— Смотри, без глупостей.
— Не волнуйся. Канна. Просто постараюсь выяснить, что они собираются делать.
— Хорошо. Мы ждем тебя здесь. Будь осторожен.
— Постараюсь, — шепнул Сабен и вновь пополз к дороге, вдоль которой тянулась изгородь фермы.
Пакс обнаружила, что держит кинжал в руке. Увидев это. Канна взглядом приказала ей опустить клинок в ножны. Пакс повиновалась. Ожидание тянулось невыносимо долго. Вдруг в стороне фермы раздался крик, затем еще один.
— Сабен?! — выдохнула Пакс.
— Надеюсь, что нет, — сквозь зубы произнесла Канна. — Да хранит его святой Гед. Если это был гонец, может быть, они просто обменялись паролем и отзывом.
Несмотря на внешнее спокойствие, было видно, как Канна напряглась изнутри.
Крики не повторились. Пакс представила тело Сабена, пронзенное стрелами, и вздрогнула.
— Не думай об этом, — угадала ее мысли Канна. — Пока ничего не известно. Не изводи себя напрасно.
Пакс кивнула и попыталась сосредоточиться на чем-нибудь другом, но тут по дороге в обратном направлении вновь проскакало несколько всадников — примерно столько же, сколько и в первый раз.
Через некоторое время со стороны фермы показался Сабен. Он не полз, а шел почти открыто и даже почти улыбался. Бросаясь ему навстречу, Пакс сказала:
— А я думала, что ты…
— Я понял, — ответил он. — Я тоже перепугался, когда услышал окрик. Канна, слушай. Их всех срочно вызвали к форту, и они уехали, оставив целую коровью ногу над костром. Гонец приказал им не задерживаться, потому что уже сегодня до полудня они выступают на юг. Так что, если поторопимся, то успеем набрать мяса, сколько унесем.
— А часовые? — спросила Канна. — Они никого не оставили на страже?
— Нет, я посмотрел: все лошади ускакали, и на каждой был всадник. Это я сразу проверил. Слушай, Канна, это же наш единственный шанс.
— Рискованно, но ты прав. Это наш шанс.
— Лучше сначала обойти ферму, — предложила Пакс, — а потом Сабен или я вернемся, если все будет спокойно.
— Хорошая мысль, — согласилась Канна. — Надеюсь, мясо они успели надрезать. Не хотелось бы оставлять явных следов.
— Я как-то об этом не подумал, — признался Сабен. — Честно говоря, я не помню, резали они его или нет. Разделать-то тушу они разделали, но это не одно и то же.
— Ладно, там видно будет. Даже если куски не тронуты, можно будет поискать другую еду. А они, даже если заметят, решат, что это кто-то из них взял.
Короткими перебежками, прячась за деревьями, они обогнули ферму и снова скрылись в зарослях. Пакс сказала:
— Я думаю, что туда стоит идти только одному из нас. Мало ли что…
— Согласна. Любая предосторожность будет не лишней. Сабен, ты уже видел, что там случилось, — это тебя меньше шокирует во второй раз. Сходишь?
— Да, Канна. — Сабен действительно пришел в себя и выглядел вполне бодро.
— Хорошо. Кстати, если мясо не тронуто, надрежь край, а потом оторви кусок, не оставляя ровного среза. Может быть, они подумают, что это сделали собаки. А лучше поищи чего-нибудь другого. Только не оставляй явных следов.
— Набери каких-нибудь тряпок для повязок, — попросила Пакс, бросив взгляд на Канну.
— Да, если найдешь, — еще одно огниво.
— Ладно, посмотрю, что попадется на глаза.
Оглянувшись, Сабен бегом пересек огород и, перепрыгнув через изгородь, соединяющую дом и амбар, пропал из виду. Через несколько минут его силуэт мелькнул во дворе; затем Сабен снова пропал. Наконец он снова перебрался через изгородь, таща на плече мешок, а в руках какой-то сверток.
Канна махнула Сабену рукой и стала уходить в лес, не дожидаясь, пока он дойдет до того места, где они расстались. Лишь когда ферма и дорога скрылись из виду. Канна остановилась и повернулась навстречу подбежавшему Сабену.
— Глядите, чего я набрал, — радостно сообщил он.
Пакс развернула плащ Сабена, в котором оказались завернуты три буханки хлеба, полголовки сыра, шесть яблок, маленький мешочек, в котором угадывались очертания десятка или дюжины яиц, пара луковиц, корешки, из которых обычно готовился сладкий отвар, несколько льняных полотенец, какой-то флакончик с резко пахнущей мазью и короткий кухонный нож.
Из найденного на ферме кожаного мешка Сабен извлек остальную добычу: куски полупрожаренной говядины, еще несколько ломтей сыра, моток веревки.
— Корову они разделывали мечами, поэтому взять можно было и больше, но в основном куски были с костями, а отрезать я не стал — рискованно, да и времени много ушло бы. Взял куски мякоти, и все. С хлебом нам повезло. Видимо, сегодня фермер пек на неделю вперед. Буханки были рассыпаны по полу кухни. Я взял только те, что закатились под лавки и столы. Там есть целая бочка с яблоками. Можно набрать сколько угодно. Где хранится сыр, я не нашел. Может быть, в погребе. Взял только то, что будет незаметно. Яйца лежали в дальнем углу под лавкой. Я нашел их только, когда полез за хлебом.
Канна улыбнулась:
— Сабен, да это же целый клад. Не знаю, стоит ли идти туда еще раз, но поесть мы должны — это точно. Так, посмотрим… На троих нам полбуханки хлеба, вот этот большой кусок мяса и каждому по яблоку. Если съесть больше — будет в сон клонить, да и двигаться станет тяжелее.
Пакс и Сабен с сожалением вздохнули. Съев положенную ей долю, Пакс почувствовала себя лучше, хотя и не наелась досыта.
— Давай-ка посмотрим, что с твоей раной, — сказала она Канне, вытерев руки. — Льняное полотенце лучше подойдет для перевязки, чем старый холщовый мешок. Надеюсь, что вонючая мазь, которую притащил Сабен, предназначена для лечения ссадин и ран, а не для чего-нибудь другого. Что еще можно найти в кухне фермера? У нас всегда стояло какое-то снадобье, только пахло по-другому.
— Это по запаху напоминает то, чем нас мажут в ротном лазарете, — сказала Канна.
Она попыталась снять повязку, но выяснилось, что мешковина намертво присохла к ране. Пакс пришлось полить рану водой — при этом Канна застучала зубами от холода — и аккуратно отделить ткань от рубца. Было видно, что кожа вокруг раны покраснела и распухла и даже была горячей на ощупь.
— Больно, — скрипнула зубами Канна, когда Пакс прикоснулась к ране. — Ну что там — плохо дело?
— Не знаю. Покраснело вокруг, горит. Я в этом не разбираюсь, но, по-моему, хорошего мало. Попробуем намазать этой вонючкой… Ну как?
— Щиплет немножко, но терпимо.
— Была бы горячая вода, промыли бы. А так, я думаю, не стоит.
— Бр-р. Я совсем замерзну. Нет, оставляй так, как есть. Тем более что уже намазали. Давай перевязывай. Будем надеяться, что мазь поможет.
Пакс помогла Канне снять тунику и наложила повязку на голое тело.