Я натянул маску, сшитую Никой из шарфа. Верхняя губа немедленно покрылась капельками пота. Летом, после часового похода, маску можно было выжимать. В начале сентября стало прохладнее, но не настолько, чтобы носить плотную ткань и не потеть. Зато вонь она глушила надежно. Особенно, если заранее смочить чем-нибудь ароматным. Придуманный в «Скале» трюк с духами мы использовали до сих пор.
Игорь оказался прав: запах был отчетливый, но не такой сильный, как обычно. Даже Ника, от подобных ароматов дважды терявшая сознание, не осталась на улице. Откуда здесь вентиляция, выяснилось быстро. Несколько окон с боковой стороны здания были разбиты. Снаружи мы этого не заметили, отдел располагался в полуподвальном помещении, и дыры зияли прямо над тротуаром. Рядом с одной из них валялся молоток, так что сомнений не оставалось — окна били специально. Ни одного тела в отделе мы не нашли, зато на площадке этажом выше лежало аж три. Неизвестные не только устроили вентиляцию, но и не поленились оттащить мертвецов в сторонку. Беглый осмотр показал, что утащили пока немного. Видимо, собирались вернуться, когда комнаты проветрятся. Вполне здравая мысль.
М-да, ситуация…
Дело вовсе не в том, что меня мучила совесть. Будь моя воля, я бы мысленно поблагодарил неизвестных за подготовку помещения и вынес всё до последнего болта. Кто бы здесь ни побывал, эти люди не из коммуны. Но действовали они разумно и организованно, и их явно было несколько человек. Значит, либо торгаши-мародеры, либо сбившиеся в кучку друзья-приятели, решившие, что они проживут и без нас. Как мы неоднократно убеждались, о коммуне слышал уже весь город, и те, кто до сих пор не присоединились, не присоединялись исключительно по собственной воле. Сан Саныч относился к таким толерантно — мол, мало ли какие у людей мотивы. Игорь считал их порядочными мерзавцами, и я, редкий случай, был согласен с ним, а не с Санычем.
Как правило, это были одиночки или небольшие группы, в чьих руках после пробуждения оказалось нечто, пригодное для обмена. Одного такого орла мы недавно поймали. Сторож продовольственного склада, с вечера забухавший с соседом и оттого избежавший утопления, едва спала вода, упер со склада несколько мешков с крупами и полцентнера сахара. На сахаре он и погорел. Сидел бы тихо, как хомяк-переросток, никто бы ничего не узнал, а он торговать начал. Я вам сахар — вы мне то да сё, в основном, ясное дело, водку. Раз поменялся, два поменялся, а потом ребята заинтересовались, откуда столько сахара. С третьей попытки выследили и устроили экспроприацию. За украденное сторож бился. Одному ножом так руку располосовал, что потом зашивали. В итоге все-таки скрутили. Так этот гаденыш еще орал, что мы, воры, грабим его, честного труженика. То, что в коммуне мужчин пятая часть, а остальные — пенсионеры, женщины и дети, его не интересовало. То, что стариков и детей надо кормить, — тоже. Отдельно взятые сволочи не стремятся поделиться своими благами, а садятся на них жопой и предпочитают потреблять в одно рыло.
— Место есть? — пробубнил Игорь сквозь повязку.
Я стянул рюкзак.
— Мой забит наполовину. Кое-что можно выкинуть.
— У меня почти пустой, но туда много не влезет. — Ника тоже сняла миниатюрный рюкзачок. — Тут кое-какие бумаги, велено передать…
— Забей, выкладывай, — прервал ее Игорь. — Здесь недалеко, и так донесем.
— Слушай, а чего нам вообще дергаться?
— В смысле? — Парень посмотрел на меня с недоумением.
— В прямом. Ты правильно сказал, до базы недалеко. Сходим, возьмем тележку или велики, прихватим кого-нибудь в помощь и основательно затаримся. Чего по мелочам карманы набивать?
— А если, пока мы ходим, эти вернутся?
— Да брось. Туда-обратно за час обернемся. Ты думаешь, они именно в этот час придут и всё выгребут?
— Все равно, сколько унесем — надо взять, — уперся Игорь.
Все-таки Ника права, иногда он превращался в невероятного зануду, упрямого, как баран. Я уже собирался было поделиться этим наблюдением вслух, как хлопнула входная дверь…
Игорь среагировал молниеносно: толкнул Сан Саныча за стеллаж, разделявший торговый зал на две половины, и скрылся за ним сам. Послышались быстрые, тяжелые шаги, и в зал грузно вбежал потный мужчина в повязанном на манер бандитов Дикого Запада платке.
Немая сцена длилась несколько секунд. Визитер смотрел на нас, мы на него. Первым молчание нарушил он:
— Ты кто такой?
— Николай. Приятно познакомиться.
В другое время я бы воздержался от подобного тона. Гость выглядел далеко не хлюпиком. Ростом он был пониже, но весил заметно больше, руки, как поленья, кулаки с небольшие гири. Вся кожа в синюшных татуировках. Шутить с такими типами не рекомендуется, однако засадный полк в лице Игоря и Саныча придавал уверенности.
— Ты чё несешь. Кто такой, спрашиваю?
— Коммуняка он. — С лестницы спустился еще один мужчина.
Он был старше и суше, с проседью в клочковатой бороде и темными колючими глазами. Сразу стало ясно: в паре главный именно он. В паре ли? Возможно, эти двое только авангард.
— Коммуняка. — Бугай посмотрел на мою нехитрую нашивку рейдера. — Плохое ты место выбрал, коммуняка.
— Это вы тут прибрались?
— Заткни хлебало! — набычился бугай и двинулся в мою сторону. — Что в рюкзаках?
— Инструменты.
— Ты чё паришь. — Он плотоядно посмотрел на Нику. — Сняли рюкзаки.
Я ухмыльнулся и взял лежавший на стенде бур. По виду он напоминал обычное сверло, только длиной был больше метра, а по весу не уступал хорошему лому. Я перехватил его двумя руками, оттеснил Нику за стойку и сделал шаг вбок, так что угол стойки оказался между мной и бугаем. Броситься на меня он теперь не мог, а будет обходить — получит буром. Место узкое, не увернется.
Бугай остановился. Видимо, осознал возникшие трудности.
— Петенька! — громко крикнул главарь. Снова хлопнула дверь, раздалось приглушенное «чего?». — Петенька, спустись к нам, у нас тут интересное наметилось.
Петенька оказался жилистым мужиком почти одного со мной роста. Уши оттопырены, лицо болезненного желтоватого оттенка. При виде нас он остановился и вопросительно посмотрел на главаря.
— Видишь, Петенька, мы здесь поработали, а коммуняки тут же на готовенькое. Делиться не хотят, железками машут. Ты бы Ильясу помог, объяснил ребятам, что нехорошо они поступают.
Петенька сухо кивнул, подошел к круглой стойке, снял с нее лопату да так и замер, глядя в глубь зала.
— Лопату брось. Руки за голову, — сурово приказал Игорь.
Я не видел ни его, ни Сан Саныча, но судя по звуку шагов, Игорь отошел к самой стене и теперь выцеливал не только Петеньку, но и главаря. Амбала, как и нас, от стрелков по-прежнему отделял стенд.
Петенька растерянно посмотрел на главаря.
— Ты чего не понял? Лопату бросил, на колени, руки за голову!