— Почему с петлей?
— Его фамилия Петляр. Отнимите последнюю букву и все поймете.
— Петля… Роковая парочка. Либо вы его засадите, либо он вас придушит.
— Мы живем счастливо. К счастью!
— Я буду называть вас Кристи. Не возражаете?
— Мне нравится.
Они вышли на улицу. Погода испортилась, моросил дождь. И это в начале летнего сезона! Потом лето кончится и начнутся долгие холода. Невыносимая тоска.
Они шли быстро и молча. Машина их ждала на своем месте. Афанасий присвистнул:
— Красивый агрегат!
— Хозяйка тоже не дурнушка, — бросила Кристина, усаживаясь за руль.
Художник сел рядом. Первым делом она сняла намокший парик, и по ее плечам рассыпалась копна шикарных черных волос. Девушка почувствовала на себе взгляд, но парень не обронил ни слова.
— Поехали! — сказала она и сорвала машину с места.
Новый знакомый словно вгрызался в ее душу, она почувствовала себя незащищенной.
* * *
Добротный двухэтажный дом художника стоял на опушке леса. Дорога проходила в ста метрах, но, прикрываемый соснами, с шоссе он был не виден. Кристина прикинула расстояние до своего особняка и пришла к выводу, что можно дойти пешком минут за сорок. Эта мысль ее порадовала. Художник продолжал молчать, и это смущало девушку. Не глуп ли он? Она не выносила дураков, какой бы внешностью они ни обладали.
— Вы женаты? — спросила Кристина, когда они подошли к крыльцу.
— Нет, не женат. Жена — значит дети, а это уже семья. Семью надо содержать и нести за нее ответственность. Я к этому не готов.
— Сколько вам лет?
— Тридцать три. Возраст Иисуса Христа в момент его распятия.
— Пора бы уже обзавестись семьей. Не одиноко вам здесь?
— Прекрасно. Обожаю тишину. Она способствует творчеству.
— У вас есть подружка?
— Предпочитаю одноразовые варианты. Я очень привязчив, поэтому стараюсь избегать долговременных связей.
Он открыл дверь, и они вошли в дом. Чисто, везде порядок, что не свойственно художникам. Много свободного пространства, минимум мебели, если этот хлам можно так назвать. Они поднялись по крутой винтовой лестнице на второй этаж, в просторную светлую мастерскую без перегородок и потолка — сплошные стропила, перекладины и подпорки. У окна — кровать, пол застелен шкурами. Холодильник, плитка, старый проигрыватель и куча виниловых пластинок, разбросанных по полу, — тут порядком и не пахло. Возле кровати — длинный стол, заваленный красками, вдоль стен — огромные папки, рассчитанные под ватманский лист.
— У вас есть что-нибудь выпить?
— Только водка и не очень хорошего качества. Льда нет, но есть соленые огурчики и грибочки.
— Сойдет. Я очень устала и хотела бы немного расслабиться. Только помойте стакан.
— У меня пластиковые стаканы. Одноразовые.
Кристина усмехнулась. Она с мужем даже на пикники берет хрусталь, а тут такая экзотика. Почему нет? Надо же знать, как живут простые смертные.
Афанасий подал ей стакан с водкой и вилку с нанизанными на нее грибами.
— Полный? Я столько не выпью.
— Это не удовольствие, а лекарство против стресса и тоски. Такую гадость пьют залпом. Хоп, и отмучился.
Кристина так и сделала. Хоп, и у нее перехватило дыхание, обожгло горло. Непонятно, как организм смирился с таким издевательством. Ковш холодной воды и грибы привели ее в чувство.
— Тяжело с непривычки? — впервые художник улыбнулся. У него были очень красивые зубы.
Кристина достала сигареты и закурила. Черт ее дернул выпить эту гадость, ведь никто не собирался ей отпиливать ногу без наркоза.
— Перейдем к делу, Афанасий. Показывайте свои творения, пока я могу их оценить.
Он развязывал тесемки папок, доставал из них эскизы один за другим. Тут было на что посмотреть. Работы поразили Кристину, она погружалась в иной мир, доселе невиданный и прекрасный, похожий на галлюцинации. Ее повело, отрава начала действовать. Не натворить бы глупостей. Еще немного, и она начнет раздеваться. Упаси Господи! Кристина постаралась взять себя в руки.
— Свое решение я скажу завтра. Вам надо приехать к нам, осмотреть место работы. Найдете? С шоссе поворот на указателе «Дом на холме». Он и впрямь стоит на холме, дальше только море.
— Конечно, найду.
— В полдень. А теперь проводите меня до машины.
— Может, переждете? У вас горят щеки и блестят глаза.
— Именно. Боюсь, что у вас я сгорю окончательно. Доеду, ветерком обдует.
Она едва не свалилась с лестницы, спускаясь вниз. В машину села нормально. Скорость отрезвляет. Ей повезло, до дома добралась живой, прошла в свою спальню, рухнула на кровать и погрузилась в сон.
* * *
За окнами светила луна и трещали цикады, когда Кристина открыла глаза. Ужасно болела голова. Она пыталась понять, что с ней произошло. Ее фантазии не хватило бы на такой необычный сон. Девушка встала, переоделась, причесалась, подправила макияж и направилась в гостиную на первый этаж. Нет, это не сон. Все происходило наяву. Кажется, в ее жизни произошли большие изменения. В лучшую или худшую сторону, она еще не знала, но сопротивляться судьбе не хотела. Что-то должно случиться, и не исключено, что ее жизнь потечет по новому руслу. Хуже не станет. Может быть только лучше. Надо учиться преодолевать препятствия, до сегодняшнего дня в ее жизни даже слабые помехи не встречались.
Муж сидел на диване и, как всегда, пил, тупо уставившись в телевизор. Когда-то она сходила по нему с ума. Глупая девчонка. Ей было восемнадцать, ему сорок два. Красивый, богатый. А как он ухаживал, какие слова говорил! И что сейчас? Пятидесятилетняя развалюха с больным сердцем и гнилой печенью. Слава богу, таланты свои еще не пропил.
Дмитрий Андреевич Петляр имел много талантов, таких называют «поцелованный богом».
— Скучаешь, Митенька? Муж оглянулся.
— Это ты, Тина?
— Кто еще может быть?
— Чертиков я пока не видел.
— Скоро увидишь, если не умеришь свой пыл. У тебя же сердце больное. Хочешь меня вдовой оставить?
— Рано или поздно это произойдет, смирись с неизбежностью. Хочешь выпить?
— Сегодня хочу. Но я буду пить шампанское. Нет, лучше «Бургундское», за ним ходить не надо.
Кристина подошла к столику, на котором стояло множество бутылок, и налила себе красного вина. Она редко составляла компанию мужу, но сегодня особый случай. Глядишь, и голова болеть перестанет. Кристина села на ковер рядом с креслом мужа, как верный пес, и посмотрела на него преданным взглядом.