— Сколько лет дочери?
— Лет двадцать.
— Как зовут жену и дочь?
— Не помню. Делами старика давно не занимаюсь.
— Возможно, они. Красивая женщина лет тридцати восьми и дочка лет двадцати.
— Мы можем позвонить в особняк. Не так поздно.
— У тебя есть телефон?
— Конечно. Я брал интервью у покойничка, и мы не раз перезванивались.
Тимофей долго копался в записной книжке, нашел нужный номер, набрал его и передал трубку Олегу. Долго не снимали трубку, потом послышался приятный женский голос:
— Слушаю вас.
— Виктория?
Пауза затянулась, потом женский голос спросил:
— Кто говорит?
— Если только я не ошибся, то мы с вами знакомы. Вы прилетели сегодня из Испании?
— Кажется, я догадалась. Вы Олег. Олег облегченно вздохнул:
— Олег Громов. У вас красный чемодан?
— Допустим.
— Я его покупал в Барселоне. В аэропорту произошла ошибка, я взял ваш чемодан, а мой, очевидно, попал к вам.
— Мы не распаковывали вещи. Если вы звоните сюда, значит, знаете о нашем несчастье. Тут уж не до багажа.
— Примите мои соболезнования. Завтра вечером я улетаю домой. Как бы нам произвести обмен?
— Улица Белинского, дом два, квартира девять. Жду вас к десяти утра.
— Безмерно благодарен. Спокойной ночи. Олег положил трубку.
— Порядок! Наливай по стакану, к черту эти рюмки!
3
Ровно в десять Громов прибыл по указанному адресу. Дверь открыла хозяйка. Аромат духов, красота и элегантность чуть не сбили его с ног. Олегу не нравились женщины под сорок, но этот случай стал исключением.
— Я должен принести свои извинения за неудобства и за сломанный замок на чемодане.
— Пустяки. Чемоданов у нас хватает. Берите свой. Мы к нему не прикасались. С вашей профессией нельзя быть таким рассеянным.
— Что вы знаете о моей профессии?
— Ничего. Присаживайтесь, я угощу вас кофе. Дочь мне сказала, будто вы занимаетесь частным сыском.
— Что-то в этом роде.
— Молодец. Вы нашли меня в чужом городе меньше чем за день, не имея никаких данных.
— Портрет Дмитрия Кайранского в рамке на дне вашего чемодана. Остальное — элементарно.
— Мне нравится ваша скромность.
— Скромность — дорога в неизвестность. Мне нужна такая скромность, о которой кричали бы на каждом шагу.
— Это заметно. Если вы работаете на состоятельных людей, то я готова вас нанять. Сейчас мне нужен такой человек, как вы. Поручения будут несложными, а гонорар на ваше усмотрение.
— Стандартная ставка — пятьсот евро в сутки. Но вам я готов предоставить скидку. Вы меня выручили в Испании. Долг платежом красен.
— Я не пользуюсь скидками, Олег, у нас разный социальный статус. Вы будете получать тысячу в день.
— Слишком щедрое вознаграждение.
— Так вы согласны?
— Я еще не закончил свою работу. Освобожусь через пару дней. Опишите коротко предстоящее задание.
Виктория налила кофе, закурила, подумала и сказала:
— Главными наследниками Кайранского станут его сыновья. В случае их смерти капитал переходит женам. Меня беспокоит судьба младшего. Его жена вызывает подозрение. Ее зовут Галина Кайранская. Ходят разные сплетни, что готовится заговор, но мне нужны факты. Меня деньги не интересуют, я хочу, чтобы Юрий остался живым и здоровым.
— Я вас понял. А вы не замужем?
— Я повесила на своей жизни табличку «Не беспокоить». Не всем женщинам нравится чувствовать себя вредной привычкой.
— Да, к вам легко пристраститься…
— Жду вашего звонка, Олег.
* * *
Вернувшись в свой номер, Олег вскрыл чемодан. Все было на своих местах. Ноутбук, фотокамера, объективы, а главное — документы. Ручную кладь досматривают, он не решился перевозить секретные материалы в наплечной сумке. И вот по собственному ротозейству едва не лишился ценного материала.
Зазвонил телефон. Олег снял трубку.
— Привет, путешественник. Поздравляю с уловом.
— Сегодня вечером ты получишь его. И не забудь перевести деньги на мой счет.
— Уже перевел. Ситуация изменилась. Звонили из Москвы, потребовали сдать материалы «конторе». Мы вынуждены подчиниться и ничего не будем публиковать без разрешения. Сдай оригиналы, а для нас сделай копии.
— Черт тебя дернул ставить их в известность о нашей операции!
— Это делалось для твоей безопасности. Тебя знали, потому не трогали, иначе ты давно кормил бы акул своими костями.
— Понял. Такую работу сделал, и все мимо.
— Зато заработал уважение «конторы». Теперь для тебя все двери открыты.
— Ладно. Бывай.
Олег положил трубку, пошарил на столе и нашел визитную карточку, где значились только фамилия и номер телефона. Он набрал указанный номер.
— Привет, Васильчиков. Уже подсуетился?
— Я предупреждал.
— Я не обязан на вас работать, вы мне ничего не платите. В качестве компенсации привезешь удостоверение вашего ведомства на мое имя сроком на три месяца. Должность — следователь. Тогда мы квиты.
— Хотите сунуть нос куда не следует?
— Хочу. Но вас это не касается. Договорились?
* * *
Аркадий Кайранский прибыл в особняк отца ровно в полдень. Виктория Мамонова ждала его в кабинете покойного владельца империи.
— Надеюсь, Вика, разговор будет конфиденциальный. Я знаю твои приемы — разные там микрофончики, диктофончики, видеокамеры. У тебя на каждого есть досье.
— Садись, Аркадий. Главное скажу я. О диктофонах можешь забыть. Но когда-то ты мне предлагал пришить твоего папашу, чтобы он не оставил наследство молодой стерве. Такая запись имеется. Я отказала тебе.
— И предъявила запись отцу?
Аркадий налил себе коньяку и уселся в кресло;
— Тогда ты не получил бы ни гроша. Фирмой отца можешь руководить только ты. У меня есть свой пакет акций, я заинтересована в процветании фирмы.
— Никогда не видел в тебе союзника.
— Для меня вы все на одно лицо. Как китайцы. Но надо уметь смотреть вперед. Митя умер своей смертью без твоего или моего вмешательства. Если не принять срочных мер, следующим станешь ты. Твое сердце никуда не годится. Нужно искать донора. Срочно, чтобы использовать очередь отца, которой он не успел воспользоваться. Трансплантацию будут делать в Испании.