– Может, нам самим поговорить с «Этчеллсом», – предложила она. – И выяснить, какого черта происходит вокруг.
* * *
Все окружение Киры хранило молчание, когда они ехали в лифте наверх, в вестибюль «Хилтона». Ее ярость на Капоне постепенно остыла до степени твердой, как железо, решимости. С Капоне надо разделаться – и скорее. Никаких вопросов здесь не может быть.
В конце концов тут появились новые вопросы.
Рассказ «Этчеллса» ее очень взволновал. Она просто не могла поверить, что флот отправил бы корабли к туманности Ориона без очень веской причины. А причина должна быть каким-то образом связана с одержанием. Если дело в этом, тогда Капоне все время был прав, что остается здесь и сопротивляется.
Если ей придерживаться первоначального плана: перевести Организацию в Новую Калифорнию и покинуть эту вселенную, тогда бы не было пути противостоять любому развитию будущего, какой может предпринять Конфедерация. Всегда есть какой-то фактор, но теперь он требует более пристального раздумья.
И, разумеется, раз ей удалось получить контроль над флотом Организации, она могла бы отправить в туманность Ориона целый эскадрон фрегатов, вооруженных антиматерией. Но тогда ей придется отправляться вместе с ними. Поспешный взгляд на Хадсона Проктора подтвердил это. Он человек верный, но только потому, что она была той лошадкой, которую он выбрал, чтобы выехать наверх. Если дать ему случай перехватить сверхоружие тиратка, он сейчас же сделал бы с ней то, что она собиралась сделать с Капоне. Надо же было оказаться загнанной в такой скверный угол.
Дверцы лифта раздвинулись, и Кира ступила в вестибюль. Эта часть «Хилтона» стояла прямо на скале астероида и соединялась с внешней башней остальной обитаемой зоны посредством лабиринта коридоров. Несколько гангстеров Организации бездельничали на диванах, выпивая и болтая, их обслуживал неодержимый хозяин бара. Еще трое гангстеров облокотились на длинную стойку, в то время как группа неодержимых уборщиков трудилась, чтобы убрать последний мусор, оставшийся после вечеринки в честь победы над Трафальгаром.
Кира оглядела все это быстрым взглядом, пытаясь скрыть свое напряжение. Она знала, что люди Капоне не стали бы приставать к ней, если бы она входила. Выйти было гораздо сложнее. Все гангстеры умолкли, уставившись на нее.
Один из выходов вел к станции, обслуживающей небольшую сеть метро Монтерея. Это был бы самый быстрый способ вернуться на территорию посадочной площадки, которую она застолбила за собой. Но вагоны могли быть переполнены. Особенно теперь, когда нашли Бернарда Аллсона.
– Пойдем пешком, – объявила она своим сопровождающим.
Они протиснулись через высокие стеклянные двери и вышли в широкий общественный холл. Никто не пытался привязаться к ним или преградить им путь. Немногие прохожие в холле уступали им дорогу, когда они уверенно шагали наружу.
– Сколько пройдет времени, пока черноястребы переоборудуются? – спросила Кира.
– Еще пара часов, – ответил Хадсон Проктор. Он нахмурился. – Юл фон Хольгер говорит, что датчики СД потеряли след «Тамарана». Он был на орбитальном патруле.
– Неужели космоястребы его уничтожили?
– Я не слышал предсмертного крика, и никто из остальных черноястребов тоже. А засада на наши корабли означала бы большую перемену в политике по отношению к эденистам.
– Проверка датчиком СД других патрульных черноястребов с уверенностью показала, что они все еще с нами, – Кира испустила негодующий вздох. Еще одна сложность. Ей не нравилась мысль о черноястребах, переметнувшихся к эденистам. Судя по тому, что говорили ей Хадсон, Юл и другие, предложения эденистов об убежище все еще не прекращались. Другая альтернатива – что Капоне наконец починил завод питательной жидкости, – была еще хуже.
За несколько метров впереди нее какой-то неодержимый, неуклюже ковылявший за тележкой, нагруженной продуктами, внезапно изменил направление, двигаясь через холл. В раздражении Кира отступила, чтобы не столкнуться с непредсказуемой тележкой. Человек, толкавший ее, был небритым жалким бродягой в измятом и грязном сером комбинезоне, грязные засаленные волосы свисали ему на лоб. На исхудавшем лице застыло выражение сильной муки. Кира не обратила бы на него внимания, как на всех других неодержимых, которых она встречала на Монтерее, потому что мозг его был стандартным смешением жалкости и страха. Он широко раскрыл ей объятия и схватил ее свирепой медвежьей хваткой, как при перехвате в регби.
– Моя! – взвыл он. – Ты моя! – они с силой повалились на пол, у Киры затрещало колено при столкновении с асфальтом. – Дорогая моя, мое дитя, Мэри, я здесь. Я здесь.
– Папочка!
Она этого не произносила. Голос шел изнутри, неистово поднимаясь из плененного сознания Мэри Скиббоу. Недоверие прошло по мыслям Киры, смягчая ее собственную реакцию. Мэри возвращалась назад, к полному подчинению.
– Я собираюсь изгнать ее из тебя, обещаю! – закричал Джеральд. – Я знаю, как это сделать. Мне Лоран сказала.
Хадсон Проктор наконец оправился от шока и наклонился над извивающейся парой, чтобы ухватить Джеральда за рукав. Он сильно потянул, мышцы его налились энергистической силой, они пытались оторвать психически неуравновешенного мужчину от Киры. Джеральд приставил к руке Хадсона энергетический гальванический элемент, обнаженные электроды доставали глубоко. Хадсон вскрикнул, когда мучительно болезненный электрический разряд обжег ему кожу. От ужаса и боли он отпрянул, ярко вспыхнуло пламя, с шипением отделившись от его ладони. Двое телохранителей прыгнули на Джеральда, схватили его за ноги и за одну руку. Он неистово отбивался.
Кира заскользила по полу, едва ли сознавая, какая беспорядочная суета окружает ее. Ее руки и ноги начали двигаться таким образом, как приказывала Мэри, мысли девушки быстро возвращались на привычную стезю. Кира сосредоточилась на том, чтобы перебороть подавленную личность.
Джеральд приблизил гальванический элемент к лицу Мэри. Разряды проскакивали в каких-то миллиметрах от ее глаз.
– Прочь из нее! – орал он в ярости. – Прочь! Прочь! Она моя. Мое дитя!
Один из телохранителей схватил его запястье и крепко сжал. Кости Джеральда хрустнули. Элемент упал на пол. Джеральд в ярости закричал. С силой берсерка он вырывал свой локоть. Локоть попал в живот телохранителю, заставив его согнуться пополам.
– Папочка!
– Мэри? – выдохнул Джеральд в робкой надежде.
– Папочка! – голос Мэри все убывал. – Папочка, помоги.
Джеральд отчаянно потянулся за батарейкой. Его холодные пальцы сомкнулись на ней. Хадсон Проктор опустился ему на спину, и оба покатились по полу.
– Мэри!
Он мог видеть перед собой ее красивое лицо. Она отряхивалась, как собака, вылезшая из глубокой воды, волосы развевались.
– Все! – оскалилась она.
Ее кулак обрушился на нос Джеральда.