пощадил тебя. Но ты вновь выбрал своих друзей; что ж, тебе выпадет особая честь — умереть прямо на их глазах. Прощай.
А в это время Лидия и София, приходившие в себя после падения, увидели, как Рататоскр взмыл в небо. Они вскочили на ноги и снова расправили крылья. Старушка не двигалась. Она стояла на коленях и, казалось, снова была в растерянности.
София устремилась сначала в небо, но потом заметила Фабио с железными накладками, которые образовали вокруг тела мальчика запутанный клубок. Они все сильнее и сильнее сжимали его в своих тисках. Покрасневший от боли, мальчик стоял раскрыв рот. София метнулась к нему.
— София, какого дьявола?! — крикнула ей Лидия, кружившая в метре от земли. — Тот тип улетает вместе с плодом.
— Фабио — один из нас, — возразила ей София.
— Он нас предал! И мы не можем тратить на него время.
Наверное, это была правда. Быть может, ее долг как Драконида заключался всего лишь в том, чтобы разыскать плод. Но София не могла так поступить.
— Я не могу бросить его здесь на верную смерть, — крикнула она, голыми руками вцепившись в железные щупальца на шее мальчика.
— Проклятье! — воскликнула Лидия и полетела вслед за Рататоскром.
Но София не видела ее, поскольку все ее внимание было обращено к Фабио, который уже перестал двигаться и, казалось, вот-вот потеряет сознание. Щупальца не поддавались. Тогда София решила изменить тактику. Маленьким прутиком она стала ощупывать затылок мальчика, ведь именно там находилось ядро устройства. Прутик подлез под железного паука, но, сколько бы он ни старался, не смог сдвинуться даже на миллиметр. А щупальца тем временем стали выглядеть еще более устрашающе. Внезапно они перекинулись с тела Фабио на Софию и крепко обвили ее. На этот раз оба подростка находились лицом к лицу, всего в нескольких миллиметрах друг от друга. Фабио поднял на Софию глаза, и София почувствовала на себе его взгляд.
— Зачем ты это делаешь? — пробормотал он. — Я же предатель.
— Да потому что ты один из нас, — ответила девочка сдавленным голосом, ощущая на себе мертвую хватку щупалец.