— Классно выглядишь!
Сашка улыбнулся Андрею разбитыми губами, обнажив дыру вместо левого верхнего клыка, и миролюбиво проговорил:
— Главное — жив! Хотя на таком морозе, думаю, это ненадолго. Надо идти в один из домов, а то замерзнем.
— В деревню нам нельзя! — подавив всхлип, в разговор вступила Лариса Николаевна. Ей сейчас было тяжелее всего: несмотря на разницу в возрасте со Светой, они были близкими подругами.
— Лариса Николаевна права! Надо бежать прочь от деревни, минут через пять начнется атака! — поддержала ее Ксения.
— Чья атака? — удивился Сашка.
— Ребят, вы программу тура читали? — устало задала риторический вопрос девушка. — Атака передового дозора монголов в сто человек. Они атакуют эту деревню, в которой, к несчастью для Владимира, остановился планирующий разведку воевода с полусотней. Дружинники не ждали нападения. Посчитав, что находятся в своем глубоком тылу, пренебрегли охраной, понадеявшись на деревенских. Да и было их меньше — пятьдесят один человек. Своей стремительной атакой монголы застали владимирских врасплох, не дали им даже брони вздеть, порубили на пороге домов. А затем сожгли деревню. Ну а дальше все просто: без воеводы сыновья князя убедили мать встретить татар не под защитой стен, а в чистом поле. В результате — полный разгром. И город, когда к нему подошли тюмены Батыя, оборонять было почти некому. Пятого февраля город был взят штурмом, а детинец пал шестого. Именно свидетелями этого зрелища мы и должны были с вами стать. Так что, ребят, если не хотим стать не только свидетелями, но и участниками этих событий, вперед в лес.
Повисла секундная пауза, а затем заговорил Андрей:
— Нет, нам нельзя бежать. Во-первых, Сашка прав: мы просто замерзнем, это не Австрия, и в этих лохмотьях уже через час окочуримся. Во-вторых, даже если не замерзнем, то без лыж далеко не убежим: вокруг деревни, как я смотрю, поля — и снега там по пояс. И наконец, в-третьих, даже если мы все-таки скроемся от монголов сейчас, то сегодня к концу дня, если я правильно помню, Владимир возьмут в осаду, и вся местность будет кишеть татарскими отрядами. Окрестностей мы не знаем, где прятаться — тоже. Выловить нас будет несложно. Но у меня есть другой план. — Андрей загадочно замолчал.
— Ну не томи! — взмолился Сашка.
— Остаемся здесь и принимаем бой. У нас есть стрелковое оружие: винтовка, автомат да еще граната. Пуль хватит. Я думаю, что они буром не попрут, если свалим передние ряды. Да там и владимирские подоспеть должны.
— А зачем нам это? — спросила девушка.
— Если спасем воеводу, во-первых, будет где согреться, во-вторых, будет кому организовать оборону города, и следовательно, город сможет продержаться не три дня, а больше, и есть вероятность, что нас отсюда перекинет до того, как монголы возьмут город и устроят в нем резню. Саш, что скажешь? Ты у нас основная огневая мощь, — Андрей посмотрел на Сашку.
— Да в общем-то дело говоришь. Я согласен.
Спустя минуту свое согласие выразили и остальные члены группы.
— Ксюш, откуда они навалятся?
— Прямо на нас пойдут по дороге из леса. Сделают ставку на стремительность атаки.
— Отлично, тогда позицию предлагаю занять здесь, — Сашка указал на крышу ближайшего из сараев, перпендикулярно примыкающего к дороге слева.
— Остальным, кроме нас с Сашкой, предлагаю укрыться вон в том сарае. Мужчинам нужно найти хоть какое-то оружие, чтоб, если кто из татар прорвется мимо нас, было чем защищаться.
Прятаться в сарай ушли все, кроме Васи и Ларисы Николаевны.
Вася выломал огромную штакетину из забора и укрылся за сараем, на крыше которого планировали занять позицию молодые люди. Объяснил свой поступок тем, что, если кто зайдет с тыла, он их встретит.
Лариса Николаевна подкинула еще одну идею: дабы владимирские и их сгоряча не порубили, она, как единственная из всех, кто мог хоть как-то объясняться по-древнерусски, решила разыскать воеводу и предупредить.
Используя в качестве лестницы засыпанную снегом поленницу, вплотную примыкающую к сараю, молодые люди быстро забрались на двухскатную, крытую дранкой крышу, попутно обсуждая тактику действий. Уже через минуту, утрамбовав полуметровый слой снега, они соорудили лежанку на скате, противоположном ожидаемому направлению появления врага.
Как казалось Андрею, такая позиция, с одной стороны, обеспечивала защиту всего тела от стрел, а с другой — позволяла вести огонь, слегка приподнявшись и высунув оружие над коньком крыши.
Устроившись поудобнее, Андрей поднял винтовку вверх и выстрелил.
— Ты чего?
— Пусть братья-славяне подъем играют и к битве готовятся.
Проговорил Андрей и принялся наблюдать за стеной леса. Его кромка находилась метрах в трехстах от их позиции. Безоблачное звездное небо прекрасно освещало окружающую местность, и уже через пару минут молодой человек смог разглядеть, как из леса появились всадники и молча понеслись к поселению.
— Началось! — передергивая затвор винтовки, прошептал севшим от волнения голосом Андрей.
В ответ Сашка оскалился своей жуткой улыбкой и ответил:
— Ага! С богом!
Проталкиваясь через сугробы, передние ряды монгольского отряда наконец выбрались из леса на открытую местность. Чуть придержав лошадей, они дали возможность основным силам догнать себя и после этого, бросив коней в галоп, пошли в атаку.
Ксюша не ошиблась, и в полном соответствии с ее словами татары не стали огибать деревню, а ударили вдоль дороги. Пригнувшись к мохнатым гривам своих невысоких лошадок, татары уже неслись во весь опор, оставляя за собой шлейф поднятого снега.
По мере приближения к деревне конная лавина все более и более разгонялась. Прошло совсем немного времени, а расстояние, отделяющее молодых людей от конницы, составило не более ста метров. Несмотря на то что Андрей находился на крыше сарая, несущаяся на него конница производила жуткое впечатление: тусклый отблеск доспехов, яркие блики вынутых из ножен сабель, лязг металла, злые лица в косматых шапках, клубящаяся снежная пурга за их спинами и угрюмое молчание атакующих — все это рисовало картину ожившего древнего кошмара. С трудом подавив в себе огромное желание все бросить и побежать, Андрей сильнее стиснул в руках винтовку.
Вперед отряда на половину лошадиного корпуса вырвался воин на высоком гнедом коне. За считаные мгновения до столкновения именно на нем остановил свой взгляд Андрей. Всаднику было не больше двадцати, его тело защищала длинная кольчужная рубашка с надетым поверх чешуйчатым доспехом, на голове шишак (островерхий шлем) с бармицей, левая рука и половина груди прикрыты красным круглым щитом с шипом в середине, в правой зажата сабля, опущенная острием к земле. Взгляд внимательных глаз не замечает молодых людей, устремлен ниже и куда-то за их спину.
Все!!! Отряд на полной скорости вот-вот ворвется в спящую деревню, теперь таиться нет смысла. Даже наоборот, следует поднять шум, чтобы ничего не понимающие местные в попытке разобраться, что происходит, выскакивали из своих домов навстречу саблям и стрелам нукеров. Как единый живой организм, монгольский отряд исторг из себя боевой клич: