Вскоре открылся мост через Исеть. Крупный перекресток перед ним превратился в сплошной затор из ржавых автомобилей. Кое-где машины стояли чуть ли не в два яруса, наслоившись когда-то друг на друга с разгона. То, что перед катастрофой было пробкой, превратилось в многослойное нагромождение железа.
С горки, что громоздилась над спуском к мосту, открывался вид на Верх-Исетский пруд, руины корпусов старого завода и другой берег Исети, застроенный огромным спальным районом. Красное небо в темных рваных тучах с этой точки казалось особенно низким и хмурым. Прохладный свежий ветер с пруда заставил всех троих плотнее застегнуть куртки.
Мост, как и перекресток, был полностью забит машинами. А под ним, вдоль невидимой с этого места воды, виднелись такие непролазные заросли, что даже одна мысль подойти к берегу, заранее вызывала беспричинный страх. Егор мысленно порадовался, что на другую сторону идти не требовалось. Ведь окажись дом Виктора в районе Сортировки, им пришлось бы перебираться через всю эту свалку, а так, они свернули направо, туда где широченный бульвар вел в сторону площади Коммунаров. Оглядываясь на перекресток с ржавыми машинами, Егор думал, что Исеть им пересекать все равно придется, но лучше все-таки будет сделать это по мосту, расположенному ближе к железнодорожному вокзалу.
Несмотря на широкое пространство, видимость на бульваре оказалась даже хуже, чем на предыдущих улицах. Несколько грузовых фур и стоящие один за другим трамваи, здорово ограничивали обзор. Кусты на газонах росли густо, а бурьян и вовсе поднимался выше человеческого роста.
— Давайте-ка плотнее ко мне, ребятки, — немного рисуясь, сказал Макс. — Если что — прикрывайте бока. У меня ствол не пулями, дробью заряжен. Пяток выстрелов разгонит любую стаю.
— А вдруг они дроби не боятся? — срывающимся голосом спросил Виктор. — Я думал, у тебя настоящее ружье.
— Не волнуйся, самое что ни на есть настоящее, — успокоил его Макс, вытаскивая из кармана снаряженный магазин. — Просто сейчас заряжена дробь. А вот тут патроны с пулями. Зарядить — пара секунд.
— Стойте! — глухо скомандовал Егор. — Макс, хватит трепаться! Человека прозевал. Вон, смотри, возле витрины ходит.
— Давайте мимо, а, — тут же предложил Виктор. — Вдруг у него тоже нервы ни к черту и пистолеты есть?
— Я ему покажу пистолеты, — угрожающе сказал Макс, меняя магазин в карабине.
— Никакой стрельбы. — Егор положил руку на карабин. — Я один пойду. А то втроем, да с такими рожами, кого хочешь напугаем.
— Может, не стоит рисковать? — озабоченно спросил Макс. — Может и впрямь, ну его на хрен, этого бомжа…
Человеческая фигура возле большой витрины действительно смутно ассоциировалась с бездомными обитателями помоек.
— Мы зачем в центр идем? — спокойно уточнил Егор. — Ну, помимо разведки дома Вити? Информацию получить. Как мы ее получим, если будем от людей шарахаться?
— Ладно, иди, — недовольно сказал Макс. — Но, если что, я его прямо отсюда сниму.
Егор отдал копье и вилы Виктору и медленно двинулся в сторону незнакомца. Тот то ли не замечал их, то ли не придавал этому значения. Еще немного покружив рядом с закрытым магазином, человек поднял с земли камень и запустил им в витрину. Звон разбитого стекла разлетелся по окрестным кварталам, крупные осколки ссыпались вниз, а человек как ни в чем не бывало полез внутрь.
Егор продрался сквозь низкорослый кустарник, обогнул грузовик, груженый щебнем, едва не наступил на голову лежащему в густой траве телу, прошел вдоль облупленного и проржавевшего борта трамвая и оказался наконец перед разбитой витриной. Уже привычно огляделся по сторонам, посмотрел на товарищей. Макс пристроился на капоте грязного, но почти не тронутого ржавчиной внедорожника. С такого расстояния ствол карабина практически не был виден, но Егор не сомневался, что приятель держит магазин под прицелом. Виктор беспокойно ходил позади Макса, появляясь то с одной, то с другой стороны от машины и вытягивая шею, словно пытался найти наилучшую точку обзора.
— Чего надо? — донесся из магазина грубый мужской голос. — Это территория нашей общины, нечего здесь шататься.
Егор всмотрелся в темноту торгового зала и различил за острыми краями разбитой витрины силуэт.
— Здравствуйте, — сказал он своему невидимому собеседнику. — Какой общины? Вас много?
— Какая тебе разница? — раздраженно донеслось изнутри. — Иди своей дорогой. Нечего здесь околачиваться.
— Так я поговорить хотел, — растерялся Егор. Ему и в голову не приходило, что в мертвом городе кому-то будет плевать на обнаруженного живого человека. — Мне ничего от вас не надо, и я скоро уйду. Просто расскажите мне, что знаете. Я недавно проснулся и мало что понимаю.
Из разбитой витрины показалось грязное небритое лицо. Затем человек полностью выбрался на свет и недобро уставился на Егора. Он оказался невысоким, но крепко сбитым, одетым в телогрейку и грязные штаны с отвисшими коленями. Из кармана у него торчала деревянная ручка какого-то инструмента. Примерно так себе Егор всю жизнь представлял мастеровых деревенских плотников. Этаких мужичков себе на уме.
Осмотрев Егора с ног до головы, мужичок сплюнул.
— И что ж это одни рахитики выжили, — презрительно сказал он. — Нашей общине здоровые мужики нужны, а не гнилые соплежуи. Что тебе сказать, паря? Случился конец света. А уж как да почему — не нашего ума дело. Наше дело спасаться, кто как может. Иди себе с Богом. Глядишь, и поможет он тебе.
— Если вас целая община, значит, много народу проснулось. Сколько у вас людей? — Егор вдруг осознал, что пустые улицы могут быть обманчивы.
— А это тебе зачем? — мгновенно ощерился мужичок и потащил из кармана свой инструмент — длинное шило.
— Спокойно, — сказал Егор, поднимая руки и делая на всякий случай шаг назад. — Меня не интересует размер вашей общины. Просто хотел оценить, сколько народу могло вообще выжить.
— Достаточно, — злобно прищурился мужичок, — чтоб всех любителей чужого добра в землю закопать.
— Ты хоть скажи, — продолжая отступать, попросил Егор, — куда ходить нельзя, чтоб на вашу территорию не забрести?
— Ты вот шел по бульвару? — сказал мужичок. — Вот и катись по нему дальше. Тогда точно куда не надо не попадешь.
Сделав еще несколько шагов назад, Егор повернулся и быстро пошел к товарищам.
Разговор с неприветливым мужичком его обескуражил. Получалось, что людей проснулось все-таки значительно больше, чем они полагали. И вместо того, чтобы искать причины катастрофы или ожидать, когда проснутся чиновники, способные что-то организовать, люди начали сбиваться в общины…
— Я тебе говорил, — выслушав друга, сказал Макс, — что надо барахло собирать и обустраиваться. Все эти поиски самоорганизующейся городской жизни — чушь собачья.
— Нам не выжить в одиночку, — сухо ответил Егор. — К тому же, Витя все равно ушел бы к своим. Что мы с тобой вдвоем смогли бы тогда сделать?