Свежие, еще теплые буханки хлеба резались на толстые куски, на которые намазывалось янтарное масло. От котелков с супом валил густой пар. Сначала Пакс даже не понимала, что именно ест, но, по мере согревания, почувствовала, как вкусно был приготовлен ужин. Вылизав котелок дочиста, она обнаружила, что можно получить добавку, чем поспешила воспользоваться. Наконец по рукам пошли кружки, полные какого-то ароматного горячего напитка, менее терпкого, чем сиб, но такого же согревающего и расслабляющего. Паксенаррион вдруг почувствовала, что засыпает сидя. Боск и Девлин собрали пустую посуду. Встретившись взглядом со Стэммелом, Паксенаррион приготовилась к еще одному усилию — отнести посуду обратно в трактир. К ее облегчению, сержант улыбнулся и приказал ей и всем укладываться спать.
Пакс с трудом поднялась на ноги, сделала несколько шагов до груды соломы и, рухнув на одно из брошенных на солому одеял, провалилась в сон, не успев даже наскоро вспомнить прожитый день.
На следующее утро дождь по-прежнему лил стеной. Капитан Понт решил прервать марш на день. Новобранцы выразили свою радость дружным храпом. Но к полудню, отоспавшиеся, они с непривычки к праздности заскучали и были рады любому делу. Так, Пакс с удовольствием вызвалась отнести грязную посуду обратно в трактир. В городок вступил большой караван, направлявшийся в Вереллу. Огромные телеги-фургоны перегородили улицы, а трактир наполнили промокшие и недовольные погонщики и купцы.
— Пропади пропадом этот ваш граф или кто он там у вас! — донесся до Паксенаррион раздраженный голос хозяина каравана. — Я плачу транзитный сбор каждый год, а на дороге ни единого камня не прибавилось с тех пор, как умер мой отец.
Караванщик, высокий дородный мужчина с крепкой шеей, был одет в заляпанную грязью кожаную куртку. Толстая золотая цепь красовалась на его груди; в каждом ухе болталось по массивной золотой серьге. Этот здоровяк совсем припер к стене трактира щуплого, с застывшей, приклеенной к лицу улыбкой деревенского старосту.
— Передай своему господину, как его там, — продолжал рычать караванщик, — что Союз Гильдий, если на то пошло, может выбрать и другой путь на север. Тогда вы здесь останетесь ни с чем.
Когда, вернувшись, Пакс рассказала об этом инциденте Стэммелу, тот расхохотался.
— Это, наверное, был один из караванов Совета Фосса или семейного клана Манина. Не заметила, что они везут?
— Нет, сэр. Все фургоны были закрыты. А что это за Союз Гильдий упоминал караванщик?
— Ну, города, вступившие в Союз Гильдий торговцев; имеются в виду города северного торгового пути, а не маршрут по Иммеру.
Пакс это ничего не объяснило. Стэммел заметил озадаченное выражение на ее лице.
— Тебе известно хоть что-нибудь про юг, про Ааренис?
— Да, оттуда привозят специи и яркие украшения, — отрапортовала Пакс.
— М-да… негусто. И явно недостаточно для солдата наемной роты. Ладно, надо будет поучить вас географии. Про море Иммерхофт ты слышала?
Пакс кивнула — Джорнот как-то упоминал о море в своих рассказах.
— Так вот, — продолжал Стэммел, — за морем Иммерхофт лежал Аар, древнее королевство. Его жители постепенно заселили острова в море, а затем отправились под парусами на поиски большой земли к северу от Иммерхофта, которую они назвали Ааренис — дочь Аара. Высадившись на новом материке, они заселили его и поделили между знатными родами своего народа. Постепенно они вышли к Гномьим горам, оттеснив на своем пути эльфов, а затем нашли и перевалы, ведущие на север. Так вот, для нас, северян, юг — это юг, а сами южане зовут свою землю Ааренис — от моря Иммерхофт до Гномьих гор. Часть этого народа заселила и западные земли севера.
Пакс нахмурилась:
— А я думала, что Восемь Королевств были заселены кочевниками с севера. Мой дед…
— Скорее всего и был кочевником-коневодом. Частично так все и было. Все эти народы встретились на Великой равнине Хонноргат. В восточных королевствах большинство жителей составляют потомки мореплавателей. В Тсайе и Финте больше кочевников. А Лиония и Прэлит вообще остались государствами эльфов. Но немало жителей всех этих стран пришли туда давным-давно из Аарениса. Между Ааренисом и Восьмью Королевствами идет оживленная торговля, и большинство караванов использует тот перевал, через который пойдем и мы, перевал Вальдайр. Раньше большая часть грузов шла по реке Иммер и ее притокам, так как товары кораблями доставлялись напрямую из Аара, через море. Но сейчас Аар превратился в пустыню. Конечно, морская торговля сохранилась, но куда плывут корабли — я точно не знаю, а то, что рассказывают о заморских странах, почти сплошь небылицы. В общем, поэтому или по какой другой причине несколько королевств договорились проложить для караванов другой путь — сухопутный. Говорили, что прибрежные землевладельцы заламывают слишком высокие сборы за провоз грузов, да и пираты делали речной путь небезопасным. Но, скорее всего, просто сами эти королевства много торгуют с севером, и этот путь — более короткий — нужен был им самим в первую очередь. Вот их торговые гильдии и организовали союз, который построил дорогу, поддерживает ее в рабочем состоянии, а караваны идут по ней с юга к нам, на север, и от нас — на юг. Большая часть войн в Ааренисе и ведется сейчас между городами — членами Союза и городами, стоящими на реке, на старом торговом пути.
— А мы на чьей стороне? — осторожно спросила подошедшая поближе Эффа.
— Да кто наймет, за того и воюем, — безразлично пояснил Боск, облокачиваясь на груду соломы.
Стэммел кивнул:
— Да, это так. Герцог заключает договор с тем или иным правителем или городом — кто предложит цену повыше да условия неприемлемей, вот мы за них и воюем.
Эффу это открытие явно потрясло:
— Но… но ведь герцог не станет договариваться… с кем попало?
— Ну… в общем — нет. В конце концов, мы благородные северные воины. У герцога есть свои принципы и правила. Но подчас мы воюем за один город, а некоторое время спустя за его противников. Так бывает. Нам это в общем-то неважно.
— А что значит: мы — благородные воины? Разве не все отряды такие? — спросила Барри.
— Тир! Да конечно же — нет! Если бы все были такими… Понимаешь, благородные роты и полки — в основном с севера — договариваются кое о чем между собой. Ну, например, мы не укрываем дезертиров или преступников из других отрядов, не пытаем пленных и обращаемся с ними достойно. Мы не отбираем продовольствие у крестьян и не топчем посевы, если есть возможность избежать этого. Да, мы соперники, но любому из нас понятно, что войн хватит на всех, а значит — без работы мы не останемся. Мы стараемся не убивать друг друга нигде, кроме как в бою. Это наша работа. Но есть и другие… — Тут Стэммел оглянулся — вокруг собралась большая группа жадно слушавших новобранцев; неподалеку стоял, прислонившись к стене, капитан Понт. — Вон и капитан подтвердит.
Понт кивнул: