— Ну да, разумеется. Как же повлияет на ваше решение данное стечение обстоятельств?
— Господин капитан, как только заседание Правящего Совета будет официально объявлено открытым, я обращусь ко всем его членам, и вы вместе с остальными узнаете, к какому мнению я пришла после молитвы, обращенной к моим богам.
— Ну что ж, вы удачно поймали меня на излишнем нетерпении, за что я получил хорошую отповедь, — сказал фалькианец, опустив глаза. Пакс как-то не поверила в то, что он на самом деле раскаивается и признает свою не правоту. Впрочем, в данный момент это не было для нее столь важно.
К этому времени все члены Совета собрались в плотный полукруг, обращенный к стоявшему посреди зала креслу. Барон Хальверик посмотрел на Пакс и, когда она кивнула ему, начал говорить:
— Дамы и господа, почтенные члены Правящего Совета! Мы собрались здесь, чтобы обсудить и постараться исполнить последнюю волю только что покинувшего наш мир короля. Кроме того, нам предстоит урегулировать вопрос управления государством в переходный период. Но это уже не столь важно. Я полагаю, всем вам известно, что король перед смертью попросил вот эту госпожу — паладина Геда, приехавшую к нам с мечом наследника короля Фалькьери, — стать его преемницей на троне Лионии. Она же, в свою очередь, отказалась принять это предложение, не испросив совета у Великого Господина и своего небесного покровителя святого Геда. Большинство из нас видели, как вчера ночью она вынула тот самый меч из ножен и он загорелся у нее в руках ярким голубым светом. — С этими словами барон обернулся к Пакс:
— Действуя в качестве временного регента, я прошу вас, госпожа Паксенаррион, от имени всех членов Правящего Совета Лионии вновь обнажить этот меч и дать нам свой ответ.
Пакс положила ладонь на рукоять меча, но не стала доставать его из ножен. Она медленно обвела глазами полукруг придворных, стремясь встретиться взглядом с каждым из них. Ее даже удивило то единодушие, которое она читала в глазах собравшихся, независимо от их ранга и принадлежности к человеческой, эльфийской или смешанной расам. Пораженная таким единодушным одобрением своей кандидатуры, она набрала побольше воздуха в легкие и начала говорить:
— Дамы и господа, почтенные члены Правящего Совета Лионии! Уважаемые представители эльфийских родов! Для меня было безмерной честью получить от вашего короля такое предложение. Но, как вам известно, паладины не свободны в выборе своей судьбы. Они лишь исполняют волю почитаемых ими богов. Я прибыла сюда по воле моих небесных покровителей. Мое задание до сих пор не выполнено. После долгой молитвы я, как мне кажется, сумела понять, в чем смысл моего появления в Лионии именно в этот трудный и столь важный для вашей страны момент. — Пакс сделала паузу, чтобы перевести дыхание, и обратила внимание на то, как тихо было в зале. Никто не произнес ни слова, все стояли неподвижно. Казалось, даже дрова в обоих каминах горят, не издавая ни звука. — Так вот, уважаемые члены Правящего Совета, я считаю своим долгом сообщить вам, что цель моего приезда в Лионию состоит не в том, чтобы стать вашей королевой. — При этих словах по залу прокатилась волна возгласов удивления и разочарования. Не обращая на них внимания, Пакс продолжала говорить:
— Поверьте, для меня было бы огромной честью принять ваше предложение. Но уверяю вас, мое предназначение заключается не в этом, и я не могу отступиться от того, что предначертано мне богами. — В зале вновь наступила полная тишина. — Почтенные члены Правящего Совета! Я не могу остаться безучастной, видя, перед какой опасностью стоит ваше королевство. И свое предназначение я поняла так: я не должна становиться вашей королевой, но должна попытаться, если будет на то благословение высших сил, найти вам правителя — того, кто должен быть на том месте, которое вы предложили мне. Полагаю, что именно для этого попал ко мне в руки меч, являющийся реликвией вашего королевского дома. Именно поэтому он и отзывается на мое прикосновение, признавая меня своей временной хозяйкой. — С этими словами Пакс выхватила меч из ножен, и яркий голубой свет залил помещение. — Не я должна править в вашем королевстве, — повторила она, вновь вкладывая меч в ножны, — но тот, кого я постараюсь найти и кто является законным владельцем этого клинка.
— Но ведь он мертв! — позволил себе нарушить тишину барон Бельварин. — Этот меч был выкован для сына Фалькьери, а он мертв!
— Это точно? — спросила Пакс.
Многие придворные подняли глаза, услышав этот вопрос, и Пакс увидела, что далеко не все члены Совета так уверены в смерти наследника.
— Я здесь человек чужой, — сказала Пакс, — и может быть, я по-иному воспринимаю то, к чему вы уже привыкли. Принято считать, что наследник погиб. Но что может служить доказательством этого?
— Там все было обыскано… тела… королева… Пакс остановила поток возгласов, требовательно подняв руку:
— Так. На них напали — это известно. Королева была убита. Насколько я знаю, с этим тоже все ясно. А сам принц? Ведь его тело так и не нашли. Может быть, он остался жив?
— Если ему удалось остаться в живых, то почему мы ничего о нем не слышали все эти годы? — спросил один из придворных. — И как мог ребенок четырех лет выжить в лесу один?
— Я не могу ответить, как ему удалось выжить, где он сейчас и почему никто о нем ничего не слышал, — сказала Пакс. — Но я убеждена в том, что он тогда не погиб. За вчерашний вечер и последовавшую за ним ночь я узнала много нового. Я слушала всех, кто говорил со мной, и услышала то, что было сказано, а не то, что все привыкли вкладывать в эти слова. — Неожиданно Пакс обернулась и обратилась к Амбротлину:
— Повторите, пожалуйста, что вы ответили Алиаму Хальверику, когда он предложил вернуть этот клинок изготовившим его эльфам.
Глаза эльфа недовольно сверкнули, но он четко ответил:
— Мы предложили вернуть этот меч тому, для кого он был выкован.
— Но ведь получается… — Барон Хальверик сам оборвал себя на полуслове, пытаясь сформулировать то, что стал понимать:
— Получается, что вы… вы знали, что принц жив. Лично вы знали об этом?
— Если кто и мог об этом знать, — сказала Пакс, — то именно эльфы. — Она видела удивленные лица придворных, чувствовала, как в некоторых из них начинает закипать гнев, и поспешила высказать им свои соображения и подкрепить их признаниями некоторых собеседников. — Все посчитали, что малолетний наследник погиб в том бою. Узнав о послании эльфов, вы совершенно однозначно сделали вывод, что его не следует понимать буквально, что в нем имеется в виду другой человек или вообще что-то иное. Но если предположить, что принц был жив — по крайней мере тогда, — то эльфы могли иметь в виду буквально то, что и было сказано в этом послании.
— Так был он жив тогда или нет? — сурово спросил барон Хальверик у Амбротлина.
Эльф кивнул и совершенно безучастным голосом сказал:
— Да, он был жив.
— Но почему вы не сообщили нам об этом? Почему… ведь мы могли спасти его…