— Ты нашел? — накинулся на него Сверхзоркий Сэмми. — Я тебя буквально ткнул носом в этот ручей. Смешно было бы его не найти.
— Я пошел туда, куда ты мне показал, и нашел ручей, — не сдавался Риппи. — Теперь ты доволен? Не надо так волноваться. Почисти ноготки, это помогает. Или прими успокоительное.
— Что ты видишь, Сэмми? — мысленно спросил Питер.
— Куда ни глянь — сплошные деревья. Хорошее местечко ты выбрал для игры в прятки, только вот надолго ли?.. А теперь я вижу странное и препротивное существо, затаившееся возле ручья. Оно жадно лакает воду, поскольку ему больше нечем заняться. Еще и скалится на меня, рожи корчит и…
— Оставь Риппи в покое, — велел Питер. — А где Ким?
— Не знаю, — равнодушно отозвался Сверхзоркий Сэмми, — Он сразу же выскочил, только его и видели. Зато скоро ты услышишь воркотню Гектора.
— Не бойся, не услышит, — вклинился в разговор Гурман Гектор. Его импульсы были сильнее, поскольку он не покидал корабля. — Довожу до всеобщего сведения: я запер камбуз на десять замков. У меня это не первая аварийная посадка, и я не хочу, чтобы оголодавшие головорезы слопали все, что попадется под руку.
— Ким! — позвал Питер.
Молчание.
— Когда этот парень научится не закрывать разум и отвечать, если его зовут?
— Когда проголодается, — угрюмо ответил Гектор.
В разговор вклинился еще один голос, хриплый и раздраженный:
— Вы мне… дадите… спать, изверги? Только уснула… Совесть надо иметь!
— А еще называется Недремлющая Нильда, — вздохнул Гектор. — Несносная Нильда — вот ее настоящее имя. И откуда у нее такие ужасные манеры?
Спустя несколько секунд Гектор нашел новый источник для недовольства:
— Клобо, ты уберешь свою пасть от этой банки? Честное слово…
Питер отключился от привычного обмена любезностями, поднялся с кресла и вновь обвел глазами мир за иллюминатором. Разумеется, то была лишь маленькая частичка чужого мира, который и сам являлся маленькой частичкой в большой и неизведанной системе планет. Мир, откуда прилетели Питер и его спутники, строился на быстроте и уверенности индивидуальных решений. И потому пилот был исполнен решимости встретиться лицом к лицу с любыми сюрпризами, ожидавшими его здесь. Он не испытывал ни волнения, ни страха. Только трезвая оценка, точный расчет, готовность принимать решения и действовать.
После миллиона лет развития земной цивилизации (и всех последствий этого развития) земляне просто не понимали, как можно быть нерешительными.
Сектор-маршал Бвандт, точно гусеница, перемещал свое желеобразное тело по полу. Его псевдоподии дрожали от волнения, а два из восьми глаз, расположенных вокруг зубчатой макушки, были прикрыты. Все это, а также некоторые другие жесты свидетельствовали, что он необычайно рад, доволен и чувствует себя победителем.
— Один таки свалился, — причмокивая губами, сообщил Бвандт. — Наконец-то. Как давно мы этого ждали.
— Вы о ком? — спросил командующий Втейш.
— О таинственном корабле. Об одном из тех сверхбыстрых цилиндров, которые нам никак не удается догнать.
— Быть того не может! — воскликнул Втейш.
— Может! С ним случилась какая-то авария. Я только что получил донесение. Увы, там упомянут лишь факт и никаких деталей о причинах вынужденной посадки. Сначала Звильтер преследовал его на своем СХ-66, но, как обычно, стал отставать. И вдруг этот цилиндр резко изменил курс. Он немного порыскал туда-сюда, и тоже на большой скорости, а потом полетел прямо к Ланте.
— Ланта, — повторил командующий Втейш, — Так это же не в нашем секторе. Тут какое-то недоразумение.
— Знаменательное недоразумение, — язвительно заметил Бвандт. — Особенно если учесть, что любое донесение о чрезвычайном происшествии автоматически направляется маршалу того сектора, где оно произошло.
— Вне всякого сомнения, маршал, — поспешно согласился Втейш. — Я был так взволнован известием, что как-то упустил это из виду.
Он подобострастно заерзал, завибрировал псевдоподиями, закрыл часть глаз, показывая начальнику свою беспредельную преданность.
— И что вы намерены предпринять? — осторожно спросил Втейш.
— Ланту населяет малочисленная отсталая раса. Я уже отправил туда строжайший приказ держаться от чужеродного цилиндра подальше. Нельзя допустить, чтобы орава любопытных олухов погубила нам исключительно важный замысел. Второй такой возможности у нас может не быть. Очень многое зависит от того, как мы распорядимся этим подарком судьбы. Мы должны распорядиться им исключительно разумно.
— Полностью с вами согласен, — завибрировал Втейш. — Вне всякого сомнения.
— Поэтому я намерен лично возглавить операцию, — объявил Бвандт.
— А-а! — произнес через рот для речи Втейш.
Как и все нормальные представители своей расы, он имел два рта, по одному с каждого бока. Делать жующие движения ртом для речи считалось серьезным оскорблением, но пытаться издавать булькающие звуки ртом для еды — это уже было крайне серьезным оскорблением. Только усилием воли Втейш поборол искушение что-нибудь булькнуть ртом для еды.
— Ты отправишься вместе со мной, — продолжал Бвандт. — С нами также полетят капитан Гордд и капитан Хиксл. В нашем распоряжении будут два корабля. Лучше бы, конечно, полсотни, но где их взять? Зато оба корабля — из последних наших достижений, мощные и надежные.
— Разве нельзя вызвать дополнительные корабли из других секторов?
— Я уже послал запросы, но кораблям понадобится время, чтобы добраться до Ланты. А нам нельзя медлить. Я бы сказал, мы не имеем права медлить. В любое мгновение чужой цилиндр может взмыть в небо, и тогда все пропало. Мы должны захватить его, пока не поздно.
— Да, маршал, — согласился Втейш.
— Но какая удача! Какой редкий подарок!
Будь у Бвандта руки, он захлопал бы в ладоши от радости. Поскольку рук у него не имелось, он тряс псевдоподиями.
— Теперь наш черед познакомиться с неизвестной жизнью, не раскрываясь перед ней самим. После предварительного знакомства мы их слегка атакуем и тем самым проверим, насколько прочна у них оборона. И наконец, мы захватим их корабль и выпытаем секрет его необычайной скорости и маневренности. Все это, мой дорогой командующий, позволит нашей цивилизации совершить необычайный прорыв. О нашем подвиге будут помнить на протяжении жизни двадцати поколений.
— Мне бы хватило и одного поколения, — с бесстыдным цинизмом сказал Втейш. — Пока я не вылупился, я и знать не знал об этой жизни. И меня совсем не занимает, что будет с нею потом, когда меня сожгут.
Он уполз в прохладу, растекся по стене и спросил:
— Вы считаете, что раса, строящая эти цилиндры… похожа на нас?