— Так тебе будет удобнее двигаться, — сказала она, помогая подруге одеться.
Когда перевязка была закончена, Сабен спросил:
— Как насчет того, чтобы сходить на ферму еще раз? Я мигом обернусь, а. Канна? Другой такой возможности у нас не будет.
— Мы должны двигаться налегке…
— Да, но нам целую неделю идти, а этого мало. — Сабен обвел рукой их запасы.
Канна прикинула:
— Так, хлеба хватит дня на два. Мясо нужно съесть, пока оно не испортилось. Сыр подсохнет, но его можно отложить… Вообще-то, конечно, не помешало бы еще чего-нибудь…
— Ну так давай я сбегаю. Канна.
— Боюсь я. А вдруг они пошлют кого-нибудь за оставленной едой…
Пакс вдруг тоже забеспокоилась:
— Мне кажется, что нужно уходить отсюда подобру-поздорову. И чем быстрее, тем лучше.
— Через пару дней вы по-другому заговорите, — буркнул Сабен.
Канна помолчала, обдумывая решение, и вдруг твердо сказала:
— Нет, Сабен. Все, уходим. Не стоит искушать судьбу. И так слишком многое совпало в нашу пользу. Боюсь, как бы везение не кончилось.
Сабен пожал плечами:
— Как скажешь. Ты командир. Ладно, давайте собираться.
Хлеб, сыр, луковицы и корешки перекочевали в мешок, во второй мешок положили мясо. Яйца сложили в котелок и аккуратно поставили его на мясо. Флакон с мазью Сабен опустил себе за пазуху, а нож Канна засунула за голенище сапога.
— Пойдем вдоль дороги, — сказала Канна. — Нужно успеть до темноты оторваться от колонны. Я думаю, можно идти вдоль обочины, там, где кусты пореже. Но если на дороге появится кто-нибудь — даже местный крестьянин, дровосек или охотник, — сразу же сворачиваем и уходим в сторону. Главное — не попадаться никому на глаза. И стараться производить как можно меньше шума.
Сначала впереди пошла Пакс, но Канна, ослабевшая от болевшей раны, не успевала за ней. После того как Пакс третий раз, обернувшись, была вынуждена дожидаться, пока Канна дойдет до нее, она предложила подруге идти первой. Канна молча кивнула головой и, не останавливаясь, побрела дальше.
Так они шли, пока не стали сгущаться сумерки.
Дорога извивалась между все более пологими холмами; горы явно уступали место равнине. Пасмурное небо постепенно гасло, наступал вечер. Никто из троих беглецов не мог сказать, как далеко им удалось уйти за этот день. Пакс шла, не думая ни о чем конкретном, лишь прислушиваясь к звукам вечернего леса, когда вдруг сообразила, что давно потеряла своих друзей из виду. Она остановилась и замерла. Откуда-то сзади раздался крик совы. Пакс решила не отвечать и стала молча, с кинжалом в руке, пробираться назад. Послышалось очередное уханье, на этот раз прозвучавшее совсем неестественно. Пакс продолжала красться между деревьями и в темноте не заметила, как прошла мимо Сабена. Когда тот окликнул ее, Пакс от неожиданности чуть не вскрикнула.
— Что случилось? — придя в себя, спросила она.
— Вот ведь длинные у тебя ноги, — буркнул Сабен. — Бежишь, ничего не замечая вокруг. Канна пыталась угнаться за тобой, споткнулась в темноте и упала. Теперь ее рана болит еще сильнее.
— Ничего, я уже почти очухалась, — послышался в полумраке голос Канны. — Но дальше идти в темноте опасно. Можно ноги переломать.
— Слушайте, на дороге никого, — сказала Пакс. — Кто в этой глуши может путешествовать по ночам? Нельзя ли хоть несколько миль пройти не прячась? Так мы бы выиграли это расстояние у Синьявы.
Сабен в темноте положил ей руку на плечо:
— Ты, Пакс, словно на ходулях. А я что-то подустал. По-моему, пора устраиваться на ночлег.
— Нужно найти безопасное место… — начала Пакс, оглядываясь и с трудом различая в темноте ближайшие деревья.
Рука Сабена сильнее сжала ее плечо.
— А я думаю, здесь — в самый раз. Кто нас тут заметит, если мы сами друг друга с трудом видим?
Пакс поняла, куда клонит Сабен, когда заметила, что Канна уже опустилась на землю и прислонилась спиной к дереву. Самой Пакс хотелось есть, но никак не спать. Понимая, что Сабен прав, она поддержала его:
— И правда, я что-то тоже подустала.
— Вот и правильно. Пакс, сегодня моя очередь караулить первому. Да я и спать-то не хочу, так переволновался.
Пакс чувствовала себя точно так же, но спорить не стала. Подойдя к Канне, она помогла той закутаться в плащ.
— Очень разболелось после того, как ты упала? — спросила она.
— Да нет, ничего. Надеюсь, к утру легче станет.
— Будем надеяться, — не очень уверенно сказала Пакс. — Как тебе удобнее лечь?
— На левый бок, — сказала Канна.
Пакс подождала, пока раненая подруга уляжется, а затем легла рядом, плотно прижавшись к ней. Напоследок она заметила:
— Сабен, не съешь весь хлеб, пока мы спим.
— Эх, — вздохнул он, скрывая смех, — а я-то думал, что вы забудете.
Пакс услышала, как Сабен отошел на несколько шагов, чтобы занять удобную позицию между спящими подругами и дорогой. Ей казалось, что она не сможет уснуть, но, когда Сабен положил ей руку на плечо, Пакс поняла, что проспала, наверное, полночи.
— Все, глаза слипаются, — сказал он ей. — Пока все тихо.
Пакс потянулась и встала. Сабен тотчас же лег на нагретое ею место.
Пакс потерла лицо руками, чтобы окончательно проснуться, и хлебнула воды из фляги. Пока все спокойно, мысленно повторила она слова Сабена. Пока… Сколько еще им будет так везти? Полупустой желудок давал о себе знать. Паксенаррион с тоской подумала об оставшихся в мешках продуктах, но тотчас же стала гнать от себя эту мысль. Канна была права — еду придется растягивать. Пакс вспомнила, как отец рассказывал о голодном годе — тогда большинство овец пало от какой-то болезни, а оставшихся загрызли обезумевшие волки. Отец, тогда еще совсем мальчишка, был вынужден есть траву… Нет, гнать, гнать мысли о еде! Пока что в мешках есть чем утолить голод. Но не сейчас. Позже.
Пакс изрядно замерзла, хотя, к счастью, эта ночь выдалась сухой. Глядя в черное, без звезд, небо, Пакс впервые усомнилась в том, что им удастся добраться до Ротенгри. Слишком далеким и опасным был их путь. Завтра… Завтра они дойдут до перекрестка, если, конечно, Канна не… нет, все будет хорошо. Канне полегчает. Главное, чтобы Синьява тоже выбрал короткий путь до Ротенгри. Тогда можно будет идти впереди колонны в сравнительной безопасности.
Пакс задумалась и не заметила, как начало светать. Из темноты постепенно стали проступать силуэты деревьев и кустов. Пакс зевнула и вдруг испугалась, что, вполне вероятно, могла и продремать последние час-другой. Подойдя к спящим, она осторожно дотронулась сапогом до ног Сабена.