— Василий Кузьмич! Генерал оглянулся.
Майор Мустафин держал за шиворот мальчишку лет пятнадцати в тельнике и бушлате. Короткие черные волосы торчали в разные стороны, крупные раскосые глаза наполнены страхом, губешки дрожат. На эвенка не очень похож, больше на китайца.
— Что за фрукт?
— В трюме прятался. За ящиками. Радист спустился за деталями, они вторую рацию собирают, а там этот шкет. Как попал туда, не знаю. Команде в наш трюм допуск запрещен, ключи от замков только у меня. И вот подарок.
— Как он там с голоду не сдох!
— Ay него свой мешок с харчами имеется.
— Ты кто такой, звереныш?
— Юнга я. С острова. Помогал корабль чинить.
— Как звать?
— Ли Ван Си.
— Китаец?
— Так точно.
— А родня где?
— Нет родни. Один. Хочу служить на флоте.
— По-русски ты хорошо лопочешь. Командира ко мне.
Абрек передал команду по эстафете. Через минуту появился Кравченко.
— Ты что же, Богдан, контрабандой занялся? В спецлюке детей возишь?
Таким растерянным Белограй еще не видел бодрого и находчивого капитана. Стоял, хлопал глазами и смотрел на мальчишку, слегка приоткрыв рот.
— Что молчишь, командир?
— Виноват! Не углядел.
— Если твои сигнальщики не углядят корабли на горизонте, то нас пустят треске на корм.
— Виноват! Исправлюсь!
— Это как же? Вышвырнешь щенка за борт? Оставь. Тебе лишние руки не помешают.
— В камбуз его. В помощь коку сгодится.
— Добро. Определяй на довольствие, — потрепав мальчишку по волосам, генерал улыбнулся. — А ты храбрец, китайчонок Ли. Будто из песни тебя выдернули. Отпусти его, Абрек.
Капитан взял мальчишку за руку и повел к мостику.
— Ты как сюда попала, Лю?
— Там, где ты, там и я, остальное не имеет значения.
— Зачем ты волосы остригла? Такие были волосы…
— Новые отрастут, они быстро растут. Мы же приплывем куда-нибудь?
— Нас никто нигде не ждет, и мы никому не нужны.
— Мы друг другу нужны. Островов много, места всем хватит. Оленей разводить будем, рыбу ловить, песца стрелять.
— Замолчи. Дай мне подумать. А пока на камбузе поработаешь, кок у меня две должности занимает. Тут каждый за пятерых работает.
— А где я буду спать?
— С матросами в кубрике. Или тебе отдельную каюту подать?
— Но я не могу раздеваться.
— Замолчи. Не было печали, так черти накачали. Мы же погибнуть можем в любую минуту.
— Ты говорил, что настоящие моряки не погибают.
— Говорил, говорил! Понимать надо правильно.
Богдан Кравченко был счастлив. Он уже не рассчитывал увидеть Лю, но она посчитала по-другому. Правильно сделала, только ей он этого сказать не мог.
Белограй поднялся в рубку штурмана.
— Как дела, лейтенант?
Лейтенанту перевалило за тридцать, а звание ему присвоили в двадцать. Потом, вместо того чтобы звезды на погоны получать, парень на Колыме киркой породу рубал.
— Огибать Камчатку у мыса Лопатка опасно. Глубин не знаем, рифов полно. Не исключены мины. На ваших картах из штаба ТОФ фарватер не отмечен, значит, современные суда там не ходят. Идти придется вслепую, жизнь подвесим на волосок.
— Как ходят современные суда?
— Южнее. Между островами Парамушир и Онекотан. Этот путь связывает океан с Охотским морем. Сейчас навигация, все суда идут проторенной дорожкой. Расписания у нас нет, это не поезда. Северный путь открыт, Петропавловск гоняет грузы той же тропой. О военных кораблях я вообще не говорю.
— Все ясно. Пойдем через мыс Лопатка. Минуем Парамушир с северной стороны.
— Русское «авось» на флоте не срабатывает.
— «Авось» тут ни при чем, здесь есть мой приказ. Пришлешь ко мне командира. Я у себя в каюте.
Как только генерал ушел, штурман обозвал его психом. В некоторой степени он был прав. Насчет Белограя много мнений, и все разные.
Они остановились на вершине.
— С этого места мы ничего не увидим, — сказал бывший генерал Моцумото. — Надо спуститься ниже и залезть на дерево, тогда озеро предстанет как на ладони.
— Почему ты нас повел в гору? — спросил Масоха у охотника.
— На озере стояло село, там жили странные люди, это они на подводах привозили пушнину на Черную балку и меняли ее на керосин, спички, соль, порох. Иногда продавали за деньги. Люди исчезли год назад, и я не уверен, что они любят гостей, можно напороться.
— На кого, если они исчезли?
— Исчезли с Черной балки, больше туда не приезжают. Поселок я видел издалека, там много монахов, но все с ружьями. Я не знаю обстановки.
— Все правильно, мы рисковать не можем. Нам только войны не хватает, — поддержал охотника Зарайский. — Тут кругом горы, озеро лежит в низине, как жемчужина в раковине, потому его так и назвали.
— Возможно, — согласился Моцумото-Канен. — Надо идти вниз, чтобы рассмотреть жемчужину вблизи.
Группа спустилась по склону метров на триста, Ледогоров с Масохой забрались на дерево, прилегли на толстые ветви и достали бинокли.
— Смотри, Кондрат, по селу идут люди с оружием.
— Не идут, а крадутся. Похоже, война уже началась без нас.
— Не похоже, собак не слышно, они не дали бы чужим подойти на близкое расстояние.
— Погоди-ка, Шурик, смотри, шикарная церковь.
— Вижу. Не хуже многих московских.
— С крестами. Значит, действующая. Прав Егор, тут монахи живут, а они воевать не станут.
— Если только не устраивают ловушку, — предположил Ледогоров. — Они обходят поселок с трех сторон и сомкнутся на площади, их легко взять в кольцо и уничтожить всех разом, прямо на паперти.
Масоха подправил бинокль.
— Черт, глазам своим не верю! Это же бригада генерала Белограя! Как они сюда попали?
— В таком случае, мы чья бригада?
— Ты не понял, Шура, у этих людей другие задачи. Видишь женщину во всем кожаном?
— Пойми с такого расстояния — женщина это или мужик.
— Полевая жена полковника Челданова. Белограй ей доверил собрать подходящих людей в лагерях. Я вместе с ней мотался и знаю каждого, а за попом лично ездил на край света. Черт знает кого выбирала, хотела пыль в глаза пустить генералу. Двое уголовников, колхозник, летчик — сброд одним словом. И чего она с ними найдет? Вот Белограй ее и назначил командовать стадом.