— Вы мне сказали, Олег, что уже свободны и можете приступать к работе.
— Да, я свободен, как чайка над морем.
— Вы ее видели?
— И даже запомнил.
Виктория достала из сумочки конверт.
— Здесь ее адрес и пять тысяч. Аванс на непредвиденные расходы. Снимите себе квартиру поблизости от ее дома за мой счет. Можете не стесняться. Выбирайте лучшее из того, что предложат. К работе приступайте с завтрашнего дня.
— Мне понадобится машина. Эта пташка приехала сюда на «Ягуаре». Бегом мне ее не догнать.
Вика положила на стол ключи:
— Темно-синий «БМВ» пятой серии стоит перед входом в кафе. Документы в «бардачке», доверенность заполните сами, на бланке уже стоит моя подпись.
К ключам присоединился сотовый телефон.
— Наберите цифру «шесть», и я буду на связи.
— Из вас, Вика, получился бы отличный детектив.
— Я приучена продумывать свои действия. Экспромты и нежданчики — ваша прерогатива. Я теоретик, вы практик.
Когда Виктория ушла, Олег посмотрел в окно. Ко входу подъехал лимузин, из него вышел Вэл, помог даме сесть, и машина уехала.
«Знать бы, что творится в черепушке этой загадочной бестии», — подумал Громов.
* * *
Юрий Кайранский уже прилично нализался в одном из ночных баров. Начинал пить с каким-то мужиком, теперь перед ним сидела молоденькая девчушка и очень внимательно слушала чушь, которую он нес. Как всегда, он убеждал в своей гениальности и бездарности, недальновидности издателей.
— Мне ничего не надо доказывать, Юра, я все твои рукописи читала. Ты гений! — сказала девушка.
— Врешь! Где ты могла их взять?
— Я работаю секретарем в издательстве. Тайком ксерокопировала их и уносила домой.
— Врешь!
— Я живу рядом. Хочешь, пойдем, я тебе их покажу. Он мутным взглядом окинул девушку. Особенно ему понравились ее коленки.
— У тебя есть дома выпивка?
— Конечно.
— А папа с мамой?
— Я снимаю квартиру. Живу одна.
— Ладно, пошли.
Ему пришлось обнять девчонку, чтобы, встав, не свалиться на пол. От ее волос приятно пахло.
— Вообще-то я жене не изменяю, в отличие от своего брата. Но все мы люди, все мы человеки.
— Скажу тебе по секрету, я в тебя немножко влюблена.
— Верю. Вообще-то я не урод. Но влюблена ты не в меня, а в мой талант.
Девушка остановилась и поцеловала его в губы.
— Я целую тебя а не талант. До него докопаться сложнее.
— Я не против, если ты повторишь эксперимент.
— Потерпи до дома. Осталось совсем немного.
Не прошло и десяти минут, как они очутились в небольшой квартирке.
— Слишком светло, — недовольно сморщился Юрий, отворачиваясь от низко висевшей люстры.
— Я хочу, чтобы ты видел полки с твоими рукописями. Снимай пиджак, садись на диван. Будешь читать вслух.
— Зачем?
— Хочу услышать голос автора. Об этом можно только мечтать.
Она раздела гостя по пояс и сунул ему в руки лист бумаги.
— Читай.
Юрий прикрыл ладонью левый глаз, вероятно, чтобы не двоилось, и начал читать:
«…Рано или поздно я все равно ее убью. Когда кислород в акваланге заканчивается, человек начинает задыхаться. Моя жена — пустой акваланг, а мне необходим воздух. Вдохновение! Порыв! Я чувствую, как задыхаюсь. Ты одна способна оживить меня и придать мне сил. Я уже все продумал…»
— Постой, что за чепуху ты мне подсунула? Маразм. Ничего похожего я не писал.
— Извини, Юрочка. Этот хлам попал ко мне случайно. Сейчас дам твою рукопись.
— Хватит. Принеси выпить.
Девушка вернулась с подносом и в чем мать родила. Поставила поднос на стол и начала раздевать отключившегося Юрия. Когда она легла рядом, из-за ширмы вышел мужчина с фотоаппаратом и продолжил съемку с близкого расстояния.
— Ну хватит, Рудик. Выключи наконец эту дурацкую люстру. Я устала и хочу спать.
4
В девять часов утра Олег уже был на своем посту. Он сидел в машине напротив четырнадцатиэтажного элитного дома и поглядывал на подъезд, попивая кофе из термоса. Рядом на сиденье лежал фотоаппарат с мощным объективом.
Возле другого дома на другом конце города остановился шикарный автомобиль. Из подъезда вышла Виктория и села рядом с пожилым мужчиной. Машина тронулась. Стекло между салоном и водителем было поднято.
— Что-то срочное, Виктория? Мы могли бы поговорить вчера на панихиде. Я опаздываю на совещание.
Она молча подала конверт. Мужчина вынул содержимое — несколько фотографий и ксерокопию документов.
— Где вы это взяли?
— Нет времени говорить о деталях, достопочтенный господин Левинсон. Вся документация через сутки или раньше будет в Москве. У вас есть время перебросить свои деньги в оффшоры. Вы в списке, и с этим ничего не поделаешь. Ваши фотографии и негативы находятся под моим контролем. Могу назвать имя еще одного человека, находящегося в Испании. Он тоже успеет спрятать концы в воду, если вы его предупредите.
— Что требуется взамен?
— Нужна трансплантация в клинике Святого Антония. Тогда, когда скажу я.
— Решаемый вопрос.
— Понадобится донор. Изуродованный труп с годным для пересадки сердцем.
— И это не проблема.
— Остальное обсудим позже. Предупредите Привалова, пусть снимает деньги и уносит ноги из Испании. Остальных спасти не удастся. Маховик запущен — вопрос не дней, а часов. И учтите, Яков Михайлович, все негативы с вашей физиономией в компании русской мафии под моим надзором. А вы знаете, что на испуг меня не возьмешь. Спасайте свои деньги и молитесь на вашу спасительницу. Через полгода я передам вам компромат.
Виктория постучала в стекло. Машина остановилась.
* * *
Юрий продрал глаза и ничего не понял. Рядом лежала голенькая малолетка, он тоже был голый. Чужая квартира, похожая на клетку.
— Эй, подруга, — он растолкал девушку, — как я здесь очутился?
Девушка тяжело вздохнула:
— Как, как! Напросился в гости на чашечку кофе, потом порвал на мне одежду и трахнул. Что я могла сделать!
— Сколько ты хочешь за молчание?
— Десять тысяч зеленых. Я-то тебе поверила, а ты в зверя превратился.
— Поверила? Дура! Мужикам верить нельзя.
— Ты не мужик, а писатель. Кстати, меня Мариной зовут. Я секретарь в издательстве, и мы знакомы не первый день. Потому и поверила.