— Господи, Сара, космоплан уже должен был взлететь.
— Знаю. Мы проследили за железбергом. Он врежется в поверхность через семь минут.
— Что?! Взорви его, Сара!
Фронт потока ударил по первой строительной плотине, перегородившей канал. Нижние опоры вышибло, и вся конструкция, опиравшаяся на размытые стены, рухнула, перевернулась несколько раз и начала разваливаться, роняя на дно стальные балки.
— Мы не можем, Джошуа. Он уже вошел в стратосферу, боевые осы его не достанут.
Вода докатилась до второй плотины. Эта была попрочнее первой — на ней держались несколько застывших строительных механоидов и хопперов с бетоном. Их вес придавал конструкции устойчивость. Вода бурлила вокруг плотины, обламывая отдельные балки, но сооружение в целом пережило первый удар.
— Не волнуйся, Джошуа, — датавизировал Эшли. — Уже лечу. Пятьдесят секунд — и я у вас. Мы будем в воздухе задолго до того, как железберг врежется. Мне уже видны эллинги.
— Нет, Эшли! Не приближайся! Здесь одержимые, и много. Если они тебя заметят, то собьют космоплан.
— Обозначь их для меня, у меня есть мазер.
— Не могу.
Увидев впереди плотину, он понял, что другого шанса спастись не будет. Резидентный монитор жизненных функций давно тревожил Джошуа. Холод убивал его, мышцы уже пострадали и с трудом выполняли приказы. Надо было выбраться из воды, пока еще остались силы.
— Слушайте все, — датавизировал он, — хватайтесь за плотину, или пусть вас к ней течением прибьет, но хоть так не проплывите мимо! Надо выбираться!
Ржавые трубы приближались очень быстро. Джошуа вытянул руку. Пальцы под медицинским нанопакетом не работали даже под управлением нейросети.
— Мзу! — датавизировал он. — Выплывайте к плотине!
— Поняла.
То, что она еще жива, поддерживало в его груди слабый огонек надежды, хотя толку в ней сейчас не было никакого. Операция не потерпела полного провала, у него еще была цель. И вот это было очень важно.
Дахиби уже выползал на плотину, цепляясь за балки, чтобы не унесло течением. Джошуа зацепился рукой за стык труб и пригнул голову, стараясь не удариться виском. Металл врезался ему в ребра, а он даже не почувствовал боли.
— Ты в порядке? — датавизировал Дахиби.
— Кайфую, блин!
Мимо промелькнула Вои, не успевшая зацепиться за трубу.
Дюйм за дюймом Джошуа выползал на подрагивающее сооружение, пока не добрался до лестницы. Течение ослабело, но вода прибывала очень быстро.
На дальний край плотины вынесло Мзу, датавизировавшую: «Мать Мария, бедные мои ребра!» Рядом с ней оказался Самуэль. Он бережно придерживал физика за плечи.
Джошуа торопливо вскарабкался по лестнице, благодаря Бога за то, что она не слишком крутая. Дахиби следовал за ним. На плотину вынесло еще двоих агентов и Монику. Гелаи и Нгонг плыли через канал, не обращая на холод никакого внимания. Уцепившись за балки плотины, они принялись выталкивать из воды обессилевших уцелевших.
— Мелвин! — датавизировал Джошуа. — Мелвин, где ты?
Ядерщика вынесло к воротам шлюза одним из первых после того, как Иона вышибла створки.
— Мелвин!
На несущей волне его нейросети не было даже шороха.
— Что случилось? — датавизировал Эшли. — Не могу нашарить вас сенсорами.
— Не приближайся! Это приказ, — ответил Джошуа. — Мелвин!
Мимо пронесло тело одного из бойцов королевского разведывательного агентства.
— Мелвин!
— Мне очень жаль, капитан Калверт, — датавизировал Дик Китон. — Он не выплыл.
— А ты где?
— На конце плотины.
Обернувшись, Джошуа увидел распятую на шестах фигуру в тридцати метрах от него. Одну.
Господи Иисусе, нет! Еще один друг обречен на страдания в бездне. На то, чтобы вечно смотреть на мир и молить о свободе.
— Больше никого, — датавизировала Моника. Вместе с ней и Самуэлем из объединенной команды королевского разведывательного агентства и эденистов уцелели восемь человек. Труп Эрибы проплывал мимо в клочьях бурой пены. Из двадцати трех человек, вошедших в четвертый распилочный эллинг, вышли пятнадцать; если посчитать и приставов, соотношение получалось еще более печальным.
— Что теперь? — спросил Дахиби.
— Ползи, — приказал Джошуа. — Мы должны доползти до верха, челнок уже летит.
— Долбаный железберг тоже.
— Гелаи, — прохрипел Джошуа, — где одержимые?
— Идут, — ответила та. — Баранович уже выбрался из эллинга. Он не даст космоплану приземлиться.
— Оружия у меня нет, — датавизировала Моника. — На всех — два автомата. Мы их не удержим.
Она ползла по узкому конвейеру, соединенному с одним из хопперов. От холода ее трясло.
Джошуа одолел еще три ступеньки и вконец обессилел.
— Капитан Калверт, — датавизировала Мзу. — Я никому и никогда не отдам Алхимика. Я хочу, чтобы вы это знали. И спасибо вам за ваши усилия.
Она сдалась. Алкад Мзу сидела, сжавшись в мокрый комочек, на краю плотины. Нгонг крепко обнимал ее за плечи, сосредоточенно закрыв глаза. От одежды физика шел парок. Джошуа оглядел остальных — измученных холодом, сломленных. Если он еще хочет спастись, придется идти на самые крайние меры.
— Сара, — датавизировал он. — Прикрой меня огнем.
— Наши сенсоры не срабатывают, — ответила она. — Не могу получить картинку с достаточным разрешением, тот же эффект, что на Лалонде.
— Гос-споди… Ладно, целься в меня!
— Джошуа!
— Не спорь. Включи прицельный лазер и целься по сигналу моего блока связи. Давай! Эшли, жди команды. Все остальные, шевелитесь, мы должны выползти!
Он одолел еще пару ступенек.
Прицельный лазер «Леди Макбет» пробил рассеивающиеся снежные тучи. Луч зеленого света, пронизанный мглистыми вспышками испаряющихся снежинок, уперся в дорожное полотно в трехстах метрах от канала.
— Попала? — спросила Сара.
— Нет. Веди на северо-восток, двести пятьдесят метров.
Луч скользнул так быстро, что на миг заслонил небо зеленым пологом.
— Восемьдесят на восток, — командовал Джошуа, — и двадцать пять на север.
Имплантам сетчатки пришлось подключить самые мощные фильтры, чтобы справиться с ослепительным зеленым сиянием, облившим плотину.
— Засекай координаты. Зона исключения — сто пятьдесят метров. Переходи на боевой лазер. Спираль до километра. Сара — выжигай!
Луч скользнул в сторону, меняя цвет: желтый, потом оранжевый и, наконец, насыщенно-красный. Мощь его росла. Залетавшие в него снежинки уже не испарялись — они вспыхивали. Там, где луч упирался в землю, углебетон рассыпался мелкой пемзовой галькой, испуская густые клубы бурого дыма. Потом луч изменил направление и, вырезая в земле канаву полуметровой ширины, прочертил дымным пламенем идеальный круг диаметром около трехсот метров. В центре круга находилась плотина. А затем луч набрал скорость, слившись в расширяющийся цилиндр живого алого света. Земля горела на его пути, снежный покров кипел и испарялся, бурлящее облако пара выжигало все вокруг.